Психология стресса - Леонид Александрович Китаев-Смык

невесомости [123, 126]. Первый связан с исчезновением действия силы тяжести. Второй – это воздействия, возникающие при каждом движении субъекта в качественно новой (без постоянного действия силы тяжести) пространственной среде.

Экстремальность "информационного" воздействия первого типа при невесомости может возникать в основном вследствие: 1) сформированного в ходе биологической эволюции значения невесомости как сигнала о падении "вниз", т. е. об угрозе удара о землю; 2) беспрецедентного гравиторецепторного "противообраза", актуализирующегося как представление о тяге "вверх" при исчезновении действия силы тяжести; 3) "конфликта" (несоответствия) между афферентными сигналами, создающими представление о падении "вниз", и афферентацией, связанной с указанным "противо-образом", создающим представление о тяге "вверх"; 4) "конфликта" при невесомости, создаваемой в закрытой кабине, между, с одной стороны, гравиторецепторной информацией о движении (о падении "вниз" или о тяге "вверх") и, с другой стороны, зрительной и слуховой информацией о стабильности окружающего пространства и т. п.

Экстремальность "информационного" действия второго типа при невесомости возникает преимущественно вследствие, во-первых, многократной монотонной стимуляции центральной нервной системы. Причем стимулами здесь становятся сложные комплексы "конфликтов" между прогнозируемой (в соответствии с условиями, когда действует сила веса) и реально возникающей в невесомости обратной афферентацией зрительной, слуховой и гравиторецепторной модальности. Во-вторых, экстремальной становится накапливающаяся с каждым указанным выше "стимулом" информация о неэффективности комплексов адаптационного реагирования, вызванных этими стимулами. Отметим, что "конфликты", указанные выше, как элементы стрессогенной ситуации не осознаются и воспринимаются как те или иные представления об изменениях пространства. Психологическая стрессогенность невесомости далеко не ограничивается описанными выше факторами.

Другим примером неполного понимания сущности гравитоинерционного стрессора являлось признание некоей исключительности, так называемой кориолисовой силы в возникновении кинетоза ("болезни укачивания"). При этом часто упускалась из виду мнимость этой силы, которая имеет место в результате графического разложения вектора силы, действующей на тело, перемещающееся в радиальном направлении во вращающейся системе. Стрессогенным фактором, вызывающим кинетоз у людей при их жизнедеятельности во вращающейся среде, является длительная относительно монотонная "стимуляция", во многом сходная с описанной выше "стимуляцией", возникающей при многократных перемещениях человека в невесомости. "Стимулами" в условиях вращения служат несоответствия ("конфликты") между обратной афферентацией при движениях человека, "прогнозируемой" в соответствии с обычными гравитоинерционными условиями (без вращения), и афферентацией, реально возникающей при перемещениях во вращающейся среде.

Ошибки при интерпретации стрессогенных факторов могут возникать не только в результате непонимания психологической сущности стрессора, как в приведенных выше примерах но и от неполного ее понимания. Примером может быть обращение внимания только на негативные стороны стрессора с исключением из анализа его позитивных эффектов. Подобный подход характерен для авторов, рассматривающих только неблагоприятные для человека проявления стресса. Справедливая критика такого подхода осуществлена Г.И. Косицким в его предисловии к книге Т. Кокса "Стресс" [145].

Верному пониманию стрессора (без чего невозможна адекватная интерпретация стресса и разработка методов его купирования) способствует диалектический анализ различных его факторов: физических, психологических и т. д.

Таким образом, концепция стресса осуществляет подход к исследуемому кругу явлений с поиском общего основания в виде неспецифических признаков этих явлений. Такой методологический прием требует комплексного анализа достаточно широкого круга явлений. Глобальное распространение концепции стресса привлекло к использованию указанного методологического принципа большое число исследователей, решающих задачи разных научных направлений, связанных с изучением жизни и деятельности людей. Выходя за рамки своего направления, такие исследователи вынуждены привлекать знания, принадлежащие смежным научным парадигмам, для того чтобы в соответствии с концепцией стресса иметь достаточно широкое основание для анализа собственных данных. То, что при этом сопоставляются "свои" экспериментальные данные во всем их первоначально неупорядоченном многообразии и "чужие", уже втиснутые в рамки "чужой" концептуализации, не может не сказаться на формировании признаков неспецифичности – специфичности, ложащихся в основание собственных представлений ученого о закономерностях стресса. Подобное углубленное его исследование создает концептуальную модель стресса, преимущественно локализованную в кругу собственных научных устремлений ученого. При этом (в согласии с принципом Гайзенберга) локальная устремленность исследователя, необходимая для углубленного проникновения в предмет исследования, снижает эффект обобщающего взгляда на место "своих" научных проблем среди смежной проблематики. То есть снижается эффективность методологического принципа концепции стресса – ее обобщающих тенденций.

В разное время при решении различных прикладных проблем автор данной монографии участвовал в медико-физиологических, психофизиологических, психологических и прочих исследованиях состояния и деятельности людей в экстремальных условиях. Широта спектра затрагиваемых проблем, естественно, не способствуя углубленной разработке каждой из них, позволила накопить опыт знакомства с большим числом проявлений стресса при разных, дисциплинарно отличающихся взглядах на эти проявления.

В данной монографии наряду с обобщением феноменологии стресса осуществлена попытка анализа стресса как междисциплинарной категории. Не представлялось возможным изложение всего материала по рассматриваемой проблематике, которым располагает автор. В связи с этим в начале разделов, посвященных описанию субсиндромов стресса, излагаются обобщенные данные о динамике этих субсиндромов. Помимо того, в эти разделы включены описания некоторых частных исследований стресса.

Углубленный анализ физиологии и психофизиологии стресса проведен в монографиях П.В. Симонова (243 и др. 1, К.В. Судакова и др. [254], Г.И. Косицкого и В.М. Смирнова [156], В.В. Суворовой [253], Т. Кокса и др. [154].

2. Эмоциональноповеденческий субсиндром стресса

Эмоции – обязательный компонент стресса у человека. Они становятся преимущественно заметными при психологических, информационных стрессорах. С этим связано то, что стресс в результате психологических воздействий был назван эмоциональным. Однако указанные обстоятельства мало способствовали тому, чтобы проблему эмоций при стрессе можно было бы считать разрешенной. Видимо, с одной стороны, субъективная ощутимость, осознаваемость эмоций, с другой стороны, их ускользающий от сознания субъекта характер, своего рода двойственность, делают их объектом исследований, ускользающим от исследователей. Вместе с тем при изучении эмоций накоплены обширные данные, способствующие решению прикладных проблем, возникающих при организации деятельности людей в экстремальных условиях существования. Важная роль в развитии современных взглядов на проблему эмоций принадлежит информационной теории эмоций П.В. Симонова [243 и др.], повлиявшей и на формирование ряда концепций, излагаемых автором данной монографии.

Ниже будут изложены общие закономерности развития эмоционально-поведенческих проявлений стресса при действии кратковременных и длительных экстремальных факторов, а также ряд частных исследований поведения людей при действии таких стрессоров, как "падение" и громкий звук. Напомним, что в ряде фундаментальных исследований именно эти два фактора были признаны врожденными для человека побудителями одной из "базовых" эмоций – страха [263].

2.1. Общие закономерности эмоционально-поведенческих реакций при стрессе

Индивидуальные различия эмоционально-поведенческой активности при стрессе

Нами были выделены две основные группы людей, отличавшихся либо усилением (первая группа), либо уменьшением (вторая группа) эмоционально-двигательной, поведенческой активности при кратковременных, но достаточно интенсивных экстремальных воздействиях [113, 114]. Активное эмоционально-поведенческое реагирование