Странник между мирами - Йен Макдональд

— Папа все еще в нашем мире? — спросил Эверетт.

Колетта слегка растерялась от его прямоты.

— Не знаю. Может быть, и нет.

Эверетт знал, какой вопрос должен задать следующим.

— Он прошел через портал добровольно или его заставили?

Колетта глубоко вздохнула. Положила ладони на стол.

— Ну ладно. Перед своим исчезновением он говорил о каком-то открытии.

— Инфундибулум.

— До сих пор параллельные миры находили друг друга с помощью порталов Гейзенберга. Вроде того, как радиостанции настраиваются на одну волну. Каждый раз место назначения точно известно. Однако открыть портал можно в любую из миллиардов параллельных вселенных. Беда в том, что ты не знаешь, где выйдешь из портала. Можно оказаться на глубине пяти миль под землей или на высоте пятидесяти тысяч футов в воздухе. Можно оказаться замурованным в стену, можно вывалиться из портала прямо перед носом у голодного саблезубого тигра или у разъяренного тираннозавра — или их отдаленных потомков, какими те стали за сто миллионов лет эволюции. А то вдруг окажешься на земле, пережившей ядерную катастрофу и сплошь покрытой радиоактивным стеклом. Ничего нельзя сказать заранее. Это как с GPS-навигатором: чтобы узнать, куда едешь, нужна карта.

— Папа нашел карту.

— По крайней мере, что-то он нашел. Так он мне сказал.

— Когда?

— За три дня до того, как исчез.

Эверетт помнил ту пятницу. Сначала они созвонились, договорились, где встретиться перед матчем и что готовить в субботу вечером. Еще обсудили, что в понедельник в Музее современного искусства будет интересная лекция о нанотехнологиях. И все это время, и позже, когда они сидели на своих обычных местах на трибуне рядом с Винни, и когда Эверетт готовил свой фирменный соус чили с шоколадом, Теджендра открывал порталы в параллельные вселенные, общался с учеными и министрами других Земель и искал ключи к десяти в восьмидесятой степени миров.

— Он еще кому-нибудь об этом рассказывал?

— Да.

— Полу Маккейбу, — без вопросительной интонации сказал Эверетт.

— Да.

Эверетта пробрала дрожь. Холод пронизывал до костей — въедливый холод межмирового пространства. Холодный мир, в котором никому нельзя доверять. Все эти прохожие, бредущие под дождем, уличные артисты, все-таки собравшиеся выступать на площади, несмотря на непогоду, все они могут быть врагами, шпионами, двойными агентами из параллельной вселенной. Всего за три дня мир Эверетта преобразился — вобрал в себя миллиарды новых миров и рассыпался на атомы страха и подозрительности. Неужели больше уже никогда не согреться?

— Его похитили, рассчитывая отнять у него Инфундибулум.

— Тот, кто возьмет под контроль Инфундибулум, сможет контролировать и Пленитуду, и Паноплию. Счет идет уже не на десятки, а на десятки тысяч миров. Десятки миллионов. Можно построить целую империю.

— Но у папы нет при себе Инфундибулума.

— Нет.

— Он у меня.

— Да. И я думаю, папа зря тебе его передал. Эверетт, ты теперь никогда не будешь в безопасности. Так же, как и твоя мама, сестра, бабушка и дедушка, дяди, тети и прочие родственники — те, что в Британии, и те, что в Индии. Твои друзья и я. Эти люди ни перед чем не остановятся и не отступятся. В твоих руках — самый ценный артефакт множественной вселенной.

Уличные артисты закончили подготовку к выступлению. Бросая вызов стихиям, они выписывали на моноциклах круги по мокрой брусчатке и жонглировали горящими факелами.

Таймер на кухонной плите в доме Рюна показывал 03:45. Мама Эверетта не ладила с любыми устройствами, отмеряющими время. Только Эверетт ей все настроит — часа не пройдет, мама как-нибудь да ухитрится напрочь сбить настройки. А у мамы Рюна все синхронизировано: плита, цифровой радиоприемник, микроволновка, секунда в секунду.

Холодильник гудел так громко, что, казалось, разбудит весь дом. Эверетт, спотыкаясь и налетая на предметы, выбрался из спальни, а пока он крался вниз по лестнице, каждая ступенька скрипела, но Спинетти — шумное семейство, никто и не проснулся. Эверетт налил себе сока из холодильника и при свете десятка цифровых часов открыл «Доктора Квантума».

Коснулся пальцем иконки Инфундибулума. Одно движение — и вся папка отправится в корзину. Исчезнет из всех вселенных разом. Эверетт не сомневался, что этот экземпляр — единственный. У него уже сложилась теория. Папа что-то разглядел среди мерцающих облаков данных и создал на этой основе ключ, открывающий портал в любой мир Паноплии. Точно и надежно. Из-за этого папу и похитили. Он боялся чего-то подобного, и потому спрятал результат своей гениальной догадки. Неужели он думал, что они так и успокоятся? Колетта права — пока существует Инфундибулум, Эверетт не будет в безопасности, а с ним его друзья и родные. Избавиться от программы, и дело с концом. Палец Эверетта замер над иконкой.

Надо бы ее удалить. Ну правда, надо. Обязательно нужно.

Эверетт дважды коснулся экрана, и перед ним возникли сияющие полотнища множественной вселенной. Теджендра мог бы и сам удалить программу. Так было бы вернее. А он прислал ее Эверетту, зная, что ставит под удар свою семью. Теджендра, как всякий истинный пенджабец, был прежде всего отцом. Для него семья — это все. Значит, здесь не просто данные. Что-то еще скрывается среди туманных миров Паноплии.

Эверетт чувствовал, как проекции порхают вокруг него стайкой зимних скворцов. Призрачные миры… Иные города, иные кухни. И только в этой одной сидит Эверетт Сингх, держа в руках ключ от всех прочих вселенных. Он протянул руку, открыл Инфундибулум и ухватил в горсть сколько поместилось миров. Повертел цифровые облака вправо-влево, закрутил, переплел сверкающими лентами кода, разделил надвое и бросился в разрыв реальности — бездонную пропасть, полную ослепительного света. Вселенные вверху, внизу, спереди и сзади, со всех сторон. «Что ты здесь увидел, папа?»

Бесконечные числа, бесконечные вселенные. Здесь можно кружиться веками и так и не заметить, что же связывает один код с другим.

Связывает!

Смуглые руки и начищенные до блеска коричневые ботинки. Теджендра держал свою обувь в идеальном порядке. Болтающиеся концы шнурка и руки, связывающие их узлом. Зачем мне это показали — недоумевал Эверетт, сидя у экрана в комнате Рюна. Параллельные вселенные, чуждые пейзажи, альтернативная география, а потом вдруг человек завязывает шнурки от ботинок. Само собой, это зашифрованное послание.

Узел — это линия, образующая петли в трех измерениях. Узлами занимается особый раздел математики: топология, наука о телах и поверхностях, а также о том, как с виду совершенно различные объекты могут трансформироваться друг в друга. Три — наименьшее число измерений, позволяющее завязать узел. Одномерное пространство — это прямая. Там просто негде обернуть линию вокруг себя и пропустить свободный конец через петлю. Вперед-назад, и больше никаких направлений. Двумерное пространство — круг на плоскости. Можно изогнуть линию, соединив концы, но пропустить один под другим все равно не получится, так что узел завязать опять-таки нельзя. Есть направления вперед-назад, вправо-влево, не хватает направления вверх-вниз. Чтобы завязать узел, необходимо как минимум три измерения — вперед-назад, вправо-влево, вверх-вниз. Однако измерений может быть и больше. Лишь бы была дополнительная размерность, чтобы через нее протащить свободный конец шнура.