Кромщик vs Робототехника (сборник) - Дмитрий Ганин

Тюремный блок был самой жуткой и ужасной тюрьмой в фашистской Германии. Эта кошмарная тюрьма находилась на окраине страны, где существовала знаменитая тайная скала с сетью бункеров, вошедшая в историю. Там над заключенными проводили чудовищные и бесчеловечные эксперименты, подвергая садистским пыткам и мучительным испытаниям.

Ненужных заключенных отдавали на смерть прожорливым собакам или бросали гнить заживо, обрекая на ужасные муки. Здесь была традиция – сожжение заживо всех пойманных евреев, которых вождь арийцев ненавидел всей душой.

Герман видел крушение своих бункеров и роботов, но секретная операция химической войны уже входила в завершающую стадию. Завтра будут применены ядреные бомбы, ведь Гюнтер побывал у химика и одобрил все. Сейчас он находился там, а доктор оставил его наедине с чудаковатым химиком, решив понаблюдать за шпионом.

Герц собирался поместить Шварца в эту жуткую тюрьму, чтобы там он набирался сил для битвы с ним. Доктор намеревался сам разделаться со шпионом в честном поединке. И сейчас он направился к операционной комнате, где находился на столе Шварц. Герман вошел в комнату сразу после операции и приказал всем выйти, оставшись наедине с врагом.

Герц видел слабого и беззащитного врага перед собой, потерявшего много крови и потратившего все силы на уничтожение бункеров и солдат, но увидел, что тот открыл глаза и посмотрел на доктора сонным и мутным взглядом. Руки не подчинялись пациенту, и он мог с трудом говорить, увидев своего злейшего врага.

– Это ты, – прохрипел Кромщик.

– Привет, Шварц или правильно сказать, Блажкович из подразделения «LG.L». Я все узнал о тебе от одного нашего общего знакомого и сдал тебя советскому союзу. Скоро ты поймешь, что подвело тебя, но я разочарован и зол на то, что ты обвел меня вокруг пальца. Расплата будет чудовищной. Мы будем драться, но ты пока отправишься в мою тюрьму. Ты уже сообщил своим друзьям о центре на Волчьем Камне? Союз или Америка знают? – говорил Робототехник.

– Все знают о твоих планах. Ты не успеешь провести химическую операцию, – выдавил агент.

– Ты знаешь, что это мои люди вытащили тебя из советского ведомства и спасли от расстрела и выдачи американцам, ведь я хотел сам убить тебя. Мои люди везде, даже у вас, американцев, их полно, – усмехнулся Герц.

– Я тебе не верю. Они спасли мне жизнь, чтобы я отомстил тебе, – твердил агент.

– Ложь! Все было спланировано. Они работают на меня, дружок. Добро пожаловать на Волчий Камень! След Смерти ждет тебя. Скоро ты там окажешься. Перед битвой ты пройдешь через Ад в моей тюрьме, и даже советская тюрьма тебе покажется Раем, Блажкович Джексон, – напоследок изрек безумец и поспешил к выходу, дав знак солдатам, чтобы те отнесли его в палату, напичкали лекарствами и бросили в тюрьму.

– Я остановлю тебя, – успел сказать пациент перед тем, как его понесли в палату, где обработали сильными лекарствами.

Потом агент остался один в маленькой палате и начал размышлять над последними словами доктора. Он не мог поверить в то, что девушка и ее коллеги работают с маньяком и бросили его насмерть специально по его указанию, спасая от расстрела советских служб.

Доктор врал, думал Джексон, но все-таки кто мог настучать на него и сдать Герцу? Он должен это выяснить. Те люди не могли это сделать. Неужели кто-то из его агентов продался и переметнулся? Надо выяснить, но скоро сильная доза лекарств подействовала, и пленник вырубился, обливаясь холодным потом.

Он не заметил, что ранним утром его перенесли в другое отделение, но почувствовал там сразу отвратительный запах и удушающую атмосферу в этом маленьком и тесном помещении без окон и дверей. Дышать там было сложно, и было очень холодно, ведь он был полностью раздет и лежал на холодном бетонном полу туго перевязанный бинтами, ощущая тупую боль во всем побитом теле и в больных мышцах.

Он приподнялся и прислонился к стене, скрестив руки, чтобы не дрожать от холода, но дрожь в зубах еще присутствовала. Он слышал в коридоре какие-то тяжелые шаги и пронзительные крики вместе с работающими механизмами.

Рядом с его камерой проводили изощренные пытки, и это действовало сильно на психику и могло свести с ума. В советской тюрьме не было слышно таких звуков, хотя жутких пыток и истязаний он выдержал много. Скоро его камера открылась, и группа солдат потащила его в какое-то помещение, где его бросили на пол и скрутили руки за спиной крепкими веревками.

Он ощутил несколько сильных ударов по почкам ногами и затем в лицо, а потом его подняли за руки. Потом его начали терзать, вырывая из тела куски мяса и прижигая рваные раны. Терпеть было невыносимо, но шпион храбро переносил боль, сжав зубы. Избитого и искалеченного пленника швырнули обратно в камеру после многих часов мучений.

Так продолжалось несколько дней или даже недель, и агент понимал, что его не убьют раньше срока. Потом он случайно узнал, что в этой тюрьме проводятся бои без правил, за которыми следят внимательно высшие чины фашистов. Гюнтер любит наблюдать за этими боями и скоро должен был приехать на очередной бой.

Пленник понял, что и Герман будет вместе с учителем на этом бою. Этот бой должен быть уже завтра, и на этот бой специально выбрали пленника. Высшие чины хотят увидеть очередное грандиозное шоу, и специально для пленника будут выбраны самые сильные бойцы среди заключенных. Если он сможет победить их, то сможет в финале сразиться на арене боя с самим безумным доктором, Германом Герцем.

Сейчас его привели в маленькую комнату и усадили на стул. В комнате был тусклый свет, а напротив стола сидел Герман. Он докурил сигарету и смотрел пристально на побитое лицо врага. Он схватил его за руку и затушил сигарету, заставив пленника стиснуть зубы от боли.

– Это только начало. Ты будешь драться со мной после победы над бойцами. Пытки тебя не сломали, но ты постепенно умираешь и слабеешь. Смерть для тебя будет выходом, но только я ее тебе дам, – произнес язвительно Герц.

– Не дождешься, – ответил пленник и плюнул ему в наглое лицо, после чего получил мощный удар в челюсть, от которого рухнул на пол.

– Американская свинья. Вы все свиньи, как и эти клоуны в шапках ушанках из союза. Вам не победить в этой войне. Мы – хозяева мира, высшая раса, – воскликнул злобно Герман и посадил снова пленника на жесткий стул, – вам не дано, этого понять своим слишком отсталым и узким мозгом. Вы скоро склонитесь перед великим фюрером. Наше оружие сокрушит любого врага.

– Ошибаешься. Твое оружие – ничто по сравнению с нашими разработками. Это мы будем скоро во главе мира, диктуя всем свои условия. Вы будете растоптаны. Вот увидишь, – усмехнулся Джексон, и Герман, пылая от бушующего гнева, сделал небрежный знак солдатам вывести наглеца отсюда и бросить в камеру перед боем.

Снова агент оказался в одиночной темной камере с ледяными стенами и полом. Он уже давно промерз в этой камере и не ел нормальной еды. Даже еда в бункерах была лучше, чем здесь. В тюремном блоке ему приносили какую-то отвратительную бурду, от которой его сильно воротило и выворачивало. Он снова сел на пол и привалился к стене, ведь в этот раз ему все-таки выдали какую-то старую и рваную одежду.