Медиавирус - Николай Трой

Вздохнув, Андрей вернулся к сасими из ставриды, вяло поковырял палочками, с кислым видом отодвинул саке. В очень шумном помещении практически нечем дышать из-за сигаретного дыма, плотным облаком затянувшего потолок. Портовые служащие и моряки соревновались в громкости: гудел русский бас, плелась английская словесная вязь, взвивался корейский и японский визг. В кутерьме невозможно сосредоточиться, все казалось театральными перформансами кабуки[15], где вместо актеров играли тени. Приходилось опускать взгляд к дрянному сасими.

Норэн[16]качнулась, в идзакаю проскользнул мужчина-европеец с характерными славянскими скулами. Он коротко огляделся, их с Андреем взгляды пересеклись. Показалось, что в глазах незнакомца, при осмотре фигуры Андрея, промелькнуло нечто вроде уважительного опасения. Потом, больше не обращая ни на кого внимания, гость быстро приблизился.

– Галл? – спросил он по-русски.

Говор у него странный, с сильным акцентом на гласных.

Андрей кивнул, рассматривая мужчину. Тому лет тридцать пять на вид, в одежде и прическе легкая неряшливость привыкшего к спартанским условиям человека, но фигура принадлежит тренированному бойцу.

– Меня зовут Ицхак, – представился он. – Вы уже поели?

Так и не ответив, Андрей в молчании отодвинул сасими.

– Хорошо, – теперь кивнул уже Ицхак. – Нас уже ждут.

Когда Андрей поднялся, его впервые посетила мысль, что все не так просто, как показалось вначале. Слишком много ходов в партии, которую ему навязал Новиков. Пробираясь к выходу, он вновь ощутил театральность окружающего мира. Показалось с непривычки, что он и сам участвует в этой игре теней.

Япония, Токио

С пластмассовым хрустом взорвалась фирменная иконка на крышке пауэрбука, не выдержав температуры. От неожиданности Данил так и застыл, упершись взглядом в пылающий пауэрбук. В голове сменяли друг друга всего две мысли, словно на зацикленном CD: «Что происходит?!» и «Осталось ли на харде что-нибудь ценное?»

Но нет, кажется, въевшаяся в душу педантичность спасла и на этот раз. Важное и ценное успел скопировать в виртуальные пещеры Аладдина. Не зря же столько сил потратил на синхронизацию с облачным сервером…

На почти квадратном столике, в строгом соответствии белой и черной керамики догорал пауэрбук. Несмотря на обманчивую лень язычков пламени, горел невероятно быстро! Тридцать секунд прошло после вспышки на экране, а корпуса уже не было – только вспыхивающее огненными гейзерами озерцо кипящего пластика.

Данил медленно поднялся с кресла, перевел взгляд на электрический кабель. Вместо него на полу теперь черная и зловонная черта прорезиненного пепла, ведущая к чадящей розетке.

Данил вновь скользнул взглядом по столу, растерянно подумал: «Почему не обесточивается сеть? Где предохранители?!»

Пытаться подручными средствами погасить пожар – глупо. Наверняка там высокое напряжение, ведь от простого перегрева так шустро не горит. Швырнешь на пламя пайту или покрывало – и вены почернеют за секунду от электрического разряда.

«Нужно сообщить администрации отеля!»

Но в тот момент, когда Neo Dolphin обернулся, чтобы метнуться к телефону, его смартфон неожиданно включился. Гостиничный номер заполнил искаженный синтезатором голос, выкрикивающий на манер Гитлера:

– Вам не спастись!! Вам не спастись!!

Спина покрылась холодным потом, когда прозвучало слово «Хайль!», смикшированное на автоповторе до того плотно, что воспринималось параноидальным смехом.

– Хайль-хайль-хайль! Не спастись!

Данил не мог бы в тот момент сказать, что именно изменилось, но всей шкурой ощутил – все вокруг пришло в движение. Сработал какой-то невидимый механизм, запускающий страшный процесс.

– Предателям и космополитам, электронщикам и гражданам мира, приверженцам культа Электронного Тельца и богомерзким еретикам – смерть вам! Смерть вам!

В номере вдруг потемнело. Данил крутанулся на пятках, успел заметить, как смыкаются у подоконников раковины опущенных жалюзи. Сзади щелкнуло. Оказалось, что это захлопнулся электронный замок на входной двери.

– Neo Dolphin! – взревели динамики гостиничной стереосистемы. – Именем истинного Бога, я приговариваю тебя к смертной казни! И пусть дар небес – дождь – будет изменен по твоим симпатиям на дождь электрический. Почувствуй на своей шкуре суровую бездушность Идола-из-Машины!!

Впервые Данил ощутил, как паника заполняет все его существо! Он заметался по комнате, словно зверь в лесном пожаре. Не чувствуя ни сердцебиения, ни страха. Только панику. Путающую мысли, заставляющую совершать лишние рывки и движения, бессмысленную и беспощадную панику!

Теперь голос фюрера сменился визгом экзальтированного инквизитора. Еще больше внося сумбур, ему вторили церковный хор и колокола:

– Умри, поганая тварь! Боже, прими душу грешника! Проведи заблудшую овцу по всем кругам ада, нанизав его душу на огненный язык Люцифера! Умри, Neo Dolphin! Умри, ибо так предначертано было!

Над головой что-то сухо взорвалось, плечи царапнуло. Инстинктивно пригнувшись, Данил захлопал по волосам, стряхивая осколки стекла на паркет. Тут же, одна за другой, стали рваться и остальные лампочки, коротко и ярко вспыхивая напоследок.

Данил рванулся зигзагом, вскрикнул, босой пяткой все-таки угодив в битое стекло. Бежать сразу стало тяжело и скользко.

В каждой комнате его встречала одинаковая картина: закрытые окна, взорванные лампы, оголенные провода, торчащие из обугленных провалов розеток. Бежать некуда, кто-то перекрыл все пути к отступлению.

«А дальше что?! – пронеслось в голове Данила. – Я не коснусь ни одного электроприбора! Хрен тебе».

Не успел он додумать, как мозг обожгла догадка. Ведь этот – кто это вообще?!! – кричал об «электрическом дожде»!! А значит…

Словно в ответ на его мысли, сработала пожарная сигнализация. Под потолком замигали красные диоды, из гипсокартонных плит выдвинулись соски водометных огнетушителей. Прямо в ошарашенное лицо Данила ударили тугие и острые струйки воды, пахнущей химией.

– Твою же!..

Прикрывая голову руками, Данил бросился в гостиную. Оттуда – к входной двери. Налетел всем весом, от удара плечо пронзила резкая боль, но дверь не поддалась.

Вода постепенно заполняла гостиничный номер. Очень быстро стены заблестели от влаги, водопады устремились к розеткам. Там заискрило. Сразу стало тяжело дышать, а легкие оцарапала резкая, пронзительная вонь кипяченной на токе воды.

На низкой тумбочке у двери, рядом с деревянной фигуркой самурая, вдруг прозвонил телефон. Сразу же сработал автоответчик, и после сигнала нервы Данила царапнул голос. Это все тот же проповедник-в-бешенстве: