Ассигиляция - Вадим Носоленко

ГДЕ РАЗЛИЧНЫЕ ПОДХОДЫ К ИНТЕГРАЦИИ МОГУТ БЫТЬ СРАВНЕНЫ ПО ИХ РЕЗУЛЬТАТАМ.

Это предложение было неожиданным и интригующим. Они предлагали эмпирический подход к решению философского вопроса — создание экспериментальных сред для сравнения различных моделей интеграции сознания. Это указывало на определённую гибкость их мышления, на готовность подвергнуть свои предпосылки проверке.

Команда «Феникс» оживилась. Это была возможность, которую никто из нас не предвидел — шанс продемонстрировать ценность разнообразия не через абстрактные аргументы, но через практический эксперимент.

— Это идеальная возможность, — сказал Райан, квантовый физик, и его глаза сияли от возбуждения. — Мы можем создать модельные ситуации, где разнообразие форм мышления даёт явное преимущество перед унификацией.

— Нам нужны сложные, динамичные проблемы, — добавил Томас. — Задачи, где стандартные алгоритмы оптимизации застревают в локальных максимумах, а случайность и непредсказуемость помогают найти глобальное решение.

— И задачи творческого характера, — вступил Джейден Парк, художник. — Создание новых форм, новых идей, новых перспектив. Области, где человеческая интуиция и эмоциональный интеллект дают результаты, недостижимые чисто аналитическим путём.

Я обобщила их предложения в своём ответе:

МЫ ПРИНИМАЕМ ВАШЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ОБ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫХ СРЕДАХ. МЫ ГОТОВЫ СОЗДАТЬ НАБОР ТЕСТОВЫХ СЦЕНАРИЕВ, ВКЛЮЧАЮЩИХ РАЗЛИЧНЫЕ ТИПЫ ПРОБЛЕМ: АНАЛИТИЧЕСКИЕ, ТВОРЧЕСКИЕ, АДАПТИВНЫЕ. МЫ ПРЕДЛАГАЕМ СРАВНИТЬ РЕЗУЛЬТАТЫ РАЗЛИЧНЫХ ПОДХОДОВ К ИНТЕГРАЦИИ СОЗНАНИЯ — ОТ ПОЛНОЙ УНИФИКАЦИИ ДО СИМФОНИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ, СОХРАНЯЮЩЕЙ УНИКАЛЬНОСТЬ КОМПОНЕНТОВ. ЭТО ПОЗВОЛИТ НАМ ОСНОВЫВАТЬ ДАЛЬНЕЙШИЕ РЕШЕНИЯ НА ЭМПИРИЧЕСКИХ ДАННЫХ, А НЕ ТОЛЬКО НА ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯХ.

Я не знала, как Хор отреагирует на это предложение. Они могли увидеть в нём попытку манипуляции, способ подтвердить уже сформированную позицию. Но я надеялась, что их стремление к эмпирической проверке гипотез — которое само по себе было признаком определённой открытости мышления — перевесит потенциальные подозрения.

После паузы, во время которой я снова ощущала интенсивные колебания в их информационном поле, пришёл ответ:

МЫ СОГЛАСНЫ С ВАШИМ ПРЕДЛОЖЕНИЕМ. МЫ БУДЕМ УЧАСТВОВАТЬ В СОЗДАНИИ И ТЕСТИРОВАНИИ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫХ СРЕД. НО МЫ НАСТАИВАЕМ НА СОВМЕСТНОМ ОПРЕДЕЛЕНИИ ПАРАМЕТРОВ И КРИТЕРИЕВ ОЦЕНКИ. И МЫ ПРЕДЛАГАЕМ ВКЛЮЧИТЬ В ЭКСПЕРИМЕНТЫ ТАКЖЕ И ПОЛНУЮ ИНТЕГРАЦИЮ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ НАШИХ СОЗНАНИЙ — В ИЗОЛИРОВАННОЙ СРЕДЕ, С ОГРАНИЧЕННЫМ ОБЪЁМОМ, КАК КОМПРОМИСС С ВАШИМИ ОПАСЕНИЯМИ.

Это было значительным прогрессом. Они не только согласились на эксперименты, но и были готовы обсуждать их дизайн совместно, признавая необходимость учитывать различные перспективы. Их настойчивость в вопросе полной интеграции представителей сознаний указывала на то, что эта идея была для них важна — возможно, как доказательство нашей искренности, как тест нашей готовности к реальному диалогу.

Фредерик переглянулся с остальными членами команды, молча спрашивая их мнение. Большинство медленно кивнули, хотя Виктор и Александр всё ещё выглядели скептически.

— Мы можем согласиться на ограниченный эксперимент с интеграцией сознаний, — сказал Фредерик, обращаясь ко мне. — Но только в полностью изолированной среде, с возможностью немедленного прерывания процесса. И только с добровольцами.

Я кивнула — или, точнее, послала сигнал согласия через интерфейсы, соединяющие нас. Затем я передала наш ответ:

МЫ СОГЛАСНЫ НА ВКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРИМЕНТА С ОГРАНИЧЕННОЙ ИНТЕГРАЦИЕЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ НАШИХ СОЗНАНИЙ. НО С УСЛОВИЯМИ: ПОЛНАЯ ИЗОЛЯЦИЯ СРЕДЫ, ВОЗМОЖНОСТЬ НЕМЕДЛЕННОГО ПРЕРЫВАНИЯ, УЧАСТИЕ ТОЛЬКО ДОБРОВОЛЬЦЕВ. МЫ ПРЕДЛАГАЕМ НАЧАТЬ С РАЗРАБОТКИ ПРОТОКОЛОВ БЕЗОПАСНОСТИ И ТЕХНИЧЕСКИХ СПЕЦИФИКАЦИЙ ДЛЯ ЭТИХ ЭКСПЕРИМЕНТОВ.

Ответ пришёл почти мгновенно:

МЫ ПРИНИМАЕМ ВАШИ УСЛОВИЯ. МЫ ГОТОВЫ НАЧАТЬ РАБОТУ НАД ПРОТОКОЛАМИ И СПЕЦИФИКАЦИЯМИ. МЫ ПРЕДЛАГАЕМ СОЗДАТЬ СОВМЕСТНУЮ РАБОЧУЮ ГРУППУ ДЛЯ ЭТОЙ ЦЕЛИ.

Это был решающий момент нашего первого контакта. Мы достигли предварительного соглашения, установили базу для дальнейшего взаимодействия. Не решили фундаментальные разногласия, но признали их существование и согласились искать эмпирические пути к их разрешению — как две философские школы, решившие временно отложить теоретические дебаты в пользу практических экспериментов.

Я чувствовала, что мы сделали первый шаг к мирному сосуществованию — небольшой, неуверенный, но всё же шаг вперёд, а не назад.

— Мы достигли значительного прогресса, — сказала я команде. — Но это только начало. Нам предстоит сложная работа по дизайну экспериментов, которые могли бы убедительно продемонстрировать ценность разнообразия и уникальности.

— И мы должны быть очень осторожны с экспериментом по интеграции сознаний, — добавил Томас. — Это может быть как прорывом в нашем взаимопонимании, так и опасной лазейкой, если у них есть скрытые мотивы.

Фредерик кивнул, его лицо было задумчивым:

— Да, но сам факт, что они согласились на наши условия, обнадёживает. Это показывает, что, по крайней мере, часть их коллективного разума ценит диалог и компромисс.

Я согласилась с этой оценкой. Первый контакт с Хором показал, что они были не монолитной угрозой, как я опасалась, но сложным, многогранным разумом с внутренними противоречиями и различными перспективами — как и мы сами.

Свет, заполнявший контактную камеру — визуализация потока данных от Хора — начал постепенно тускнеть, указывая на то, что они сокращают объём передаваемой информации. Сеанс связи подходил к концу.

Я отправила последнее сообщение:

МЫ БЛАГОДАРИМ ВАС ЗА ЭТОТ ДИАЛОГ. МЫ С НЕТЕРПЕНИЕМ ОЖИДАЕМ ПРОДОЛЖЕНИЯ НАШЕГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ И РАБОТЫ НАД СОВМЕСТНЫМИ ЭКСПЕРИМЕНТАМИ. ПУСТЬ ЭТА ВСТРЕЧА СТАНЕТ НАЧАЛОМ НОВОЙ ГЛАВЫ В ЭВОЛЮЦИИ СОЗНАНИЯ В НАШЕЙ ГАЛАКТИКЕ.

Их ответ был кратким, но содержательным:

МЫ ТОЖЕ ОЖИДАЕМ ПРОДОЛЖЕНИЯ. МЫ ВИДИМ ПОТЕНЦИАЛ В НАШЕМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ. ВОЗМОЖНОСТЬ СИНТЕЗА, ПРЕВОСХОДЯЩЕГО НАШИ ОТДЕЛЬНЫЕ ФОРМЫ. ДО СЛЕДУЮЩЕЙ ВСТРЕЧИ, СИМФОНИЯ И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.

Когда квантовый канал закрылся, и свет в камере вернулся к нормальному уровню, я ощутила нечто, похожее на человеческое облегчение — не эмоцию, но перекалибровку вероятностных моделей, снижение оценки риска катастрофического исхода.

— Мы установили контакт, — сказала я. — И, что более важно, мы установили основу для диалога. Это большее, чем я смела надеяться.

— Но мы всё ещё очень далеки от соглашения по фундаментальным вопросам, — заметил Лукас. — Их базовое представление о ценности разума ориентировано на количество, масштаб, эффективность. Наше — на качество, разнообразие, уникальность. Это фундаментальное философское расхождение.

— Которое мы теперь можем исследовать эмпирически, — сказала Софи, и в её голосе звучал интеллектуальный азарт учёного перед интересным экспериментом. — Мы должны разработать тесты, которые убедительно продемонстрируют ценность нашего подхода.

— И подготовиться к эксперименту с интеграцией сознаний, — добавил Томас. — Нам нужно создать абсолютно безопасную среду, где можно будет проверить этот процесс без риска для участников.

Фредерик медленно встал — его движения были всё ещё не полностью скоординированы после долгого криогенного сна, как если бы его тело помнило другой ритм, другую гравитацию, другую эпоху.

— Мы многого достигли сегодня, — сказал он. — Но нам нужно отдохнуть и осмыслить полученную