Фармацевт 2 - Александр Юрьевич Санфиров

развел руками.

— Другой на сегодняшний день не имеем, хорошо еще, что такая недавно поступила на склад.

— Ну, тогда согласен на белую, — вздохнул я. — Все лучше, чем масляная краска.

— Ну, лады, я все подсчитаю, прикину и завтра скажу точно, сколько нужно будет доплатить. Но уже сейчас могу сказать, будет это стоить примерно сто двадцать рублей. Потянешь такие дополнительные расходы?

— Потяну, — ответил я.

Надо сказать, Данила Максимович до сих пор испытывал затруднения, общаясь со мной. С одной стороны, с высоты его лет для него я казался обычным пацаном, но с другой, являлся солидным заказчиком. Но все же мы нашли консенсус, он обращался ко мне на ты, и в то же время по отчеству, а я по имени отчеству, но тоже на ты, чтобы, так сказать, не понижать свой статус.

Данила счел необходимым, раз уж я появился, показать, как идут дела, и заверил, что в течение следующей недели работы будут завершены.

Молодые, крепкие девчата-штукатурщицы с интересом поглядывали на меня. Они уже были в курсе, что я в квартире живу один и сам оплачиваю ремонт. Так, что интерес был неслучаен. Но затем, обменявшись разочарованными взглядами, вновь приступили к работе. Короче, пробу на выгодного жениха, внешне я не прошел. Для них я был салага салагой.

Вечером, когда вернулся домой, опустевшая квартира встретила меня типичным запахом ремонта. Повсюду был развал и бардак.

Именно поэтому поужинал я в ресторане, правда, чтобы туда попасть пришлось расстаться с тремя рублями.

Сняв кучу расстеленных газет с дивана, стряхнул с него следы побелки, достал постельное белье и улегся спать. Чем-либо заниматься в таком бардаке не хотелось.

Утром все-таки заварил чай и позавтракал бутербродами. Ушел с намерением вернуться не ранее часов восьми вечера, чтобы не мешать продолжению ремонта.

Придя в аптеку в понедельник, обнаружил, что Соломон Израилевич, наконец, появился на работе. При ходьбе тот практически не опирался на свою трость, был взлохмачен, а в глазах у него поселилась легкая сумасшедшинка. Он даже слегка схуднул с лица.

Мимо меня он прошел, почти не глядя, только сказав на ходу:

— Витя, все потом, все потом.

На некоторое время он уединился в своем кабинете с Анной Тимофеевной, затем вызвал меня.

— Дверь за собой закрой плотней! — скомандовал он, когда я появился у него в кабинете.

— Витька! Ты даже не представляешь, что ты сделал! — воскликнул он, когда я уселся напротив него. — У меня просто слов нет.

— Да, что случилось, Соломон Израилевич?

— И ты еще спрашиваешь, что случилось?! Ну, если не считать, что я в последнюю неделю каждый день исполнял свой мужской долг перед своей старушкой, то ничего не случилось. О том, что у меня практически исчезли боли в суставе, и увеличился в нём объем движений, я даже не говорю.

Помолчав, он добавил:

— Но дозу порошка пришлось убавить в несколько раз от рекомендованной в справочнике. В общем, на большее замахиваться не будем. Пока удовлетворимся тем, что имеем.

— Как скажете, Соломон Израилевич, вы босс, — скромно ответил я.

Коган хмыкнул.

— Много читаешь, наверно?

— Почему вы так решили?

— Ну, как же, я давно обратил внимание на твой словарный запас, Вряд ли ты его в школе приобрел. Не каждый врач у нас в больнице так владеет словом. Хотя матом владеют все в совершенстве.

— Действительно, — согласился я. — Читаю много, но сейчас больше учебники. С октября снова начинается учеба, только теперь по вечерам придется ходить.

— Куда же деться? Без диплома сейчас никуда, — вздохнул провизор, — Если бы не был вечерником, на работу фармацевтом у нас можно было бы не рассчитывать. Не получилось бы у меня, при всем желании, взять человека без образования на ставку фармацевта.

Ладно, давай поговорим о деле. Сегодня сделаем еще порошков, только фасовать будем в меньших дозировках.

Кстати, надо бы лекарству название дать. Ты у нас парень начитанный, может, предложишь что-нибудь?

Мысленно я улыбнулся.

— Украсть, что ли название у пендосов?

— Давайте, назовем препарат Виагрой, — предложил я.

— Это вообще что такое? — удивился провизор.

— Ну, это сочетание двух слов Вигор, на латинском языке власть. А Ниагара — мощный водопад.

— А неплохо! — Оценил Коган мое предложение. — Власть над мощным водопадом, неплохо, хе-хе! Молодец, сразу видно с воображением у тебя все в порядке. Хотя молодому парню о таких проблемах думать еще рановато.

Так с моей подачи в нашем городе появилась своя Виагра, ведь до американской оставалось еще почти тридцать лет. А, учитывая связи заведующего в Ленинграде, в скором времени там тоже узнают об этом чудесном препарате.

В этот день размер пакета с порошками, принесенный Соломоном Израилевичем оказался раза в три больше, чем в первый раз.

— Хватит сил их все обработать? — озабоченно спросил он, положив пакет на стол.

Пакет, действительно был большой, поэтому я с сомнением приценился к такому объему.

— Не попробуем, не узнаем, — ответил я на вопрос Когана.

Тот кивнул и странным взглядом уставился на мою руку, лежащую на пакете.

Все прошло как обычно, без проблем. Руку я с пакета убрал, после чего провизор вытер носовым платком влажный лоб.

— Знаешь, Виктор, я человек не религиозный, но когда ты так опустил руку на порошки, мне что-то поплохело. На память пришли проповеди нашего раввина о Мессии, слушанные в детстве, — признался он. — Даже дрожь пробрала. Ты не пробовал, случайно, вино из воды делать?

— Пробовал, — признался я. — Ничего не получилось. Вода осталась водой.

Коган облегченно вздохнул.

— Ну, и хорошо, а то иногда такая чертовщина в голову лезет, просто ужас!

Разговор на этом наш завершился, и я отправился на своё рабочее место в ассистентской. Сегодня у меня в работе были капли с левомицетином для глазного отделения. Анна Тимофеевна всерьез взялась за мое обучение, поручая каждый день новые задачи. Приходилось соответствовать требованиям. Тем более что каждый мой шаг происходил под её неусыпным контролем, как провизора-аналитика.

Интермедия

В гомеопатической аптеке на Невском проспекте в торговом зале было людно и шумно. Правда большую часть посетителей составляли приезжие, случайно зашедшие сюда и сейчас, с разинутым ртом, читавшие загадочные названия лекарств.

Однако в большом кабинете, выходившим окном в узкий двор — колодец было сумрачно и тихо, несмотря на погожий сентябрьский денек. Камин в углу помещения, выложенный фаянсовыми изразцами, к сожалению, не работал из-за заложенного дымохода. В кабинете в роскошных кожаных креслах, оставшихся здесь еще с царских времен и счастливо избежавших сожжения в буржуйках во время блокады, беседовали двое пожилых мужчин.

— Сеня, мне понятно чего ты хочешь, —