На Дороге - Софья Вель

взъерепенился Алеон. Оба эльдара смотрели на разыгрывающуюся сцену с нескрываемой брезгливостью и злостью. Парень дурил их Сильвию. Ел он только перед выступлением. В прочем, в деньгах и правда нуждался. «Девочка, оставь «это» и иди дальше!», — выдохнул Элладиэль.

— Ладно, давай я помогу тебе дойти. Куда ты там шел? — смирившись с неизбежностью, вызвалась Сильвия. К воротам она все равно не успела бы. «А степняков не видно…». В конце концов, она…она может и отпор им дать! Наверное…

Сильвия с содрагание вспомнила о страшных когтях дракона… Но, вдруг ей все это привиделось? Вообще все — ее обращение, когти, весь Поднебесный?! Есть же галлюцинации от голода?

Может, она больна и все ей только кажется?

Однако, степняки на базаре точно были реальными. Как бы то ни было, Сильвия твердо решила, что живой им не дастся.

— Куда? — девушка тяжело вздохнула мыслям, помогая музыканту встать. Ойкнула от натуги, чувствуя, что мальчишка не такой уж и лёгонький. Однако, он был очень слаб, и чтобы помочь, она взяла еще и сумку трубадура.

— Здесь недалеко, чудное местечко! Тебе понравиться, обещаю! — в последнем Сильвия сильно сомневалась. А музыкант продолжил:

— Лань быстроногая, а тебя-то как величать?

— Сильвия. — ответила спутница, не задумываясь.

Элладиэль чуть не застонал, а Алеон тяжело вздохнул. Ну кто же называет свое настоящее имя первому встречному?! Это же элементарные правила безопасности!

Сильвия и трубадур дошли до городской харчевни. Повеяло теплым кислым смрадом. Отчего девушку замутило. «Гастриты, конечно, вызываются бактерией, но провоцируются нарушением системы питания и рационом», — очень старое воспоминание возникло в голове. Девушка встала как вкопанная, шаря в поисках еще хотя бы одного обрывка.

— Ты чего стоишь потерянная? Пойдем, я угощаю! — музыкант с силой потянул за руку, забыв, что еще недавно играл умирающего.

Элладиэль и Алеон вошли вслед за музыкантом и танцовщицей. Элладиэль жеманно поднес край плаща к лицу, закрывая нос. Алеон усмехнулся, издевательски глядя на Светлого эльдара.

«Владыка, быть может, Вам пора домой?», — лучезарно улыбаясь, предложил полукровка

«Быть может!», — парировал Элладиэль. И вдруг сделался видимым, только вот… бродягой. От Владыки откровенно смердело! Бродяга почесал патлатую голову, порассматривал содержимое под ногтями, словно вошь нашел, а потом лихо сел за один из столов в таверне:

— Эля мне и сушеной рыбы! — зычно гаркнул бродяга, привлекая к себе внимание всех, в том числе и Сильвии.

Алеон так и остался невидимым. Спутанный чарами Владыки, он смотрел на преображение в полном недоумении. Такого полукровка никак не ожидал! Но Владыка даже не глянул на спутника, он выковырял муху из поданной ему чарки, залпом выпил и потребовал еще. Да так, чтобы вся таверна слышала. Но музыкант и Сильвия были слишком заняты беседой и не обращали на пьяного балагура внимания. Тогда бродяга затих и тоже сосредоточился на чужой беседе.

— Здесь варят отменную похлебку, она даже с мясом! — расписывал музыкант прелести местной кухни. — Я закажу.

— Не надо! Я не ем мяса. Просто хлеба.

Бродяга оторвался от эля и долгим взглядом посмотрел на Сильвию.

«Сильвия не ест мясо?», — вопрос был адресный. Алеон растерялся, понимая, что его спрашивают.

«Всю жизнь больше всего любила мясо и хлеб!», — уверенно нашелся полукровка.

— Ты не ешь мяса? Да…, зверей очень жаль…, - сокрушенно вздохнул музыкант. — А хочешь, я тоже больше не буду есть мясо?!

Сильвия улыбнулась словам собеседника:

— Ты ешь. Зверей жалко, конечно, но тебе без мяса будет сложно. Мне просто нельзя.

Алеон наконец догадался, почему Сильвия не прикасалась к добыче, которую он пытался подкинуть голодающей в лесу.

Принесли похлебку. Сильвия старалась не смотреть в сторону миски. Рот наполнился слюной:

— У вас есть каша? — не выдержала девушка. Голод подступал до красного марева перед глазами. До тошноты.

— С утра что-то оставалось, — пренебрежительно фыркнула хозяйка, — сейчас принесу.

Сильвия набросилась на принесенную миску с животным урчанием:

— А есть еще? — голод даже не притупился. Хозяйка выразительным взглядом окинула лохмотья девушки. Сильвия разжала ладонь с деньгами, доставшимися ей от выступления. Монеты звонко высыпались на стол. Хозяйка одним быстрым взглядом пересчитала сумму. — Похлебка и две каши, ну…почти хватает.

Лиро, отвернувшийся на момент расчета, повернулся и добавил:

— И эля!

Хозяйка хмыкнула, но все принесла.

Сильвия решила, что таверна — это вполне безопасное место: многолюдно, шумно. Если степняки охотятся за ней, то сюда не сунутся. Все же, побоятся. Одно дело — пустые темные улицы, а другое — таверна.

Тем временем Лиро рассказывал про свою жизнь. За разговорами кружек эля он не считал, правда оставался трезвым и вменяемым. Из рассказов юноши выходило, что он вырос в далеком южном городе, родителей почти не знал, волей случая ушел с бродячими музыкантами, и так и остался…на Дороге. И теперь Дорога стала жизнью, философией.

Видя рассеянность слушательницы, вагант[1] начал выспрашивать о целях её путешествия. Идет к Морю!? Но там же холодно! Может, стоит пойти в южные земли? Ну, нет, так нет…

— Сильвия, пойдем вместе! Ну, как-никак, работать будешь. Денег-то у тебя явно мало!

— Не знаю…я и танцевать-то уже не умею…Да и неправильно это. — Сильвия колебалась. Вот что бы сказал ее конунг на подобное? Точно бы не позволил! Княгиня — и танцует на площадях?! У степняков за меньшее забьют камнями. Позор! Позор…

Наконец, эль заставил Лиро ненадолго отлучится и оставить собеседницу в одиночестве.

«Пить это пойло невозможно, они нещадно разбавляют!», — Элладиэль встал, намереваясь отойти вслед за Лиро, но передумал. Он подошел к столу, где, поджав ноги, сидела Сильвия.

— Девочка, что ты тут делаешь? — строго спросил он.

— Вам-то что? — огрызнулась девушка.

— Прицениваюсь, как и все остальные в этой таверне! — констатировал очевидное всем, кроме самой Сильвии, бродяга.

— Не к чему! — зло прошипела Сильвия.

— Заканчивала бы ты бродяжничать, до добра не доведет! — в глазах незнакомца блеснуло. Сильвию передернуло. Незнакомец отошел, оставляя одну.

Вместе с внезапным страхом и неприязнью она ощутила волну возмущения. Загнанная мысль проявилась снова — почему кто-то всегда решает, как ей жить?!

Тем временем вернулся Лиро.

— Ты прав, денег у меня нет, да и вдвоем веселей! — зыркнув в сторону незнакомца, согласилась Сильвия. — Знаешь дорогу до моря?

— Канешно! — Лиро улыбнулся во все зубья.

— Тогда пройдем прямо сейчас!

— Хорошо. Правда, ночь на дворе, но у меня есть знакомый охранник, за монету выпустит.

Сильвия быстро достала последний серебряный, вырученный от продажи монеты и протянула Лиро. Музыкант подхватил вещи и решительно зашагал вслед за Сильвией к выходу.

Хозяйка таверны встрепенулась:

— Эй, а платить кто будет?! Эля-то выпил на целый серебряный! — Заголосила она, будя своим воплем