Битва - Андрей Круз

— На предмет? — не обратив внимания на вольности с фамилией, осведомился тот.

— Найдёшь ему бумаги сопроводительные, что привезли землемеры, которые с покойным Варенецким над Дурным болотом летали. И отдашь.

— Понял. Сделаю, — лаконично ответил ефрейтор и жестом пригласил меня следовать за собой.

Резвунов убежал, а мы вошли в здание штаба. Зданию досталось за день. Даже в вестибюле крыша была пробита в двух местах, судя по всему, прямым попаданием мин. Стекла были выбиты все, местами виднелись язвы от шрапнели. Большинство кабинетов открыты, в одном заметны следы затушенного пожара. Мы пробежали до конца коридора, затем Попов отпер дверь с табличкой «Канцелярия».

— Нам сюда.

— Не вывезли канцелярию, что ли? — удивился я.

Вообще-то так недолго и без всех бумаг остаться. Странная безалаберность. У таких не то что город захватят, а штаны снимут на ходу.

— Шкафы железные, от огня заговорённые. Ничего не случится. А мина из батальонника пробить крышу, потолок и шкаф одновременно не сможет. Вот и скомандовали оставить как есть — всё равно никто отступать не собирается, и вывозить ничего не нужно, — пояснил писарь.

Я мысленно взял все слова о безалаберности обратно. Хорошо, что вслух их не произнёс.

Писарь открыл один из шкафов, покопался в нём пару минут, подсвечивая себе крошечным фонариком, затем протянул мне лист бумаги, сунув его в картонную папку:

— Вот их сопроводиловка.

Я раскрыл папку, посмотрел. Бумага оказалась вполне нормальной — стандартный бланк «Распоряжение» с шапкой «Е. К. В. Контрразведывательный департамент Министерства благочиния», со всеми степенями зашиты. Подделать невозможно. В распоряжение внесены «землемер-инженер Потапов Б. В., штабс-капитан контрразведки Пилюгин В. Л., титулярный советник по Департаменту контрразведки Ягодкин И. И.». Всё нормально. Инженер, штабс-капитан из силовиков и колдун в гражданском чине.

— Попов, ты их лично видел? — спросил я у писаря.

— Видел. Сам документ принимал, — кивнул тот.

— Охрана с ними была? И какая?

— Странно с охраной… — сморщился, вспоминая, писарь. — У них всего двое были из контрразведывательного спецназа, а ещё четыре человека — сипаи. Я ещё удивился, почему такой странный состав.

— Спрашивал?

— Нет, по чину не положено, — усмехнулся он. — Но запомнил. И что ещё удивило — на трёх «козлах» приехали, а у контрразведки охрана всегда на «копейках», это все знают.

— Точно, — согласился я.

Лёгкие и практичные «козлы» используются всё больше как машины курьерские или командирские, но вовсе не для перевозки солдат и установки оружия. Ну сами инженер, колдун и штабс-капитан на «козле» могли приехать, это ещё понять можно, но сопровождение должно быть на «копейках», а то и вовсе на «горгулье»[34]. Непонятно одно — откуда мог взяться бланк распоряжения?

— Ладно, спасибо за сведения, — поблагодарил я писаря, пожал ему руку и выбежал из штаба в крепостной двор.

С Лари столкнулся у изрядно побитого разрывами здания штаба пограничного батальона, где она напропалую кокетничала с начальником разведки и комендантом. Увидев меня, сделала им ручкой и пошла навстречу.

— Ну, что скажешь? — спросила.

— Похоже, что взлетят, надо готовиться к выходу. Амулет сработает? Я слышал, что ему восстанавливаться долго надо.

— Верно, но он не одноразовый, а по времени работы. Около часа может продержать «покрывало», так что минут тридцать у нас есть. А вообще, его потом даже наша Маша сможет зарядить, это несложно.

— Хотелось бы. А откуда он у тебя? Дорогая игрушка.

— Василий подарил. На прощание, — чуть улыбнулась она, и я задумался, не издаст ли ещё и становой пристав Степан Битюгов ордер на арест «барышни Ларии из Билара» за хищение ценного амулета?

Так, за разговором, дошли до «нашей» щели, вокруг которой так все и расположились. Гномы даже разожгли маленький костерок в ямке, и теперь над ним повис закопчённый чайник. Очень кстати, заставлю снова всех попить травок для ночного зрения. Не сильно, но помогает. А это иногда критично. Вообще, гномы лучше нас в темноте видят. А на свету — хуже. Отчасти поэтому они и стрелки так себе. Вот Лари хорошо, у неё к особенностям физиологии ещё и мистика примешивается. Даже глаза меняются — с человечьих на нечто вроде кошачьих.

Я опять искоса взглянул на демонессу. Эх, ну до чего же хороша. Понимаю, что не человек, и красота демонического происхождения, но… прямо волна от неё исходит и накрывает, этакого… тёплого, тёмного, блаженного… Я амулет-то, кстати, надел? Да здесь, на месте… А чего это я так расчувствовался? Вот так, думаешь, что волшебство, а причины естественные всё больше работают.

Гномы молча паковали рюкзаки, что-то передавали друг другу, а затем Рарри протянул Орри Кулаку продолговатый кожаный чехол и сказал на двергском[35]:

— Смотри, как от сердца отрываю!

Орри раскрыл чехол, и у меня сердце замерло. Ну надо же! В первый раз вживую это вижу. «Шестисотка»! Кто-то из людей в своё время заказал гномам ружьё «экспресс» под сверхмощный калибр «.600 нитро» — совершенно кошмарный по своей силе нарезной патрон, пуля из которого сбивала с ног тур-ящера[36], причём независимо от того, в какое место попадала. Если в ногу, так тот аж переворачивался. Образцы или чертежи такого патрона никто уже толком не знает, каким чудом попали в Великоречье из старого мира. Гномы патрон сделали. И штуцер под него сделали, с горизонтальными стволами, дорогой до невозможности. Заказчик был членом княжеской семьи из Ярославля, так что денег не считал.

Гномы же вообще любители больших калибров. Они их убойностью подчас компенсируют недостаток меткости. Достаточно сказать, что винтовки «маузер» для них Тверской княжеский арсенал производит калибра 9,3x64 мм, точнее даже — 9,3 «Бреннеке», но такое непонятное название у нас не прижилось. Но патрон этот такой… попадёт — снесёт. Им только пещерных медведей бить, но гномы его основным армейским взяли. Им-то что, пенькам каменным. Им такая отдача — как мне моя, от уставной СВТ-К. И уши не закладывает.