Обладатель-десятник - Юрий Иванович

– Ну да, есть в этой комнате еще масса непонятных запахов, – признался Иван.

– Вот-вот! – оживился старик. – Но запахи все приятные?

– Вполне…

– А самый странный и диковинный определить можешь?

– Хм! Да тут столько всего намешано…

– Так ты не спеши. Встань, походи, понюхай. На нас не обращай внимания, мы про иные дела поговорим.

Иван встал, с недоверием оглядел комнату:

– Так у меня уже привыкание. Как вошел – ощущал, а сейчас – одно от другого не отличается. Этакий общий фон вокруг, без всякой конкретики.

– Не стой, не стой. Ходи вдоль полок. Как что странным покажется, бери в руки и запах улавливай. Все, что хочешь, открывай и заглядывай.

Иван так и сделал. Ходил долго, минут пятнадцать. Нюхал пучки травы, рассматривал содержимое коробок и мешочков. Хмыкал при виде странных ингредиентов, похожих не то на лапки тараканов, не то на усики кузнечиков. Впечатлили несколько большущих засушенных жуков экзотического вида. В банках плавало нечто размытое и осклизлое. Попались на глаза отрезки кожи, похожей на человеческую.

Уже хотел было спросить об этих кусочках, как взгляд зацепился за лежавшую на нижней полке деревяшку, а рука так сама к ней и потянулась. Это была нижняя часть ствола с обрубками корней. Без коры, отполированная до непонятного фиолетового блеска. Хотя, где именно ствол, а где корни, понять трудно, срезы были соскоблены и закруглены. Килограмм пять весом, древесина ссохлась почти до окаменения, не гнется. Ногтем не оцарапать.

Именно при попытке оцарапать деревяшку Иван уловил всплеск того самого запаха, пожалуй, самого странного, который он почувствовал, войдя в дом целителя. Иван поднес обрубок к лицу и принюхался.

Вот тут по мозгам и шарахнуло! Пол качнулся под ногами, перед глазами поплыли разноцветные пятна, а пальцы непроизвольно разжались, выпуская обрубок. Хорошо, что тот на ноги не упал!

Но стук враз оборвал помутнение сознания и разговор за столом. После паузы, во время которой Иван стоял, ухватившись руками за полку, послышался напряженный голос деда Игната:

– Ванюша, ты что?

Расслабляясь и отпуская полку, Загралов-младший ошарашенно помотал головой:

– Что-то башка закружилась… Корягу вот уронил…

– А брал-то ее зачем?

– Запах у нее больно диковинный…

Целитель тут же оказался рядом. Заботливо поддерживая, проводил к столу, усадил на лавку. Потом метнулся к обрубку, подобрал и водрузил на центр столешницы. Вначале сам обнюхал, тоже при этом пытаясь ковырять ногтями. Затем предложил понюхать ученому и Загралову-старшему, поинтересовался, какой запах они ощущают и как к нему относятся.

– Да нет у него никакого запаха! – сказал Михаил Станиславович и хохотнул, колыхнувшись всем своим тучным телом. – Весь давно вышел!

– Точно, – подтвердил Федор Павлович.

– Вот и я ничего не чувствую, – сказал целитель. – Да и сколько людей здесь ни перебывало, никто ничего не учуял. А вот Ванюшу приложило. Только одним запахом приложило. Вон, чуть с ног не свалился.

– Может, показалось? – усомнился Иван в своих ощущениях. – Да и травы, в самом деле…

– Ну, так попробуй еще раз.

Иван наклонился к обрубку, но вдохнул в этот раз самую малость, медленно, осторожно. Аромат у древесины был! Несомненный, сильный и диковинный! Правда, осторожность помогла: удара по сознанию не произошло, а калейдоскоп разноцветного мелькания был уже не настолько ярок, словно промелькнул в щадящем режиме.

Иван немного посидел, подумал, затем принюхался еще разок. Прислушался к себе, заодно проверяя наличие силы обладателя. В той ничего не изменилось: накапливалась, как и прежде, с привычной скоростью. Еще раз повторил процедуру, вдохнув резко и много. Эффект явно стал снижаться, видимо, пошло привыкание. Зато никаких иных запахов трав, улавливаемых прежде, не чувствовалось совершенно.

Иван описал присутствующим свои ощущения и сделал предположение:

– Какое-то редкое плодовое дерево? Да вдобавок пропитанное неким отваром? Причем пропитанное годами?

Игнат долго молчал, прежде чем ответить. Словно сомневался, стоит ли открывать некий огромный секрет.

– По сути, никакой тайны в этом древесном обломке нет, – наконец заговорил он. – А если и есть, так вы зря трепаться на каждом углу не станете. Мне его уже давно, двадцать лет назад, подарил один старый-престарый тувинец. Чувствовал свою смерть близкую, потому и позвал меня, выделив из других целителей, которые в этих краях обитают. Говорил, что прожил гораздо более ста лет, а сколько точно – не знает, со счета сбился. Как я выяснил позже, тувинец еще и шаманом был, да отошел от дел по старости. Вот он подарил и рассказал кое-что об этом куске древесины. Называется это дерево тава-гры, и его запах может почуять лишь человек, способный стать шаманом. Этому куску уже много тысяч лет, и раньше он был гораздо больше. Целое дерево было. Но поколения шаманов его использовали – отрубали по кусочку, соскабливали. По словам тувинца, применяли его для чего угодно, хоть для выращивания рогов на голове. А вот как это сделать, это каждый шаман узнавал только в момент своего наивысшего «прозрения». Или, иначе говоря, полного единения со знаниями предков. Рассказать просто словами такие знания нельзя, не получится.

– Ну, оно и понятно, – согласно, но с ехидством закивал Михаил Станиславович. – Будь у тебя такие знания, ты бы уже с рогами ходил.

– Ага! Или тебя бы давно рогатым сделал! – не остался в долгу дед.

А Федор Павлович вычленил из рассказа самое главное:

– Так получается, что Ванюша предрасположен стать шаманом?

– Хм! Выходит, что так, – кивнул целитель.

– И как это должно выглядеть? Или он уже прошел инициацию, как только понюхал этот остаток дерева тава-гры?

– Да нет, этого мало. Мало даже последующего употребления соскоба древесины на кончике ножа. Надо это принять с чистой водой, потом поспать, и только после этого человек осознает свое единение с предками. Если, конечно, есть у него способности. Вот мы прямо сейчас и попробуем…

Целитель мотнулся на кухню, вернулся со всем необходимым и начал священнодействовать над обрубком. Наскоблил древесины, всыпал ее в воду и тщательно размешал ложечкой. Глядя на его манипуляции, Иван нервно хихикнул:

– Какой же из меня шаман, товарищи и господа, жрецы и алхимики? И вдруг это – яд? А я еще такой молодой, только недавно женился…

– Не трусь, казак, атаманом станешь! – нахмурился Игнат, протягивая стакан. – Пей! И не сомневайся, я раз десять над собой эксперименты проводил, и хуже мне не стало. А некоторое улучшение все-таки имеется. Мне девяносто один год, а выгляжу не старше этого обрюзгшего алхимика.

Михаил Станиславович вскинулся: