Дисгардиум 13. Последняя битва-1 - Данияр Саматович Сугралинов

глаза, полные боли и ярости, распахнулись от удивления.

Суккуба и демоница бросились его утешать и исцелять рану, но тифлинг их оттолкнул.

— Папочка дал тебе защитный артефакт? — недоверчиво пробормотал он, после чего застонал. — Подлое отродье…

— Он использовал магический артефакт! Несправедливо! — закричали в толпе.

Агварес приблизился ко мне, присмотрелся, потом повернулся к толпе и покачал головой.

— Ааз не использовал никаких защитных артефактов. Никакой остаточной магии, кроме той, что задействовал сам Хаккар.

В это время тифлинг бросил на меня взгляд, полный ненависти, и, баюкая изувеченную руку, заревел:

— Ты! Ты… что ты такое⁈

— Ты же все обо мне выяснил, и отец мой вам рассказывал: я Ааз, сын Азмодана и эльфийки из клана Ярость Бури. Думаю, ты не просто глухой и невнимательный, тифлинг, но и отсталый. Ты отсталый?

Пока тифлинг хлопал глазами, я поинтересовался у стоящего рядом с ним демона-прихвостня:

— У вас все герои доминионов такие тупые?

Демон отшатнулся, но я, на мгновение ускорившись, перехватил его руку, немного сжал. Лицо демона исказилось, и он прошипел:

— Что?

— Я спросил, все ли герои доминионов такие тупые, как этот тифлинг-вонючка?

Демон попытался выдернуть руку, но я сжал ее крепче — так, что хрустнула кость.

— Не все! — взвыв, выкрикнул он.

— Не все? Только этот тифлинг-вонючка?

— Нет! Не только он!

— Все герои отсталые? Хм…

Запутавшись, демон взвыл. Я отпустил его и повернулся к инферналу-подпевале, чтобы продолжить социализироваться и заводить новых друзей. Став демоном, я изменился не только внешне.

— Дружище, твой товарищ только что сказал, что все герои доминиона Белиала тупые. Можешь подтвердить это или опровергнуть? И да, кстати, Хаккар упорно скрывает, где у вас кормят так, что отрастает пузо, за которым не видно члена. Ты знаешь?

В толпе, по большей части состоявшей из легионеров Азмодана, раздались смешки: демоны признают власть силы, кто сильнее, тот и прав, а значит, молодец. Инфернал не стал вступать в разговор, помотал головой и отступил подальше. Пострадавший демон переместился туда же, не сводя с меня настороженного взгляда.

Я вернулся на место, встав напротив стонущего Хаккара, и сказал:

— Моя очередь.

— Мы договорились на три удара! — зарычал он. — Готовься к моему второму удару, ублюдок!

— Хаккар, не срами свой доминион! — рявкнул Агварес. — Его очередь бить! Тем более вы изменили условия, решив бить только по разу!

Проигнорировав его слова, тифлинг замахнулся целой рукой, выставив когти так, словно готовился проткнуть мне глаза, и начал наносить удар.

Безо всякой Ясности время для меня словно замедлилось. Я видел каждое движение Хаккара, сокращение каждой мышцы. Когда его когти были в миллиметре от моего лица, я сбил руку и молниеносно схватил его за горло. Хаккар замер, расширив от боли глаза.

— Ты называешь себя героем? — прошипел я, медленно поднимая его в воздух. — Герои не отказываются от своих слов!

Он жалобно заблеял, засучил копытами, пытаясь вырваться. Одним плавным движением я швырнул его прочь. Он пролетел над головами изумленных демонов и спустя несколько секунд приземлился за пределами лагеря. Его подпевалы, бросив на меня гневные взгляды, молча устремились за ним.

В мертвой тишине я медленно обвел взглядом собравшихся. В их глазах читалось изумление крайней степени.

— Кто-нибудь еще хочет усомниться в моем происхождении? — спокойно спросил я.

Генерал Агварес смотрел озадаченно, пытаясь понять, что сейчас произошло и не подменили ли меня.

Однако всеобщее недоумение быстро сменилось оживлением. Демоны пытались найти логическое объяснение произошедшему и тут же нашли, когда в их толпе раздался смешок:

— Как и следовало ожидать от великого Хаккара! Проявил снисхождение и поддался сынку Азмодана!

— Точно, так и было. Не удивлюсь, если сам князь попросил его это сделать!

— О да, Ааз, теперь мы точно не сомневаемся, что ты сын Азмодана! Еще бы — папочка даже пошел на такую подлость, решив купить тебе наше уважение! Странно только, что великий Хаккар не смог ему отказать…

— Скорее, Азмодан попросил Белиала, а тот выбрал для этого спектакля Хаккара. Своему князю тифлинг отказать не смог.

— Вы видели, как он натурально блеял? В нем умирает большой актер! Ха-ха-ха!

Взревевшая толпа взорвалась хохотом. Найденное объяснение произошедшему теперь казалось им не только логичным, но и очень смешным.

Я лишь покачал головой. Только мы с Хаккаром знали, что все было по-настоящему, но иерархия по звездам прочно устоялась в головах демонов. С желтой звездой невозможно одолеть того, у кого их не просто семь, но красных. Если такое случилось, то только потому, что высший поддался низшему. Впредь мне нужно будет учитывать это в своем поведении, а лучше вообще убрать из расчетов, повысив звезды «поглощением хао».

Тем временем, опомнившись, генерал Агварес проревел:

— Довольно этого балагана! Всем немедленно разойтись!

Центурионы начали разгонять толпу, а генерал подошел ко мне, вручил сундучок с хао, велел наведаться к префекту легиона Проксиму за обмундированием и ушел не оборачиваясь, хотя было видно, как много у него ко мне вопросов.

Я намеревался отправиться за Хаккаром, чтобы забрать выигранный меч, но тут из толпы выступили двое — суккуба с огненными волосами и высокий демон с ухмылкой на лице. Голову последнего украшали рога, выкрашенные в цветные полосы и увешанные колокольчиками.

— Какой интересный сын у Азмодана… — проворковала суккуба. — Ааз, он же не поддавался тебе, да?

— Надо же, какие по свету бродят мертвецы… — делано удивленно проговорил демон. — С такими добрыми глазами!

В этот момент я забыл и про Хаккара, и про Агвареса, и про спор, потому что передо мной стояли Лерра и Ридик, мои бывшие соратники по Летучему отряду.

Глава 7

Лишь бы повод был

Лерра изменилась. На ее роге теперь алела красная звезда, но некогда роскошные огненные волосы суккубы поблекли, став тусклыми и ломкими. Зеленые глаза, прежде искрившиеся желтыми всполохами, казались потухшими, с глубокими тенями усталости. Кольчужная юбка, когда-то единственный элемент ее наряда, дополнилась потрепанным кожаным доспехом, скрывающим некогда идеальные формы. Хвост, раньше игриво постукивающий, безжизненно свисал. Только когти, хоть кое-где и обломанные, сохраняли изящество и ухоженность, будучи почти неотличимыми от ногтей человеческой женщины.

Ридик, казалось, не изменился внешне, но движения стали более резкими, словно каждый шаг причинял ему боль. Третий рог на лбу, прежде украшенный оранжевой звездой, теперь был обломан, его место занял