Танцующая на гребне волны - Карен Уайт

– Не знаю. Мне почему-то пришло в голову. – Поколебавшись мгновение, я спросила: – Вы местный?

– Почти. Сейчас живу на Джекилл-Айленд, но вырос здесь и мои родители по-прежнему живут здесь. Я провожу у них пару дней, помогая с домашними делами. А вы?

– Я только что сюда переехала. Хотела немного осмотреться.

– И на велосипеде это сделать лучше всего, но только не налетайте на туристов. – Его улыбка была теплой и располагающей, и мой страх отпустил меня.

– Да, я это уже заметила. Кто бы мог подумать, что эти развязки удобны для туристического центра?

Он засмеялся, и я еще больше сбросила напряжение. С благодарностью я протянула ему руку.

– К слову, я – Ава Фразье.

Улыбка его несколько погасла еще до того, как он протянул мне руку.

– Джон МакМахон, – сказал он. – Вы родственница кого-нибудь из Фразье на острове?

– Я замужем за Мэтью Фразье. Вы его знаете?

Хотя он по-прежнему улыбался, глаза его казались заледеневшими.

– Да. Мы вместе учились. – Видимо, он хотел еще что-то сказать, но сжал зубы в явной попытке воздержаться.

– О, – сказала я, желая, чтобы он продолжил и в то же время почему-то зная, что я не должна больше спрашивать.

Он отступил с извиняющимся видом.

– А я тут перед вами без рубашки и весь мокрый – моей матери было бы за меня стыдно. – Он усмехнулся, теплота вернулась в его глаза, и я подумала, что холодность была всего лишь игрой света.

– Было очень приятно познакомиться с вами, Джон, – сказала я. – Надеюсь, мы еще увидимся.

– Очень возможно. Я здесь часто, и мы обязательно встретимся в бакалейном магазине – их здесь два больших.

Я улыбнулась и помахала ему.

– Отлично. Буду ждать с нетерпением.

Он повернулся уходить, но остановился. В глазах у него появилось что-то странное, чего я не могла понять.

– Скажите Мэтью, что я с вами поздоровался.

– Скажу. – Я стояла и наблюдала за тем, как он убегал. Я внезапно почувствовала прохладу и, взглянув на небо, обнаружила, что темные серые облака скрыли солнце. Я смотрела на воду, завороженная превращением серого цвета в черный. Интересно, каково это – видеть такую черноту снизу…

Избегая смотреть вниз, я повернула назад, желая поскорее уехать подальше отсюда, прежде чем упадут первые капли дождя.

Ава

Сент-Саймонс-Айленд, Джорджия

Май 2011

Я стояла перед большим зеркалом в углу нашей спальни, а Мэтью застегивал мне молнию на маленьком черном платье. Он коснулся губами моей шеи, и я вздохнула, думая, как это могло случиться, что его запах стал мне так же знаком, как мой собственный.

– Нам обязательно нужно идти? – прошептал он мне на ухо.

Я повернулась в его объятьях, обвив руками его шею.

– Так как мы почетные гости, я сказала бы да. Тиш будет очень разочарована, если мы не покажемся. Она может отказаться учить меня готовить.

Мэтью приподнял брови в притворном ужасе.

– Тогда мы должны непременно пойти. Но никто не станет требовать, чтобы мы уходили последними.

Мой ответ застыл у меня на губах, когда Мэтью поднял мою левую руку со своего плеча и пристально на нее посмотрел.

– Прости, – спохватилась я и подошла к туалетному столику, где стояла моя шкатулка с драгоценностями. – Я надену его сегодня.

И прежде чем он успел что-то сказать, я взяла кольцо с бриллиантом с бархатной подкладки и надела его на палец.

– Ты же знаешь, я люблю его, Мэтью. Просто я… не привыкла к нему. – Я не прибавила, что нахожу его лишним, что один сам по себе золотой ободок был совершенен, и казалось, что бриллиантовое кольцо принадлежало кому-то другому.

Мэтью взял мою руку и поцеловал.

– Для меня не имеет значения, носишь ты его или нет. Я только хотел убедиться, что оно тебе не неприятно. А то я снова пошел бы к ювелиру и обменял его на другое, которое тебе больше бы нравилось.

Я дотронулась до его свежевыбритого подбородка и улыбнулась:

– Я это знаю.

Не отпуская моей руки, он повел меня к двери.

– Пошли. У меня есть для тебя сюрприз.

Я вспомнила про бумаги, которые сунула в ящик стола в гостиной и о которых сразу забыла. А вдруг он их нашел, и должна ли я сказать ему правду о том, как они туда попали и сплести какую-нибудь историю, чтобы он не подумал, что я хотела уничтожить произведение Адриенны?

К моему облегчению, он увлек меня к парадной двери.

– Закрой глаза, – попросил он.

Я повиновалась, и, положив руки на мои обнаженные плечи, он осторожно помог мне спуститься по ступенькам крыльца.

– А теперь ты можешь открыть глаза.

Я открыла – и мигнула от удивления. Рядом с моей машиной на дорожке стоял ярко-красный дамский велосипед. С корзинкой, звонком – все как положено. Как мальчишка, Мэтью поднял велосипед и поднес его ближе, чтобы я могла увидеть на нем номерную доску со своим именем «Ава».

– Пришлось сделать заказ, а то у них не было таких с твоим именем.

Я сделала гримасу. Имя мое старомодное, так что у меня никогда не было стикеров или каких-либо других детских штучек из тех, что продаются на ярмарках. Однажды я спросила мать, зачем она сделала это со мной. Это слово еврейского происхождения и означает «жизнь», сказала она. И тут же вернулась к своему занятию в саду, как будто ее объяснение дало мне исчерпывающее знание.

– Как…? – У меня к нему был миллион вопросов, но я не могла расположить их в последовательности, чтобы что-то сказать.

– Я знал, что тебе хочется велосипед, так что заказал его в день нашей свадьбы. И номерную доску. Его доставили, пока ты была в душе.

Он улыбался. Мое сердце вспомнило, как я впервые увидела эту улыбку. В комнате было полным-полно людей, но я заметила только его, и его улыбка так гармонировала с его высоким ростом, атлетическим сложением и загорелым лицом. Это была улыбка человека, который будет прогуливаться на пляже в ураган или вести корабль в бурю. Она меня заворожила тогда, и теперь я находила ее не менее чарующей.

– О, Мэтью, – мурлыкнула я, обнимая его и целуя. – Как замечательно! Откуда ты знал, что красный – мой любимый цвет?

Казалось, он удивился.

– Разве ты мне не говорила? Наверное, когда-то ты мне сказала. Я рад, что он тебе понравился, – добавил он, усмехнувшись. – Мне бы не хотелось его возвращать.

– Даже не думай! – Я схватилась за руль. И окинула взглядом свое черное платье и высокие каблуки. – Если это все скинуть, то я смогу прокатиться…