Штурмовая группа. Взять Берлин! - Владимир Першанин

В эти минуты открыли огонь бойцы, захватившие башню. Обе горные пушки пока еще наводили, примеривались к прицелам, зато бегло стреляли минометы, посылая мину за миной. Одна из них взорвалась позади «гадюки». Подносчику снарядов перебило ноги, осколок врезался в каску старшего унтер-офицера и оглушил его.

Наводчик оттащил командира расчета в сторону, но занять свое место у прицела не успел. Минометчики на открытой площадке захваченной башни действовали быстро. Боеприпасов хватало. Обнаружили склад трофейных мин, подходящих к нашему 82-миллиметровому миномету.

Еще две мины, одна за другой, рванули возле ниши, где укрывалась противотанковая пушка.

Взрыватели срабатывали, едва касаясь каменных плит. Осколки хлестали веером, разлетаясь со скоростью девятьсот метров в секунду. Чтобы разбить пушку, их мощности не хватало, но расчет «гадюки» выбыл из строя. Артиллеристы были убиты или тяжело ранены. Заряженное орудие так и осталось стоять. Вокруг растекалась кровь, пытался отползти наводчик в изодранной осколками шинели.

Контуженый унтер-офицер сорвал с головы каску, сумел подняться и выстрелил. Кровь заливала лицо, но он зарядил пушку первым попавшимся снарядом и снова надавил на спуск.

К нему присоединился еще один солдат, подносивший ящики из склада и оставшийся невредимым. Вдвоем они хоть и медленно, неточно, но накрыли дорогу серией взрывов.

Другое орудие не было защищено так надежно, и несколько мин опрокинули его, согнули ствол. Майор, командир гарнизона, показывал своему помощнику на башню.

— Прозевали! Они перебьют сверху половину гарнизона. Пошлите туда огнеметчиков, а штурмовое орудие пусть открывает огонь по бойницам.

Пользуясь суматохой и ослаблением артиллерийского огня, танки и самоходки объезжали завал и устремлялись на полной скорости к выходу из опасного места. Однако узкая полоска шоссе продолжала обстреливаться всеми средствами, которые имелись в укреплении.

Получила снаряд в моторную часть и задымила «тридцатьчетверка», идущая следом за танком Антипова. Она резко теряла ход, затем остановилась. Очередной снаряд ударил в основание башни. Из горящей машины успели выскочить четверо танкистов. Они бежали вдоль кювета, оставаться здесь было слишком опасно.

Самоходки и бронетранспортеры, идущие следом, тоже нырнули в кюветы. Одна из «сушек» налетела на мину взрыв порвал гусеницы и выбил два колеса. Образовался затор.

Командир взвода самоходок Юрий Милушкин вырвался на шоссе, отбросив бортом застывшую «СУ-76». За ним устремились остальные машины.

Снаряды и мины из укреплений возле крепостной стены сыпались градом. Мина ударила сверху во вторую самоходку. Три человека из экипажа были убиты, загорелся бензин в баке. Пулеметные очереди подожгли один, за ним другой мотоцикл.

Уже на выходе из ущелья фугасный снаряд догнал бронетранспортер саперов, взорвался возле кормы, выбив из креплений пулемет и смяв заднее колесо. Людей в машине было немного, зато хватало взрывчатки.

Она сдетонировала, разнося пятитонную машину на части. Взлетело тело пулеметчика, патронные коробки, смятые куски металла. Остатки «Скаута» горели, а обломки перегородили оставшийся узкий проход — рядом стояла охваченная огнем самоходка.

Капитан Ольхов, находившийся в замыкающем бронетранспортере, приказал водителям обоих «студебеккеров» оставаться с отделением бойцов по эту сторону укреплений. Громоздкие, лишенные всякой защиты грузовики, были бы сожжены в узком месте.

Сам он направил свой «Скаут» на полной скорости мимо горящих машин. Механик-водитель нажимал на газ, делая немыслимые зигзаги. Снаряды и мины взрывались позади, осыпая осколками бронетранспортер. Оба пулемета, крупнокалиберный и обычный, огрызались непрерывными очередями. Механик-водитель, опытный сержант, сжав зубы, бормотал:

— Прорвемся, мать его… прорвемся.

Ему удалось это сделать. На выходе, слегка снизив скорость, сумел подхватить двоих раненых самоходчиков. Крупнокалиберный «браунинг» замолк. Ольхов отодвинул убитого пулеметчика и дал несколько очередей в сторону крепостной стены.

Остатки прорвавшейся штурмовой группы собрались на перевале, «тридцатьчетверка», самоходная установка «СУ-76», два бронетранспортера, мотоциклы. Два «студебеккера» остались в лесу перед укреплениями. Т]ри десятка бойцов во главе с Савелием Грачом продолжали удерживать каменную башню.

Отряд был разделен на три части. Капитан выполнил приказ комдива не до конца. Он пробился в тыл немецкого узла обороны, потеряв половину бронетехники. Дорога по-прежнему оставалась под контролем немцев. Что-то надо было решать. К Ольхову хромая, подошел закопченный, в прожженном бушлате, младший лейтенант Шевченко. Он успел выскочить вместе с водителем из кабины бронетранспортера за минуту до взрыва и укрыться в кювете.

Не лучше выглядел танкист Борис Антипов. На лице запеклись струйки крови, вытекшие из раны на лбу. Он был контужен и плохо слышал. Самоходчик Юрий Милушкин, сняв шлем, поглаживал лысоватую голову, он тоже получил контузию.

Командиры молча и сосредоточенно курили, словно выполняли какое-то важное дело. Что-то предлагать никто не решался. Положение было непонятное и даже странное. Они пробились сквозь вражеские укрепления, но дорога за их спинами по-прежнему контролировалась немцами.

Штурмовать укрепления по заминированному склону было бы равносильно смерти. Отряд погибнет целиком. Впереди не вырисовывалось никаких перспектив. Все посматривали на Ольхова, а капитан, облокотясь на крыло бронетранспортера, разглядывал, что происходит на склоне и возле башни.

— Где Малкин? — спросил кто-то.

— Убили парторга, — неуверенно предположил другой голос. — Он всегда в командирской машине находился.

— Я его со «студебеккерами» оставил, — отозвался Ольхов. — Там отделение автоматчиков и боеприпасы. Забыли, что ли?

— В такой свистопляске мать родную забудешь, — сказал Милушкин. — У меня две самоходки в момент накрылись. Пять человек из экипажей потерял.

— Товарищ капитан, вас к рации, — позвал сержант. — Из дивизии вызывают.

— Давно не общались, — буркнул Юрий Милушкин. — Соскучились.

Ольхов взобрался в десантный отсек «Скаута» и взял трубку. Что он мог ответить на назойливые вопросы, взяты ли укрепления? Ничего определенного.

— Прорвались в тыл, — коротко сообщил он. — Готовимся к штурму. Извините, товарищ полковник, плохо слышно. Результаты доложу позже.

На рассвете немцы предприняли атаку с целью отбить захваченную башню. Огнеметчик, не добежав сотни шагов, упал, срезанный пулеметной очередью. Другой, более опытный, сумел приблизиться под прикрытием каменных обломков и густо разросшегося кустарника.

Пристроил ствол с раструбом в расщелине обомшелой глыбы и в три захода выпустил двадцать литров горящей жидкости. Но сильно рисковать не стал и действовал с предельной дистанции — полсотни метров.