Необыкновенные приключения кошки Нюси. Домовой и тайна волшебной книги - Наталья Ларкин

Часа через три бабушка с тачанкой на колёсиках, доверху набитой всякой снедью, вернулась. Дедушка с Машей и Нюсей смотрели телевизор, спрятавшись от жары в доме. На кухне в раковине валялись грязные тарелки и чашки, посреди стола красовались сковорода со следами яичницы и чайник с остатками заварки. Включённая и раскалённая докрасна электроплитка, брошенная дедушкой, источала жар. Кусок линолеума, подложенный под плитку для устойчивости, уже начал потихоньку плавиться. Бабушка охнула, выдернула шнур из розетки, взяла мухобойку и побежала воспитывать дедушку.

– Караул, спасите! – выбежавший из дому дед с воплем носился между грядок.

– Я тебе дам «спасите», я тебе покажу, как плитку бросать включённой! Чуть пожар не сделал, дурень старый, – кричала бабушка, потчуя его мухобойкой.

Пока дедушка с бабушкой выясняли отношения, Нюська осторожно зашла на летнюю кухню. Там, брошенная прямо на полу, стояла бабушкина тачанка. Домового видно не было.

«Мур! Как вкусно пахнет, – теряя от счастья сознание, сказала себе кошка, – неужели еда? А то эти злобные отравители хотели скормить мне свою гадкую яичницу из дядивитиных тухлых яиц! А домовой, прощелыга, тоже мог бы плитку выключить, раз так пожара и разных бедствий боится. А то знай только поучает. Вот куда его черти понесли?»

Получив за всё хорошее, наказанный дедушка нехотя поплёлся разбирать продукты и мыть посуду. Он застал кошку с куском колбасы в зубах прямо среди грязных тарелок. Её глаза горели голодно-жадным светом.

– Паразитка! Немедленно отдай колбасу!

Нюська спрыгнула со стола и побежала в дом, к бабушке. А чтобы та ничего не заподозрила, оставила недоеденный кусок полукопчёной «Одесской» на столе.

«Мыр! – огрызнулась она на дедушку. – Теперь бабушка решит, что это ты колбасу понадкусывал. Так тебе и надо!»

Вечером, собравшись за ужином, все помирились. На вкусный запах заглянул дядя Витя и взахлёб рассказывал о том, как он выменял у главного бухгалтера Алевтины на полкило махорки десяток яиц, а потом они вместе с дедушкой жарили яичницу. Бабушка с Машей покатывались от хохота. Дедушка, будучи в прекрасном настроении, кинул сытой и довольной Нюсе под стол недоеденный ею же кусок «Одесской». Кошка схватила его на лету, но не слопала, а спрятала под креслом, решив поделиться с крысой. «В конце концов, она охраняет мои сокровища», – благостно думала Нюся.

Солнышко садилось. По всему селу раздавался нежный звон – это звенели колокольчики возвращавшихся домой коров. Так прошёл ещё один день лета.

В семь утра дедушкин мобильник запел голосом Аллы Пугачевой: «А ты такой холодный, как айсберг в океане…». Дедушка как раз делал утренний обход территории. Такой ранний звонок его немного напугал, если учесть, что звонил из города Машин папа, то есть дедушкин зять. «Вдруг что-то случилось?» – мелькнуло в голове у дедушки. Бабушка с Машей как раз проснулись и вышли на крыльцо.

– Да, да, конечно. Да. Да. Так точно! – докладывал в трубку дедушка. Было совершенно непонятно, о чём и с кем он разговаривал.

Наконец он засунул мобильник в карман своих деревенских штанов, сдвинул на нос очки и как ни в чём не бывало направился в малинник.

– Дед, а кто звонил? – любопытничала Маша.

– Это по важному делу, – бросил на ходу дедушка.

– Деловой, прямо как колбаса, – развела руками бабушка и пошла ставить чайник.

Палычу всю ночь было жарко, он никак не мог найти себе место попрохладнее. Наконец, под утро заснул в малиннике. Шум во дворе его разбудил. Став на всякий случай невидимым, он побурчал: «Трое и одна душа достали уже сполна, завтра будет четверо, а одна узнает не лучшие времена… Симилиа-симилиус-бумс, портилиа-портилиус-тумс».

Домовой был в не слишком хорошем настроении. Вчера он застал Нюсю в подвале за совершенно удивительным занятием: она кормила колбасой крысу! Кто бы мог подумать! Эта жадная прожорливая кошка поделилась ужином с почти незнакомой крысой! Домовой аж дар речи потерял. Опасность была в том, что Палыч не знал, что могла разболтать кошке растроганная подношением крыса, а ведь она хранила его книгу заклинаний и кое-что ещё, оставшееся от прежней хозяйки, такое волшебное и таинственное, что Палыч предпочитал об этом не распространяться даже в разговоре с самим собой! Эх, придётся серьёзно поговорить с этой серой хвостатой подлизой, продавшейся за обгрызенный кусок «Одесской»! Он, конечно, сделал вид, что ничего такого не произошло, и даже вызвал Нюсю на переговоры, поделился с ней секретным способом, которым собирался в самом ближайшем времени обуздать разрушительную энергию деда. Кошка тоже сделала вид, что заинтересована в идее Палыча, и обещала пожертвовать клок своей шерсти и старый отвалившийся коготь – для волшебства. А ещё обязалась поймать трёх мух, двух комаров и найти в огороде зеленовато-жёлтую пушистую гусеницу.

За завтраком дедушка проговорился, что звонил ему Машин папа. Дело было настолько серьёзным, что бабушка замерла с баранкой в зубах, а Маша пролила чай мимо чашки. Нюся возле своей мисочки тоже стала прислушиваться. Оказалось, папа просил приютить на одну ночь своего британского партнёра с русскими корнями – Сергея Эмильевича. В Лондоне недавно вошёл в моду экотуризм – путешествия в экологически чистые районы, где нет гостиниц. Сергей Эмильевич просто мечтал посетить настоящий сельский дом, чтобы прочувствовать жизнь, далёкую от городской суеты.

– Доброе утро, соседи! Приятного вам аппетита, – показался в дверях дядя Витя. – А у меня вот чай закончился, а сахара и вовсе не было…

– Садись, Виктор, – обрадовался дедушка, – ты нам как раз нужен.

– А по какому, собственно, вопросу?

– Парного молока и мёда с пасеки достать сможешь? И ещё чего-нибудь такого, натурального…

– А то! Конечно, смогу. У бухгалтера Алевтины точно есть. Корова у них своя, а муж пасекой занимается. А тебе зачем? – хитро прищурился дядя Витя.

– Завтра к нам на дачу приезжает партнёр моего зятя из Англии. Нужно устроить ему сельский приём, прямо как в лучших домах Лондона.

– Приём, конечно, дело важное. Дык, а как мы с ним разговаривать-то будем? Я в сельской восьмилетке только немецкий учил. Вот такой цвай-дорфер-хольц получается…

– А и правда, дед, что делать будем? – спросила бабушка.

– Без паники, – отвечал дед, – это он в Лондоне мистер, а у нас он Серёжка, наш парень. В Лондоне он двадцать лет назад в морфлоте представителем служил, да так там и остался.