Роннская Академия Магии. Кафедра зельеварения - Тереза Тур

Ник опустил голову. Он искренне сожалел, что так глупо обидел преподавателя. Нардо дар Бранд тем временем продолжал:

– И кстати. Забегая вперед, Сирраква. Следующая пара – «Портрет». Мы будем учиться изображать эмоции. Гнев, радость, грусть… Идите на обеденный перерыв и сделайте несколько набросков на эту тему. Привыкайте к тому, что рисовать вы теперь будете постоянно. До мозолей на пальцах!

Баргузин обиженно фыркнул и исчез.

* * *

Шарль упорхнула сразу после второй пары. Джен что-то проглотила в столовой, не чувствуя вкуса, не вникая в беззаботное щебетание Ивы. Она была искренне рада, что у подруг налаживается личная жизнь, но… Эта любовная лихорадка с двух сторон уже начинала раздражать. Может, она просто устала? Пятница, конец недели. Потом библиотечный день, и можно будет уехать, наконец, домой! Шарль и Иве должно понравиться во дворце. Может быть, смена обстановки вернет их обратно?

Джен улыбнулась, но лишь на мгновение. Снова вспомнила об отце.

Что-то внутри не давало покоя, все время возвращая девушку к тревожным мыслям. И еще… Постоянное ощущение, что за ней следят! И Ника нигде не видно…

* * *

– Ну как? Можно посмотреть? – громко спросил профессор Верлих дар Албертон.

Казалось, маг, стоя у окна в пустом коридоре и, напевая себе под нос, обращается к самому себе. Но вот из-за угла послышался шелест бумаги.

– А как вы догадались, профессор дар Албертон?

Ник, опустив голову, вышел из-за угла.

– Ну, я все-таки профессор, – улыбнулся Верховный. – Ну так как? Можно?

Синие глаза мага горели неподдельным любопытством. Профессор взял листок, несколько минут рассматривал набросок, а потом, сияя улыбкой, вернул его мальчику:

– Я всегда знал, что у меня красивый голос!

– Что? – Ник даже рот открыл от удивления.

– Ты рисовал, когда я пел. Твой рисунок дал мне возможность посмотреть на себя со стороны. Немного постарел… И, боюсь, мне надо заняться спортом.

Маг нахмурился, но через мгновение снова улыбнулся.

– А знаешь что? Давай поменяемся! Я тебе – амулет, с помощью которого тебя никто не увидит, а ты мне – мой портрет! Ну как? Идет?

Ник даже ответить не успел. На его ладони поблескивал голубой кристалл, а профессор уже прятал свернутый в трубочку лист в рукав широкой мантии, напевая:

Девушки решили заглянуть к Марте, выпить кисель. Ива никак не могла прийти в себя после того, как вспыхнула, и Джен решила, что ей надо подкрепиться. Взяли пирожков, с трудом нашли свободные места. Странно, в это время тут обычно пусто. И опять это чувство, будто за тобой наблюдают…

– Мое! – Ядовито-зеленое облачко вспыхнуло, и опоссум первым схватил пирожок, к которому потянулась было рука принцессы.

– Опоссум!

– Болотный опоссум!

– Я пожалуюсь отцу! Что они себе позволяют!

– Террариумов им мало, что ли?

– То мира́йя сбежит, то ядовитый опоссум разгуливает!

– В столовой! Ужас! А если он плюнет?!

Визг поднялся невероятный. Студенты вскочили, опрокинув тарелки с едой на пол, и через несколько минут столовая опустела.

– Ой-ой-ой, какие мы нежные, – проворчал крыс, слизывая с лапки вештиверовый джем.

– Чай! Вот что на тебя нашло, а?! – Марта с тряпкой уже спешила к ним.

– Прости, Марта. К Ярборро срочное дело появилось. Еще пара пирожков – и я больше не буду, честное слово!

Опоссум подпрыгнул, но не успел. Край тяжелой мокрой тряпки опустился на кончик хвоста. Не больно, конечно, но обидно. Это ж… хвост!

– Теряю форму. Надо поменьше есть сладкого. Ладно, Марта, уговорила: один пирожок.

Ива сидела ни жива ни мертва. Нет, Джен, конечно, им не раз рассказывала о своем зеленом друге, профессоре Дин, библиотеке зельеваров и фи-ху. Но одно дело слушать ее рассказы…

– Прекрасно выглядишь, алояблоневая моя! Ты не против, мы с твоей подружкой пошепчемся? Исключительно по делу, ибо мое сердце навсегда отдано блондинкам.

Крыс галантно шаркнул лапкой, и ядовито-зеленое сердечко поплыло в сторону Ивы. Девушка быстро кивнула Джен и вылетела из столовой.

– Чай! Что ты устроил? Всех напугал… Факультатив остался – не мог подождать?

– Нет, Ярборро, ты все-таки дура!

Джен посмотрела в маленькие глазки и вдруг побледнела, закрыв рот ладонями.

– Вот именно! Собиралась идти метать свои кинжалы?! А вдруг взрыв? Выброс чужой неизвестной магии? Ничему тебя жизнь не учит!

– Чай… Что же теперь… делать?

– Любит тебя золотой баргузин, студентка, радуйся! Радуйся и готовь лимонные пирожные с королевской кухни, потому что факультатив отменят. В полночь будь готова, я за тобой зайду. Ох, Ярборро, Ярборро! И что бы ты без меня делала, бестолочь ты наша рыжая, а?

И опоссум исчез.

Джен закрыла глаза. Восстановила дыхание. Прислушалась к себе. И, бросив на Марту извиняющийся взгляд, пошла искать Иву.

– Эта троица всем житья не дает! Из-за этой деревенской недотроги нам теперь боевые искусства не преподают! А Ярборро?! У этой вообще болезненная страсть к ядовитым тварям! Сколько можно это терпеть? – Рина громко кричала, срываясь на визг.

Джен уже привыкла к скандалам, которые обычно затевали Рина, Кларисса и девушки из их компании, но сегодня рапи превзошла саму себя. Лицо пылало, руки сжимали кинжалы, браслеты метали искры во все стороны. Несколько секунд принцесса раздумывала, не попытаться ли ее успокоить, но сдержалась.

– Действительно! Где куратор?

– И правда. Что случилось?

Девушки поддерживали Рину подобными репликами, но даже они поглядывали на студентку с опаской.

– Вот они! Явились! Нет, вы только посмотрите на них! Ива! Краса из деревни, довольна? Добилась своего?! Ты…

Рина метнула кинжалы. В мишень. Но в первый момент всем показалось, что они полетят в Иву. Девушка замахнулась на нее, изменив направление броска в самый последний момент.

– Что происходит? – усиленный магией голос Верховного мага раздался над тренировочным полигоном.

Верлих дар Албертон обвел всех присутствующих долгим тяжелым взглядом. Убедившись, что все успокоились и внимательно слушают, маг продолжил:

– Всем разойтись по башням. Ходить по Академии без сопровождения старших магистров до утра запрещено. Утром ждите инструкций. Вопросы?