Меч императора - Всеволод Кукушкин

Сам Юлий своего дядю не видел, поскольку родился в 1955 году, когда его родители, наконец, решились завести ребенка. Полковник Рудольф Соболевский умер в 1956 году, рак сжег его за пару месяцев.

Так что о дяде он знал преимущественно из семейных рассказов, а они, естественно, были неполными. Разве что «тетя Ира» с ним разговаривала почти обо всем на свете уже в конце восьмидесятых, но больше рассказывала о своей жизни, в том числе и нелегальной. А вот тот самый японский меч в красивых ножнах с ткаными золотыми орхидеями на шнурах, висел у нее в спальне на стене. И она упоминала, что этот меч был подарен дяде одним очень знатным китайским военным, делая вид, что забыла его имя. И непременно добавляла, что, к счастью, крови на нем не было.

Юлий говорил не спеша, показывая, что у него такая манера разговора. На самом деле, жизнь научила его взвешивать каждое слово и быть весьма осторожным в высказываниях. Он хорошо помнил шутку отца, ходившую на московском «сарафанном радио» в пятидесятых-шестидесятых годах: «Слово не воробей, поймают – вылетишь!».

* * *

– Дядиным мечом я давно не интересовался, но раз для вас это представляет интерес, то почему бы и не созвониться с родственниками, – согласился Юлий. – Есть тут коллекционер оружия, когда-то был фехтовальщиком сборной СССР, чемпион мира в команде, кажется саблист. Он мне каким-то очень дальним родственником приходится – седьмая вода на киселе. Я попробую разыскать его телефон. Дело в том, что он не так давно женился. Когда же это было-то? Года два назад, кажется. А время-то летит со свистом! – сам себе поразился Юлий. – Слышал, он переехал к супруге и сам стал бизнесменом. Я с ним как-то случайно пересекся – у него есть несколько картин художника, который был сам когда-то хорошим фехтовальщиком. Меня интересуют картины, в первую очередь, русский авангард. Но я видел у него коллекцию эспадронов, так раньше называлась спортивная сабля. Не исключено, что у него и другие сабли есть. Стоит начать что-то коллекционировать, как всякие вещи сами начинают к тебе «приплывать». Попробую кое-что выяснить и сообщу вам. Если ничего не получится, тоже позвоню.

На самом деле телефон Николая был записан у Юлика-Арчибальда в блокноте и слова о необходимости что-то искать и выяснять он говорил, как говорят, для отвода глаз. И на свадьбе у действительно дальнего родственника он был и отлично знал, как с ним связаться. Просто Юлий, как человек осторожный, предпочитал сначала выяснить, можно ли дать телефонный номер, вроде, как и симпатичным, но малознакомым людям, или отговориться. И, конечно, он даже виду не подал, что знает о мече последнего китайского императора. Больше того, неделю назад он побывал в Марьиной Роще у своего надежного человека. Человека звали Серега Рыхлов, он занимался оружием. И был у него надежный сейф, в котором хранились трехлинейка Мосина, карабин «Сайга», несколько гладкоствольных охотничьих ружей, расточенный СВД и прочие милые сердцу хозяина стволы. Естественно, зарегистрированные. Серега был скромным неприметным пенсионером, на улицу выходил редко. Да и кому бы в голову пришла мысль, что в старой двенадцатиэтажке на втором марьинорощинском проезде хранится меч, подаренный полковнику Соболевскому последним китайским императором?..

Виталию он позвонил через два дня, эсэмэской сбросил телефон фехтовальщика и сообщил, что тот предупрежден, так что звонок от Виталия не будет неожиданностью. Дальше было просто, Виталий набрал на мобильном номер Николая – так звали бывшего чемпиона, и удивительно быстро договорился о встрече.

* * *

– Может ли оружие иметь какие-то особые свойства? – переспросил Николай, снимая с крючка саблю с избитой, давно утратившей блеск гардой. На ней были вмятины, царапины, она действительно выполняла свое предназначение, защищая руку мастера. – Вопрос, конечно, интересный, тем более, что я об этом размышлял, когда фехтовал. Так вот, не удивляйтесь, действительно может.

– Вот, значит, вы поддерживаете идею японских кузнецов мечей, которые считают, что каждая катана имеет свой дух?! – с удовольствием подхватил Виталий, чуть снисходительно посмотрев на Ма.

– У вас солидные познания, – с удовлетворением кивнул Николай. – На самом деле все происходит в голове, в сознании того, кто держит в руках оружие. Могу сказать по своему опыту. Когда я фехтовал, у меня в сумке было несколько сабель с клинками трех цветов. Три простые стальные, одна черная, одна «золотая». Я понял, что могу воздействовать на соперников, выходя на бой с саблей необычного цвета. Начинал турнир я обычно со стальным, блестящим оружием, проводил два-три боя, зная, что соперники ко мне присматриваются. И вот на четвертый бой выходил с черной саблей и старался начинать его не так, как перед этим. Соперник озадачен – почему я его выделил и против него фехтую иначе, как-то агрессивнее? Так что, пока он не понял что к чему, я пару-тройку ударов успевал нанести. А лидировать в бою многое значит.

– В общем, можно сказать, что, взяв в руки черный клинок, вы ощущали прилив сил?

– Не совсем так. Со временем, вынимая перед боем черный клинок, я говорил про себя: «Вот с черненьким мы тебя и разделаем!». И соперник, видя черный клинок, начинал чувствовать какую-то внутреннюю неуверенность. Тем более, что я сам подпускал «легенды».

Они прошли в другую комнату, где в специальных шкафах хранились разнообразные эспадроны с клинками в зазубринах, гардами с вмятинами и деревянными ручками.

– Этими саблями я выиграл довольно много турниров, и чемпионаты мира, и даже олимпиаду, – так что сабли эти – музейная ценность, – спокойно, без пафоса, но с достоинством показывал коллекцию Николай, точно указывая, где и что было выиграно с той или иной саблей. Было и несколько черных клинков, а два – золотистого цвета.

Но один, с виду ничем не примечательный, он выделил особо.

– Вот этой саблей я выиграл Олимпиаду. Знаете, я видел, как чемпионы целуют счастливый ковер, на котором они боролись, как целуют беговую дорожку, даже конькобежцы свою ледышку. Я был первый, кто поцеловал счастливый клинок. В благодарность.

И он протянул саблю гостям, дав им возможность прикоснуться к счастливому оружию. Он не возражал даже, чтобы они взяли саблю в руку. Когда она была рабочей, на соревнованиях, он никогда не позволял никому брать ее в руку. Как и все спортсмены, он был весьма суеверным человеком. Но, главное, выигрывал.

– А у вас есть холодное оружие? – с наивным видом поинтересовалась Ма.

– Есть, но оно в специальном сейфе. Надо взять ключ из письменного стола, милиция разрешение на хранение такого оружия дает на особых условиях.

В сейфовом шкафу было несколько сабель.

– Вот эту мне подарили монахи из Шаолиня, – начал рассказывать Николай. – Сталь хорошая, ею можно перерубить металлический пруток диаметром в сантиметр – полтора.

В этот момент раздался звук звонка в прихожей.

– Ирина пришла! Простите, сейчас вернусь, – устремился из комнаты Николай.

Виталий и Ма остались разглядывать сабли.