Враг "Монолита" - Олег Овчинников

— Противогазы! — скомандовал сталкер. — Стоп, сначала застегнуться. Пуговицы, молнии — что там у вас есть? Липучки, шнурки — все затягивайте.

Шведов оглядел свою одежду и, запахнув пиджак, поднял воротник, хотя вряд ли это на что-то повлияло в плане радиационной защиты. Централ, снова оставшийся в рубашке с коротким рукавом, беспомощно посмотрел на Бокса, но тот демонстративно пожал плечами и застегнул куртку до самого горла.

— Вот, боец-отличник! — оценил Хаус. — Теперь противогазы. Проверить, как привинчены коробки. И еще просьба: с дороги не сходить, в лужи не наступать. Подумайте о потомстве.

— Мы ведь к реактору все ближе подходим? — сказал Бокс. — Значит, снять этот гандон уже не судьба?

— Снимем, — успокоил проводник. — В Припяти несколько раз дезактивацию проводили. И там сплошной камень, его дожди каждый день омывают. А тут земля. Кругом пыль. Полчаса подышишь, и можно в гроб ложиться.

Сергей достал из сумки противогаз и разочарованно присвистнул:

— Это же ГП-5? Поновее ничего не нашлось?

— Тебе с вайфаем или, может, со стразами? — сварливо отозвался Хаус.

— Лучше бы с панорамной маской. — Шведов постучал пальцем по маленьким круглым очкам.

— Если тебя что-то не устраивает, можешь не надевать, я разрешаю, — отрезал проводник. — Все готовы? Централ, бедолага… — вздохнул он, глядя, как тот потирает голые локти. — Ну, ничего… Авось обойдется.

Централ, не сильно воодушевленный этим заявлением, набрал воздуха и натянул маску.

Хаус надел противогаз последним и глухо проговорил:

— Парни, мне хочется верить, что вы хоть тут косяков не напорите. Патронов мало. Аптечек у нас всего три штуки. Запасной ствол остался только один. — Он помолчал, соображая, что бы еще добавить, и, ничего не придумав, махнул рукой: — Двинули.

Отдельные постройки постепенно сменились садами, стоявшими плотно, забор к забору. Впрочем, от оград мало что осталось, доски давно сгнили, и только металлические столбики черным пунктиром обозначали былые границы участков. Хозяйства за долгие годы без присмотра не просто пришли в упадок, а исчезли вовсе, превратись либо в чащобы, либо, наоборот, в квадратные пустыри. Судя по всему, после эвакуации в Новошепеличах бывали и мародеры, и пожары. Несколько домов сгорели полностью. В одном дворе, на пепелище в пятнадцать соток, осталась только кирпичная труба, из которой росло кривое болезненное деревце — эта картина Шведова особенно поразила. На другом участке он увидел проржавевшую до дыр тачку — в ней лежала обожженная кукла с такими же дырами на черных щеках. Казалось, что смерть здесь погуляла, но так отсюда и не ушла.

По мере продвижения в глубь поселка Сергей стал замечать и другое: то тут, то там в садах виднелись свежие тропинки, кое-где окна были затянуты парниковой пленкой, а в одном доме он увидел новую дверь, вставленную в посеревшую от плесени кирпичную стену. Признаки человеческого присутствия были ненавязчивыми, они не бросались в глаза, но Сергей слишком внимательно вглядывался в окружающее пространство, чтобы их пропустить.

Смотреть сквозь круглые очки устаревшего противогаза было неудобно. Шведов несколько раз ловил себя на том, что стремится привстать на цыпочки — он чувствовал себя словно ребенок перед высоким иллюминатором, когда самое интересное все время остается где-то за краем. Возможно, из-за этого какие-то детали он и пропустил, но общая картина складывалась именно такая.

Когда группа добралась до магазина с вывеской «Товари для дітей», Шведов заметил на обочине свежий след протектора. Это был грузовик, и проезжал он тут совсем недавно. Вода из соседней лужи наполнила отпечаток колеса на глине, но еще не успела его размыть.

— Швед, не тормози! — окликнул Хаус.

— Пять сек! — отозвался Сергей и присел у обочины.

Он не был уверен, что сквозь стекла противогаза правильно различает цвета. Пятно на земле могло оказаться и вытекшим моторным маслом, но… все-таки оно смахивало на кое-что другое.

— Там кровь! — объявил Шведов, догоняя ушедшую вперед тройку.

— Неужели? — сказал Хаус, не оборачиваясь. — Ты мало крови сегодня видел? Еще одна клякса что-то изменит в твоей картине мира?

— По-моему, та кровь — человеческая.

— С чего ты взял?

— Не знаю… — Сергей замялся. — Просто я так подумал. Почему-то я в этом уверен.

— Если и человеческая — тебе-то что? Не твоя, и слава богу.

— Погоди, погоди. Ты только что говорил, что в поселке жить нельзя.

— Нельзя, — подтвердил проводник.

— Но здесь повсюду следы. Значит, все-таки можно?

— Можно, — произнес Хаус тем же тоном.

Следующие десять метров группа прошла молча. Шведов ждал от сталкера пояснений, но так и не дождался.

— Ну, рожай уже, что ты имел в виду? — не выдержал Сергей.

— Тут, понимаешь ли, нет полиции, — сказал Хаус. — Нет ни рыбнадзора, ни кабинета министров. Никто не диктует, что можно, а что нельзя. Ты решаешь это сам, по обстоятельствам. С точки зрения здравого смысла тусоваться в зараженном поселке могут только душевнобольные. Поэтому я и сказал, что нельзя. Но запретить тебе это не в силах никто, даже Кабан, хотя власти у него много. Поэтому я сказал — можно. И то, что здесь шастают дикие, ничего не меняет. Они раздолбай, им можно все. А ты вроде нормальный, тебе нельзя.

— Дикие — это кто? — невпопад спросил Бокс.

— Тоже сталкеры. Они называют себя вольными, ну им так нравится, — усмехнулся проводник. — На самом деле, конечно, дикие. Бродят по Зоне, мелочевку всякую подбирают. Иногда охотятся: залягут где-нибудь на звериной тропе, дождутся одинокого кровососа и давай его из трех РПК херачить. Или зажмут в угол и гранатами закидают. Возвращаются довольные, как дети. Потом неделю ходят героями: завалили кровососа, блин! А это ведь любой может сделать.

— А что может не любой? — осторожно спросил Шведов.

— А вот это тебе Кабан расскажет. Если дойдем.

— У вас-то с дикими какие отношения? — поинтересовался Бокс. — Война?

— Зачем же война-то… Они нам особо не мешают, мы им, кажется, тоже. Хотя это нас волнует меньше всего. Дикие — в основном одиночки или кучкуются по два-три человека. С такими силами права не покачаешь. Друг с другом и то договориться толком не могут, а нас они просто боятся. Недавно, было дело, обидели они нашего паренька. Ну как обидели… грохнули, да и все. Что-то не поделили на развилке. Так у нас пол сотни душ поднялось, вынесли там все в радиусе километра. Мутантов, диких — зачистили полностью.

— Типа, «закон — тайга»? Кто сильнее, тот и прав?

— Да, как-то так. Но особо с дикими борзеть я бы все-таки не советовал. Среди них тоже разные люди попадаются, с разными нравами. В общем, не лезьте в чужие дела, пока они не пересекаются с вашими.