Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

этом не наблюдалось ни одного случая перехода на сторону противника, хотя общий штат службы насчитывал много тысяч человек.

При создании СОЕ Черчилль назвал новую организацию “министерством неджентльменских методов войны” и напутствовал ее фразой: “Теперь разожгите в Европе пожар!”[24]. В СИС с большой ревностью и скептицизмом наблюдали за соперниками и полагали, что единственное, что могут сжечь эти дилетанты — это прикрытие ее агентов. Тем не менее, СОЕ был ориентирован именно на боевые операции, вначале проводившиеся с большим трудом. До перелома в ходе войны большинство европейцев лишь с большей или меньшей долей симпатии наблюдали за движением Сопротивления, не выражая никакого желания примкнуть к нему. Исключение составляла только Польша, где оккупационная политика Германии была намного жестче, чем на Западе, и вызывала соответственную реакцию населения. Многие упрекают СОЕ в непрофессионализме и дилетантстве, но ничего иного и нельзя было ожидать от столь спешно сформированной организации, у которой в течение войны сменились три исполнительных директора. В апреле 1942 года из-за ухудшившегося состояния здоровья Нельсон передал дела своему заместителю, в недавнем прошлом видному банкиру Чарльзу Хэмбро, а с сентября 1943 по январь 1946 года во главе организации находился профессиональный военный, бригадир, а впоследствии генерал-майор Колин Габбинс. Сменился и министр экономической войны, этот пост занял лорд Сельборн. Новый министр стал крайне удобной в политическом отношении фигурой, поскольку, с одной стороны, являлся консерватором, которого невозможно было заподозрить в намерении поддерживать революционные и национально-освободительные движения, а с другой — он никогда не был тесно связан со своей партией и никак не мог считаться оголтелым реакционером. Все эти кадровые перестановки явились отражением происходившей вокруг СОЕ межведомственной борьбы, в которой организация едва не утратила самостоятельность, а также изменения общей военно-политической обстановки. В течение первого периода существования СОЕ был значительно более вовлечен в боевые операции, чем армия, и до середины 1942 года не подвергался особенным нападкам, если не считать перманентного стремления МИ-6 поглотить его. Однако дальновидный Черчилль уже тогда думал о послевоенном устройстве Европы и роли Великобритании в ней. Он потребовал продемонстрировать всему миру, что вклад его страны в движение Сопротивления не ограничивается пропагандистскими радиопередачами и разбрасыванием листовок с самолетов, и это отразилось как на общей концепции работы, так и на структуре всей организации и судьбе ее руководителей.

После летних реформ 1942 года историю СОЕ можно разделить на четыре этапа. Вначале проводимая лордом Сельборном политика умиротворения конкурентов привела к определенному ограничению сферы деятельности организации, но при этом повысился ее авторитет, а также четче обозначились направления работы. В сентябре 1943 года развернувшиеся события и совершенно особый статус возглавлявшегося генерал-майором У. А. М. Стэуеллом Каирского центра (“Специальные операции — Средиземноморье, или СОМ) спровоцировали британское командование на Среднем Востоке начать атаку на СОЕ в целом. Подробности этого называемого “кризиса Комитета обороны Среднего Востока” описываются в соответствующей главе. Военные и дипломаты договорились отстранить его от самостоятельных действий в регионе, что на фоне провалов в Нидерландах и претензий командования бомбардировочной авиации к неудовлетворительным результатам оценки итогов действий королевских ВВС по объектам в Германии было чревато самыми серьезными для СОЕ последствиями. Это было скверно не только само по себе, но неизбежно отразилось бы на общей позиции организации и вскоре низвело бы ее до уровня структурного подразделения военного министерства или министерства иностранных дел. СОЕ спасло благожелательное отношение Черчилля, а также то, что к концу 1943 года, когда в правительственных кругах принималось решение о его дальнейшей судьбе, уже шла активная подготовка к операции “Оверлорд”. Вторжение в Европу требовало поддержки со стороны местного Сопротивления, а в случае ликвидации СОЕ осуществить это было бы крайне трудно. В ходе третьей фазы своей истории (январь — сентябрь 1944 года) СОЕ продемонстрировал хороший уровень работы, доказал, что по праву может считаться “четвертым видом вооруженных сил” и окончательно ушел от пропагандистских операций, передав их ПВЕ. Численность организации в июне 1943 года достигла 7 тысяч человек, в сентябре — 11 тысяч, а в пиковый месяц, февраль 1944 года — 12 тысяч. С этого времени подразделение Северо-Западной Европы СОЕ во главе с бригадиром Е. Е. Моклер-Ферримэном стало именоваться Штаб-квартирой специальных сил и было передано в подчинение Верховного штаба союзнических экспедиционных сил (СХАЕФ), не изменив при этом ни своего штата, ни расположения на лондонской Бейкер-Стрит. Последний, четвертый этап деятельности характеризовался спокойной и планомерной работой СОЕ как в Европе, так и на Дальнем Востоке, с одновременным сворачиванием ее по мере освобождения оккупированных территорий. На протяжении двух последних периодов деятельности Исполнительного органа специальных операций существенно возросла успешность его миссий. В частности, с 1943 по 1945 годы во Францию было успешно заброшено 5332 агента, в Бельгию — 258 агентов, в Нидерланды — 294 агента, в Норвегию — 599 агентов, в Данию — 408 агентов[25].

Вся деятельность СОЕ проходила под личным и неусыпным наблюдением премьер-министра, принимавшего непосредственное участие в управлении своим детищем. Однако степень самостоятельности этой спецслужбы в проведении специальных операций никогда не была полной. Все действия в зоне ответственности военно-морского флота предпринимались СОЕ лишь после получения одобрения Адмиралтейства. Диверсии и акты саботажа в отношении наиболее значимых объектов осуществлялись по решению Военного кабинета или командования, доводивших эти задания до исполнительного директора СОЕ через министра экономической войны. Уже упоминавшееся противоречие между целями Британской империи в войне и радикальным характером основной массы участников движения Сопротивления после 1943 года тревожило правительство все сильнее. После нападения Германии на СССР в 1941 году Черчилль публично заявил, что “если бы Гитлер вторгся в ад, я по меньшей мере благожелательно отозвался бы о сатане в палате общин”[26], однако через два года ситуация коренным образом изменилась. Планы немцев по проведению операции “Зеелеве” — высадки войск на Британских островах — были похоронены навсегда, развитие событий на всех театрах военных действий продемонстрировало их очевидно неблагоприятный для Германии ход. В этих условиях правительству следовало думать уже не только о путях достижения победы над врагом, но и о послевоенном устройстве мира, а многое указывало на то, что победоносные советские войска неизбежно принесут в Европу коммунистическое влияние. Черчиллю пришлось считаться с провалом плана высадки на Балканах, которое он пытался осуществить, чтобы ударом в северном направлении отрезать этот регион от наступающей Красной Армии, однако скорректировать ситуацию в собственной стране и тем более в спецслужбах было вполне в его силах. Ближе к концу войны премьер-министр распорядился ужесточить контроль за коммунистами и уволить их