Мефодий Буслаев. Месть валькирий - Дмитрий Емец

Ирка встала, едва не уронив стул. Если цельдействительно была такой, то ее врагу почти удалось ее достичь. У лестницы онанервно оглянулась на вазу И вновь ей показалось, что в мирном обиталищеподсолнуха что-то мелькнуло. Лицо? Световой блик? Подсвеченный квадрат окна?Это было неуловимо. Захотелось скорее вырваться наружу, на свежий воздух иувидеть небо. Небо всегда давало ей силы.

Швейцаро-гардеробо-кто-то-там пасся внизу упальмы и подобострастно помогал маленького роста дамочке надеть куртку изфальшивого леопарда заметив Багрова и Ирку, он озадаченно застыл и сталоттягивать от шеи воротник, ощутив тугую петлю беспокойства. Дамочка темвременем шарила сзади руками в надежде обрести рукава Один рукав онапоймала-таки, а вот другой все ускользал Не замечая, гардеробщик все тянулкуртку вверх, пока наконец птичий писк дамочки, чьи ноги были уже над полом, невывел его из состояния задумчивости Ирка свободно вздохнула лишь на улице Багровспокойно шел рядом. Он двигался упруго и бесшумно, как кот.

– Ну что? В «Приют валькирий»? –предложил он.

Там, в укрытом в ветвях вагончике, они и жилиза исключением тех дней, когда Ирка навещала Бабаню. Устроились они хорошо.Снаружи похожий на нелепый скворечник для скворцов-акселератов, внутри вагончикбыл очень просторен.

Расширенный пятым измерением до размеровприличного дома, он состоял из общей гостиной, оружейной комнаты и двух спален.Ирка, всегда имевшая дизайнерскую жилку, с удовольствием экспериментировала собстановкой, мебелью, цветом стен. Багров с мужской снисходительностью качалсяв гамаке, терпеливо снося все перестановки. Когда же Ирка просила егопереставить мебель, он делал это щелчком пальцев. При этом не раз случалось,что тяжелые диваны взвивались в воздух слишком энергично, и Ирка возмущенноговорила: «А можно не психовать?»

Один Антигон, тяжелый на подъем и обладавшийжелезобетонными привычками, был недоволен частой сменой интерьера.

– Кошмарный монстр не ожидал, что с нимпоступят так по-свински благородно! – говорил он сердито.

Демонстративно упрямясь, он отказывалсяставить на ночь булаву в оружейную комнату, бросал камни из пращи на меткость,используя в качестве мишеней фарфоровые фигурки; вытирал пальцы о скатерть исморкался в тяжелые гардины. За все эти поступки он был нещадно трепан за уши иодин раз цинично обозван «замечательным человеком», после чего ушел в сладкоеомерзение, из которого торчали ослиные уши запоя. И вот уже три дня от Антигонане было известий. Ирка была уверена, что он сидит где-нибудь на застекленнойлоджии, зачерпывает перепончатыми пальцами забродившее варенье и сотрясаетмногоквартирный дом потусторонними подвываниями.

Возвращаться в «Приют валькирий» сейчас Иркаотказалась. Внутреннее беспокойство не отпускало ее. То и дело онаоглядывалась, косилась на прохожих, всматривалась в стены, готовая каждоемгновение извлечь из воздуха и метнуть сияющий дрот. «Туда... теперь туда...» –вел ее внутренний голос. И, оказалось, знал куда вел.

Уже в первой подворотне, куда она свернула,подчиняясь интуиции, на стене у самой земли она заметила накорябанную надпись: «ГоДеСняюЧоНь, кИрИлаВа».

– Сегодня ночью, валькирия! –перевел Багров.

Надпись его явно заинтересовала. Бегло оглядевподворотню, он встал на колени и, предусмотрительно не касаясь букв, принялсяразглядывать их.

– Тебе ничего не кажется странным? –обратился он к Ирке.

– Мне всё кажется странным, – нервноответила она.

– Всё – это не величина. Когда магу илистражу кажется слишком много, ему не кажется ничего! – одернул ееБагров. – Ты заметила, как низко она расположена? Человек моего роста смогбы сделать такую надпись, только если бы лег на живот, что само по себе крайненеудобно. Даже ребенок написал бы ее вдвое выше.

– И кто это писал? Карлик? –спросила Ирка.

– Не обязательно. Но одно ясно: этописалось существом, которое появляется из-под земли.

Матвей встал и, отряхнув колени, еще разоглядел арку. В глаза ему бросилась длинная трещина в асфальте, проходившая устены дома.

– Вполне возможно, что писавший появилсяоттуда, – сказал он, кивая на трещину.

– Она же узкая, – сказала Ирка.

– Не такая уж узкая. Она такая, какаядолжна быть. И взгляни, как глубоко ушли буквы в стену! На «С» и на «Ч» кровь.Кто-то царапал стену рукой. Раздирал камень голыми пальцами. Не чувствуя боли.Понимаешь, о чем я?

Ирка покачала головой. Багров отколупнул отстены кусок штукатурки, повертел ее в пальцах и отбросил щелчком. Ирка ощутила,что он серьезно обеспокоен.

– Твой недруг мертвяк или оживленец. Аесли допустить, что это еще и «она», все встает на свои места. Тебя преследуетполуночная ведьма.

Слово было произнесено. Ирка ощутила, как кней тянутся мертвые скрюченные пальцы.

– Полуночная ведьма? Зачем я ей? –спросила она.

Багров недоверчиво улыбнулся.

– Неужели ты не знаешь, что связываетвалькирий и полуночных ведьм?

– Нет.

– Точно не знаешь? Никогда не поверю. Тыразыгрываешь!

– Да не шучу я!

– Ну хорошо! Это твоя ведьма, вышедшая натвой след. И самое досадное, что как бы мне ни хотелось вмешаться, я не смогу.Созданиям мрака не страшна некромагия, – сказал Багров.

– Ты назвал ее моей ведьмой? Зачем яей? – спросила Ирка с суеверным ужасом. Матвей перестал улыбаться.

– Всякая сущность имеет свою тень... Ноначать лучше издали. Свет и мрак всегда стремились к балансу сил. В результате,после множества стычек и кровопролитных магических войн, установилось идеальноеравенство. Разумеется, какие-то колебания могли быть, но самые незначительные.Например, у света больше воздушной рати, а у мрака больше хмырей,циклопов-берсерков или комиссионеров. И вот, когда на сторону света перешливалькирии и своими внезапными огненными рейдами нанесли мраку несколькосерьезных поражений, Тартар сильно задумался. Надо было чем-то ответить, ночем, как? Что противопоставить валькириям? Тогда-то и появились полуночныеведьмы, антиподы валькирий.

– Появились? А до этого что, онисоблюдали нейтралитет? – недоверчиво спросила Ирка, вспоминая раздвоенноелицо с порванной щекой и горящими глазами.