Невеста по обмену - Рейчел Томас

— Она наверняка что-то сказала.

Он с подозрением прищурился, и она непроизвольно бросила взгляд на свою сумочку, лежавшую рядом на столе. В этой сумочке была информация о его брате, столь необходимая им.

— Она верит, что мы любим друг друга, Рауль, — сказала Лидия и отошла в сторону, чтобы скрыть все нарастающее притяжение. — Она хотела пожелать нам добра и убедиться, что я знаю, как она счастлива, что ты нашел свою любовь.

Рауль что-то буркнул себе под нос по-испански. И Лидия его прекрасно поняла.

«Она думает, что я тебя люблю?»

У Лидии болезненно сжалось сердце, но она не подала виду.

— Конечно, я не распространялась насчет того, что ни ты, ни я не верим в любовь.

— Она расстроится, когда мы не поженимся. — Рауль провел растопыренными пальцами по волосам, и Лидия, отвлекшись от своих размышлений, будто завороженная проследила за его жестом. — Я этого не хочу.

— Тогда, возможно, тебе стоит сказать правду и прямо спросить, знает ли она, с кем общался ее муж, кто мать его другого сына?

Он резко повернулся к ней.

— Мой отец скрывал от мамы наличие другой женщины и ребенка. Сомневаюсь, что она нам что-то расскажет.

— И все же не исключено, что она что-то знает. — Лидия старалась сдержать отчаяние в своем голосе.

— Нет. Мой отец подло обманул ее, да и меня тоже.

— Возможно, этот пункт его завещания — его попытка все исправить. — Лидия хваталась за соломинку. — Возможно, он пытается сплотить вас, заставить вас принять друг друга.

— Это последний шанс нанести удар сыну, которого он никогда не хотел.

Рауль уже не мог сдерживать злость, и Лидия понимала его.

Она догадывалась о мыслях Рауля, и на мгновение ей захотелось рассказать ему про конверт в сумочке.

— Ну, что бы это ни было, я намерена покончить со всей этой неразберихой, — сказала Лидия, стараясь вселить в себя уверенность.

— Так же как и я. Если ты не найдешь что-нибудь в течение нескольких дней, тогда нам придется устраивать шоу с помолвкой. Начинай строить более четкие планы.

— Ты не боишься, что это даст твоей маме ложную надежду? Ведь ни один из нас не планирует вступать в брак.

— В данный момент я бы предпочел, чтобы она узнала о разрыве нашей помолвки, чем о реальной глубине отцовского предательства.

— В каком смысле? — спросила с подозрением Лидия. Ей совсем не нравилась такая расчетливость.

— На следующей неделе нас увидят в Мадриде на некоторых приемах. Но лучше всего известить совет директоров на праздновании тридцатилетней годовщины свадьбы, которое устраивает один из его членов. На приеме будет весь высший свет Мадрида.

— Понятно, а я буду представлена окружающим как очередное твое завоевание.

— Нет. Ты пойдешь со мной в качестве невесты, — самодовольно сказал он.

— Как пожелаешь. Я, как всегда, буду делать свою работу в меру своих возможностей.

— Это все, о чем я прошу, Лидия.

— Все?

Она не сводила с него глаз, стараясь забыть тот страстный поцелуй, которым они обменялись в Мадриде.

Рауль шагнул к ней, и она затаила дыхание.

— Да, Лидия, все.

Он обошла его.

— Тогда спокойной ночи.

На мгновение Лидии показалось, что он собирался сказать что-то еще. Однако он просто улыбнулся мягкой, обольстительной улыбкой.

— Спокойной ночи, Лидия.

Он быстро схватила со стола свою сумочку и пошла в комнату. Закрыв дверь, она села на кровать, вытащила старый, пожелтевший конверт и довольно долго смотрела на него.

Наконец она открыла его и вытащила пожелтевшие листы бумаги. Текст был на испанском, и она обрадовалась, что так усердно учила этот язык. Как выяснилось, его мать наняла частного сыщика, и его отпечатанные отчеты о местопребывании отца Рауля содержали все необходимое, чтобы найти Макса.

Она свободна. Они оба свободны. Нужно рассказать Раулю.

Лидия подошла к двери и уже собралась открыть ее, но остановилась. Что он подумает, когда она заявится к нему? Вдруг он решил, что она хочет продолжить их поцелуй?

Нет, это повториться не должно. У нее есть все ей необходимое, чтобы освободиться от Рауля Вальдеса и, если ей захочется, разрушить мир, где все под его контролем.

Информацию, что ей передала мама Рауля, была шокирующей, но это было именно то, что нужно. Последние пять дней Лидия не разглашала ее, заканчивая поиски. Теперь она была готова все рассказать Раулю, но время было не подходящее, так как через несколько часов им предстояло быть на торжестве в честь годовщины.

Что с ней происходит? Еще две недели назад она с готовностью огрызалась на любое слово из уст этого жесткого и сурового мужчины, каким ей виделся Рауль Вальдес. Сначала она собиралась найти его брата, а потом спокойно доложить ему о своих успехах. Ей очень хотелось, чтобы он почувствовал себя таким же ничтожеством, каким она чувствовала себя все эти годы с момента их первой встречи.

Что-то изменилось. Она заглянула под маску суровости и увидела совершенно другого человека. Человека, который согрел ей душу и заставил ее сердце биться чаще.

— Пора ехать. — Командный голос Рауля ворвался в размышления Лидии, и она тут же спросила, а действительно ли она разглядела другого человека вот в этом могущественном и самоуверенном бизнесмене в смокинге.

Рауль был непередаваемо красив, и Лидия изо всех сил пыталась скрыть, что он производит на нее неизгладимое впечатление. Черный смокинг облегал его совершенное тело и подчеркивал его силу, а белая сорочка оттеняла оливковый тон кожи. Но больше всего ее поразило его лицо. Его глаза были полны страсти.

— Нам нужно поговорить.

Лидия старалась сконцентрироваться на насущных проблемах, но она разнервничалась, как перед свиданием.

Она шагнула вперед, стараясь унять стук сердца и стать самой собой, но все уже было по-другому. Ее изменил тот поцелуй под дождем.

— Потом.

В его невероятно чувственном голосе слышался приказ.

— Но есть кое-что…

— Потом, — перебил он ее.

В этом коротком слове было столько решимости, в его взгляде столько беспощадности, что Лидия едва не пошла на попятную. И все же она понимала, что он должен как можно скорее узнать о том, что она обнаружила.

Нет, нельзя отступать. Она будет чувствовать себя не в своей тарелке, если позволит этому мужчине управлять собой. Что бы между ними ни было, это была лишь страсть.

— Нет, мы должны поговорить, прежде чем пойдем на торжество.