Темная - Вера Бергер

презрения. Ухоженные кисти утопали в пене тончайших кружев. Одет в дорогой изумрудный сюртук с эполетами и наградными знаками. Ректор всегда выглядел так, будто только что сошел с эпического полотна.

Отложив в сторону нераспечатанное письмо, Ириадин откинулся на высокую спинку кресла обитого красным плюшем и поднял на профессора тяжелый взгляд янтарных глаз. Зрачки агрессивно вытянулись.

— Что привело многоуважаемого профессора ко мне в столько неурочный час? — Таким голосом обычно говорят: ты умрешь, прямо сейчас. Молись.

Но декан военных искусств давно разучился бояться.

— Позволите? — Дроу кивнув на твердый неудобный стул для посетителей.  Ириадин тяжело вздохнул и сделал пальцами то ли разрешающий, то ли изгоняющий жест. Линмир буквально рухнул на натужно скрипнувший стул.

— На мой факультет поступила барышня.

— Смешно.

Красиво очерченные губы презрительно скривились. За всю свою долгую преподавательскую жизнь дракон насмотрелся на всевозможных девиц. По его скромному мнению ни одна по настоящему не желала сделать карьеру. Поступали, чтобы удачно выйти замуж. Только чужие места занимали и вносили смуту. Не то, что бы Ириадин внимательно присматривался к студенткам. Скорее наоборот, старательно их не замечал. Будь его воля, то ни одна из них не переступила бы порог альма-матер. Место слабого пола на женской половине заниматься домом и детьми.

Сказать, что драконы не считались с дамами, это ничего не сказать. Так сложилось исторически. Много веков назад, драконы традиционно выбирали одну единственную пару. Подходившую как пазл. Выбирали, следуя инстинктам, зову крови. Мужчины сдували пылинки даже с самой истеричной и капризной барышни. Потому что видели в ней половинку души. Только в каждой идиллии существует нюанс. Потеряв свою пару или будучи просто отвергнутым, дракон-мужчина в муках умирал. В какой-то момент организм отказывался принимать воду и пищу, жизненная энергия утекала, дальше — конец всему. Ничего не помогало. Потеряв многих талантливых воинов, совет старейшин повелел магически заблокировать эту физиологическую особенность драконов. Печать накладывали на только рожденных младенцев, на более взрослых особей она не действовала. Так с течением поколений появились пары без обязательной «идеальности», драконы стали поглядывать в сторону других рас.

То, что задумывалось природой и богами, как сдерживающий фактор ушло в небытие. По природе властные, неуступчивые и крайне вспыльчивые драконы с каждым годом теряли баланс. В какой-то момент женщины стали разменной монетой, чревом для будущих наследников и вполне заменимой постельной грелкой. Драконицам полагалось молчать, не иметь собственного мнения и во всем угождать. Жизнь для женщин стала суровой, многие не выдерживали и заканчивали дни на дне пропасти. Не желая дочерям судьбы безвольных рабынь, некоторые из матерей разбивали собственные яйца. Процентное соотношение мужчин и женщин стало таковым, что для размножения появились гаремы. Градус уважения к слабому полу упал еще ниже. Некоторые дорогие лошади ценились выше гаремной наложницы. А жена переходила в наследство от старшего сына к младшему.

Зная и частично разделяя взгляды ректора, дроу наставительно попросил.

— Просмотрите списки. Отличные отметки, как за письменный, так и за практический экзамен.

Ректор хмуро пожевал губу, потом махнул рукой над разложенным перед ним свитком. По пустой до сей поры поверхности поползли буквы. Буквы складывались в предложения, те — в параграфы. Сами  собой появлялись графики и таблицы.

Дракон долго изучал свиток, вертел его и так, и эдак. Удивление перемежалось с растущим возмущением.

— Темная фейри? Откуда взялась только. Ей не потянуть программу. У женщин просто не хватит ума и смекалки для боевой магии. А стойкость, логика? Двести лет борюсь с системой, но кухарки продолжают лезть со всех щелей.

Боясь, что ректор сейчас оседлает любимого конька и, вновь будет часами возмущаться о позорном явлении дружественного государства — праве женщин на учебу и общественную деятельность, дроу вклинился.

— Об упрямстве темных фейри складывают легенды. Помниться маменька как-то раз поспорила с одной такой. Даже умирая, фейри продолжала настаивать на своем. Боюсь эта такая же. Если вклинилась на факультет, так просто не отступится.

Дракон постучал пальцами по столешнице, тем самым выдавая свое крайнее неудовольствие.

— Тогда поможем ей. Я не потерплю на лучшем факультете академии подобного бесчиния.

— Разорвать магический договор весьма непросто.

Ректор откинул в сторону свиток и потер переносицу.

— Если студиоз не тянет программу, ведет себя неподобающим образом, если из-за него возникают ссоры и склоки…

— Есть и другие преподаватели… Особенно многоуважаемый Харвин.

— На педсовете, детально разберем этот вопрос. Вся профессура будет проинструктирована. Дольше года она тут не продержится. Что с родственниками? С той стороны могут последовать какие-то неожиданности? Мне бы не хотелось иметь дело с проверяющими.

— Я изучил ее личное дело: темная — сирота без принятия в род или хотя бы крохотного приданого.  Заступиться будет некому, а пожаловаться в королевскую канцелярию ума не хватит.

Губы ректора дрогнули в намеке на улыбку.

— Тем хуже для нее, мой друг, тем хуже для нее. Вылетит из академии быстрее, чем я сменю перчатки.

Дроу встал и вежливо поклонился. На душе посветлело.

«Это проблема решиться сама собой. Я даже не буду принимать участия»

***

Комната в общежитии академии оказалась аскетичной, крохотной, но неожиданно уютной. Арочное окно с широким, удобным подоконником. Светло-серые стены и деревянные полы из светлого дерева. Узкая заправленная темно-синим шерстяным одеялом кровать с кованой спинкой. Рядом низкая тумбочка и магический светильник. У двери напольная кованая вешалка, чуть дальше, у окна письменный стол, табурет обтянутый синим сукном и двустворчатый шкаф. За смежной дверью пряталась крошечная уборная.

В первую минуту, когда темная вошла сюда, бренча зачарованной связкой ключей, она онемела, по щекам полились непрошеные слезы.

«И это все мое на целых пять лет?!»

Не веря своим глазам, отдернув габардиновые шторы в сине-серую полоску, открыла окно. С пятого этажа открывался изумительный вид на закрытый внутренний дворик. Аккуратные клумбы, перемежали длинные деревянные лавочки. Композиция была округлой, к центру, где расположился небольшой каменный фонтанчик из нагромождений плоских валунов, вели шесть мощеных дорожек.

«Красиво тут»

Засучив рукава, Диарра вернулась к изучению казенного добра, которое магически доставили в