Спокойно, тётя Клара с вами - Ольга Смышляева

при делах. Калами невозмутимо подошла к окну, чтобы открыть его, но створка поддалась лишь на десять сантиметров — режим проветривания.

Спрашивать подробности без толку, но попробую:

— Что тут происходит?

— Ничего необычного, тётя Клара. Это наши личные дела, — объяснила Сирения.

Бросив взгляд на моё преобразившееся лицо, дети безуспешно попытались подавить смешки, тем самым безоговорочно расписываясь в своём авторстве. Правильно, огородное художество имеет тот ещё вид! Я бы и сама посмеялась, случись подобное с кем-то другим.

Медленно сосчитала до пяти. Спокойствие, Клара, только спокойствие. Ругань, даже по делу, не поможет найти с ними общий язык. Для столь радикального метода воспитания мы ещё слишком мало знакомы. Но потакать шалостям, особенно в отношении себя, не буду.

— Какая-то вы пугливая, тётя Клара, — ухмыльнулся Спайр. — Маленького взрыва испугались, аж в лице изменились.

Вот теперь они расхохотались в голос.

— Так, — сказала я максимально строгой интонацией. — В этот раз притворюсь, будто взрыва не было, но больше подобного безобразия не потерплю! Отныне никаких бомб в доме, даже игрушечных. И во дворе тоже. Чтобы газон был разминирован уже к вечеру, ясно?

Веселье сменилось недовольными гримасами на лицах.

— Здорово, ещё одно правило, — проворчал Ривен.

— Верно, ещё одно, а скоро их будут десятки, и я настоятельно рекомендую соблюдать их все. Теперь поговорим о моём новом макияже. Кому вручать приз за креативное мышление?

— А мы-то тут причём? Оно само так, — ответила Калами. — Реакция на смену климата обычное явление при переезде из другого мира, у кого угодно спросите.

Я скептически выгнула бровь:

— Разве иллюзии не твоя специализация? Уже знаю, не удивляйся. Хорошая работа, кстати, овощи как настоящие. А сейчас убери это, пока я ещё не слишком разозлилась.

— Или что? — самоуверенно поинтересовалась она.

Вот теперь настала моя очередь улыбаться. Тетрадка Риты косвенно подсказала те самые «суровые меры», предпринять которые в случае неповиновения я грозилась накануне.

— Или прикажу Запорожцу устроить тебе домашний арест. Всем вам, если решите, будто мои слова можно игнорировать. Один отвечает за всех и все за одного.

Дети в замешательстве переглянулись между собой, а затем уставились на меня с неверием и испугом. Верно, ваша тётя не шутит. Я пока мало чего знаю о Райме, но учусь быстро.

Ривен ткнул старшую сестру локтём в бок. Она досадливо закатила глаза и пошевелила пальчиками. Почувствовав дуновение прохладного ветерка, я скосила глаза на нос — к нему вернулась прежняя форма, к остальным частям лица, вероятно, тоже. На всякий случай пощупала щёки руками и глянула на своё отражение сперва в половнике, а затем в чайнике. Лучше перестраховаться, чем выйти на улицу тётушкой-огородом.

— Спасибо.

На извинениях настаивать не стану. Калами не выглядит сожалеющей о маленькой шалости и с удовольствием повторила бы её снова.

— Я слышала, как вы говорили о завтраке…

Аверон сделал робкий шаг вперёд.

— Тётя Клара, можно взять шоколадку? У нас есть только яблоки, а они кислые и не вкусные, — он ткнул пальцем в блюдо на столе, заполненное сморщенными ранетками.

— Конечно, малыш, сколько хочешь.

— Ура!

Мальчик радостно подпрыгивая убежал за сладостями. Чуть помедлив, Сирения и Спайр сорвались следом за ним. Я наполнила чайник свежей водой и водрузила его на варочную плиту. Под его весом она сразу принялась накаляться. Старшие ребята многозначительно переглянулись и подошли ко мне поближе.

— Раз уж вы сами заговорили о еде, — начала Калами ласковым тоном, — надолго ваших шоколадок не хватит, а мы должны кушать не меньше трёх раз в день.

— И не яблоки с орехами, а полноценную пищу, — вставил Ривен. Азартно потерев руки, он принялся с аппетитом перечислять: — Каши, супы, мясо, рыбку, салаты и булочки с маслом, а по выходным сладкие пироги. Вот только в доме ничего съестного нет. Вообще ничего. Мы голодаем, тётя.

— Именно, — подтвердила его сестра и с намёком улыбнулась: — Но теперь не будем, правда? Ведь отныне у нас есть вы — наша родная тётя Клара, назначенный опекун, которая должна присматривать за нами, заботиться и защищать от вселенской несправедливости и прочих невзгод. Если ваши обещания комфортной жизни не пустой звук, вы как минимум не заставите нас самих добывать себе пропитание. Правильно, Ривен?

— На все сто процентов! Тётя ведь не хочет, чтобы комиссия по опеке пришила ей статью о ненадлежащем воспитании несовершеннолетних? Это плохо отразится на её шансах получения гражданства. Кстати, Кэл, а что нынче делают с нелегалами?

— То же, что и раньше, Рив: либо депортируют, либо ссылают в каменоломни.

И оба повернулись ко мне с невинными личиками купидонов.

— Без паники, всё под контролем. Ужин у вас будет, обещаю, — заверила их с уверенностью, которую на самом деле не испытывала.

— Я хочу курицу с жареной картошкой, — тут же заявил Ривен.

— А я рис с грибами и абрикосами.

— Эй, потише, ребятки! Здесь не ресторан, а в Райме не демократия. Из чего будет ужин, мне решать.

Детей такой расклад тоже устроил. На фоне опостылевших яблок всё что угодно покажется приемлемой пищей, даже макароны на постном масле. Теперь обеды не их проблема, а моя. Одной головной болью больше. Словно уловив мои мысли, Запорожец грустно мяукнул. Он знает каждый уголок в этом доме, и если ещё не отвёл меня к кладовым с запасами еды на чёрный день, значит их нет. Больше помощи ждать не от кого. Тран ясно дал понять, что спонсировать меня не собирается, даже в долг под проценты.

— Как так вышло, что вы остались без поддержки государства? Вам ведь положено какое-то денежное довольствие, субсидии, адресная помощь, хоть что-нибудь. Такое впечатление, будто о вас забыли.

Ривен равнодушно хмыкнул:

— Может и положено чего, мы не знаем. После похорон к нам приходили два мужика и тётка из Службы опеки, выражали соболезнования и пытались подсунуть инспектора-няньку, но не срослось. Поверенный эдер Тран обломал их тем, что родители оставили официальное завещание, в котором нашим опекуном и наследником всего имущества Солан указаны вы, тётя Клара, и ничего им не достанется. Они хотели оспорить документы в суде, но не успели. В город прислали нового бургомистра со сворой королевских ревизоров из столицы, и чиновникам из опеки стало резко не до нас.

Короче, на лицо халатность и полнейшее равнодушие ответственных лиц. Не зря говорят, что в маленьких городках водятся самые жирные черти.

— Всем нужна выгода, — Калами саркастично усмехнулась. — Особенно тем, кто говорит, что действует исключительно в наших интересах. Вы такая же. Скорей бы прошло два года! Мне исполнится шестнадцать, я стану совершеннолетней и больше