Летучее недоразумение - Ирина Хрусталева

Через минуту к девушкам подошла какая-то старуха. То ли индуска, то ли малайзийка, то ли еще какой национальности – понять это было очень трудно. Она была задрапирована в разноцветные ткани с головы до пят, и начала что-то быстро-быстро говорить сестрам, при этом интенсивно жестикулируя руками.

– Во дает, как из пулемета «Максим» слова летят. Ты что-нибудь понимаешь? – спросила Женя у Надежды, вытаращив глаза на старуху.

– А как же? Разве не видишь, что это моя «родная бабушка»? – с сарказмом заметила та. – Думай, что спрашиваешь.

– Мы не понимаем, бабушка, – смущенно улыбнулась Надя. – Мы русские, рашен герлз.

Старуха быстро закивала головой и вытащила из недр своей хламиды газету. Она стала тыкать пальцем в фотографию, где были запечатлены сестры на берегу того самого острова: улыбаясь во весь рот, они махали руками.

– Ну, блин, дают, надо же! – ахнула Женя и вскочила с лавки. Надя тут же поторопилась за ней. – Все-таки продал фотографию рыбачок, – разглядывая снимок в газете, возмутилась Евгения. – Ты как в воду глядела, сестричка.

Старуха тем временем, продолжая тыкать пальцем в снимок, повторяла одно и то же слово:

– Аджедан, Аджедан, – и при этом била себя в грудь.

– Мы не понимаем, бабушка, – смущенно пожимала плечами Надя.

Старуха вырвала газету из рук Евгении и уперла палец в снимок. Надя внимательно посмотрела, что она хочет показать, и увидела, что ее палец уперся в фигурку, которая висела у Нади на шее. После того приключения со скорпионами, как только девушки вернулись к себе в лагерь, Надя, как и говорила до этого, вытащила шелковый шнурок из спасательного жилета и повесила фигурку на шею. Сейчас, глядя на снимок, девушка видела, что статуэтка очень хорошо просматривается.

«Черт возьми, как я могла забыть про нее тогда? – удивилась про себя Надя. – Впрочем, что здесь такого особенного? Кто же думал в такой момент, что нас сразу же станут фотографировать?» – вздохнула она.

Старуха снова полезла в многочисленные складки своей безразмерной юбки и вытащила оттуда два странных медальона, сделанных из темного металла, которые висели на кожаных шнурках. Она подошла сначала к Надежде и быстро что-то зашептала, прикрыв глаза. Закончив шептать, она показала девушке, чтобы та нагнула к ней голову. Надя нерешительно выполнила просьбу, и старуха надела ей на шею медальон. То же самое она проделала с Евгенией. Девушки абсолютно ничего не понимали, но почему-то безропотно подчинялись ей, как завороженные. Пока они стояли и, взяв в руки медальоны, рассматривали их, старуха исчезла так же быстро, как и появилась.

– Надь, как ты думаешь, что это было? – осторожно спросила Евгения.

– Понятия не имею, – пожала та плечами.

– И что нам теперь с этим делать? – показывая на свой медальон, спросила Женя.

– Не знаю, – хлопнула девушка глазами. – Думаю, что пусть пока висят. Они же не мешают? Под воротом наших платьев их совсем не будет видно. Приедем в Москву, я у себя в институте в библиотеку схожу. У нас там есть исторический раздел, найду книгу по амулетам и посмотрю, что эти штуки означают. А они красивые, правда? – спросила она у Жени, пристально разглядывая свой медальон.

– Да, красивые, я таких никогда не видела. А с чего ты решила, что это амулеты? – глядя на свой медальон, спросила Женя.

– Не знаю, – пожала Надя плечами. – Я просто так думаю, вернее… мне кажется, что я это знаю, – неуверенно ответила она.

– Откуда?

– А что же это еще может быть? Посмотри, здесь какие-то символы, иероглифы, и сами они очень старинные, это сразу видно, – начала объяснять Надежда, показывая сестре на замысловатые изображения. – Мне кажется, они очень древние, – прошептала она.

– А что это вдруг старуха нам свои раритеты на шеи повесила? Может, сумасшедшая какая-нибудь? – с опаской поинтересовалась Евгения. – Или того хуже – колдунья?

– Что ты предлагаешь? Выбросить? – нахмурилась Надя. – Так нельзя, ты же видела, прежде чем повесить их нам на шею, эта женщина молилась. На колдунью она совсем не похожа.

– Ага, не похожа, – фыркнула Евгения. – У меня, между прочим, первая мысль и была, что это ведьма какая-то, когда я увидела ее. А они, кстати сказать, тоже, перед тем как сделать какую-нибудь гадость, заклинания свои шепчут. Вот и думай теперь, молилась она или колдовала?

– Не болтай глупости, Женя, – возразила Надя. – Не думаю, что ведьма пришла бы сюда, в людное место, чтобы сделать с нами свое черное дело. И вообще, что за странные вещи лезут тебе в голову, Евгения? Ты что, веришь во всякие бредни про колдунов и волшебников? – закатила она глаза под лоб. – Суеверие – это пережиток прошлого.

– Думаешь, она не хотела нам зла? – пропустив мимо ушей ироническое замечание сестры, спросила Женя, с опаской поглядывая на свой медальон.

– Нет, не похоже, – отрицательно покачала головой Надежда. – У нее очень добрые глаза… такие глаза бывают только у матерей, – задумчиво проговорила она.

– Ты знаешь, Надь, а я совсем не помню глаза нашей мамы, – грустно проговорила Женя. – У тебя хоть приемная была, а я… как сорняк у дороги, сама по себе.

Надя обняла сестру и уже хотела что-то сказать, но в это время девушки увидели, что к ним приближается тот человек, который провожал их. Они поспешно спрятали медальоны на груди, под платья, и, стерев со своих лиц озабоченные выражения, улыбнулись.

– Ну вот, девушки, все формальности улажены, мы можем идти, – сказал мужчина и пригласил следовать за ним. Он довел их до пункта регистрации, вручил документы и ушел лишь после того, как сестры скрылись в зале отлета. На таможне возникли мимолетные проблемы с медальонами, потому что они зазвенели. Девушки сразу же показали их, и молодой мужчина, таможенник, увидев, что висит у них на шеях, как-то очень странно и даже испуганно взглянул на девушек. Он торопливо завершил оформление документов и, не поднимая глаз, сделал жест рукой, разрешая сестрам пройти.

– Надь, ты заметила, как странно он на нас посмотрел? – зашептала Женя, когда они отошли на достаточное расстояние от парня.

– Заметила, заметила, – отмахнулась Надя. – Потом будем разбираться, что к чему. Сейчас самое главное – в самолет попасть, и считай, что мы почти дома. Не будем заострять на этом внимания, а будем считать, что у нас с тобой на шеях висят ключи от всех дверей, – хихикнула она. – Под шумок я, между прочим, и фигурку протащила, без всякой декларации.

– Ура! – шепотом обрадовалась Женя. – Наверняка бы не пропустили. Сказали бы, что это национальное достояние. Вдруг она и правда золотая?

– Приедем домой и все узнаем, а сейчас – рот на замок, и больше об этом ни слова, – зашептала Надежда.

В самолете у входа девушек встретила приветливая стюардесса и, посмотрев билеты, сказала, что их места находятся в первом классе.

– Не хило, – пробормотала Евгения, как только они с Надей уселись в широкие, мягкие кресла салона первого класса. – Хорошо, что восемь часов не придется ютиться в эконом-классе, не зная, куда бы закинуть ноги.