В западне - Мэри Влад

— И мы зашли в тупик, — тихо произносит Дима, откидывается на спинку стула и прикрывает глаза.

— Во сколько ты встал? — спрашивает Ева, заходя в гостиную.

— Часа три назад.

— Ого! Зачем так рано?

— Не спалось.

— Я в душ, потом приготовлю завтрак. Есть пожелания?

— На твой вкус, — отвечает Дима и вновь погружается в размышления.

Ему ясно только то, что эти случаи связаны. Но ни мотива, ни подозреваемых нет. Зачем кому-то держать девушек взаперти, а потом убивать? Почему не убить сразу? Разве что они имеют дело с психически больным человеком. Судя по тому, что рассказывала Ева, похититель явно наслаждался тем, что она была полностью в его власти. Он трогал её, любовался, наряжал в красивую одежду.

Как куклу.

Любимую вещь.

А когда вещи перестают быть любимыми или ломаются, люди их выбрасывают. Иногда сами доламывают, если сильно разозлятся.

Так кем же были для похитителя все эти девушки?

Навязчивой идеей? Неудавшимся экспериментом? Или не оправдавшими ожидания сожительницами, которых он убил в порыве ярости, когда что-то пошло не так? Но что пошло не так? Они пытались сбежать? Оскорбили его? Отказались выполнять немой приказ?

— Готово! — доносится с кухни.

Дима поворачивает голову. Пахнет вкусно. Он и не замечал, что голоден, пока запахи не раздразнили обоняние.

Когда Дима заходит на кухню, Ева, что-то напевая себе под нос, раскладывает завтрак по тарелкам. На ней миниатюрные домашние шортики и открытая маечка. Дима улыбается, наблюдая за Евой. Ему нравится, что она не стесняется и носит дома откровенные вещи.

Дома…

Дима усмехается своим мыслям. Ева живёт у него всего около недели, а он уже размечтался и заигрался в семью. Обычно это ведь девушки примеряют на каждого второго парня образ мужа и отца своих детей. Но вот он смотрит на Еву, а воображение рисует её с большим животом. Ловелас недоделанный. Система явно дала сбой.

Чёрт, нужно было выставить её в тот же день, когда он решил, что пора завязывать. Но Дима не смог. Стоило увидеть, как Ева плачет и собирает вещи, что-то в нём дрогнуло. В ту секунду он понял, что не хочет её отпускать. Никогда.

— Готова прокатиться? — спрашивает он, когда они расправляются с завтраком.

— Куда?

— В место, где тебя держали.

От Димы не укрывается, как по лицу Евы пробегает судорога. Ева пытается не показывать, что испугана, но у неё плохо получается.

— Хорошо, — наконец шепчет она.

— Если тебе тяжело, то…

— Нет, всё в порядке. Поедем. Раз так надо.

Дорога до места назначения проходит для Евы неспокойно. Когда они оставляют машину на въезде в лес, Ева и вовсе становится белой, будто сделана из камня.

— С тобой точно всё нормально? — спрашивает Дима, подходя к ней ближе. — Выглядишь не очень.

— Я и чувствую себя не очень. Но нам нужно туда сходить. Ты ведь там не был?

— Нет, — Дима вбивает координаты в приложение. — Идём, — он убирает телефон и достаёт пистолет.

При дневном свете лес не кажется Еве зловещим, но всё равно ей неуютно. Она следует за Димой, озираясь по сторонам. Чем дальше они углубляются, тем сильнее сгущается листва, препятствуя проникновению яркого света. Двигаются они аккуратно, но не медленно. Под ногами шуршат опавшие листья и изредка потрескивают мелкие ветки. Дима направляет пистолет в землю, однако Ева понимает, что он готов выстрелить в любой момент, если вдруг что-то пойдёт не так.

Ей чудится, что за каждым деревом их кто-то подстерегает. Она злится на себя за слабость и невольную пугливость. С ней ведь Дима. Значит, бояться нечего.

Впереди маячит тёмно-коричневый дом, и Ева шумно втягивает воздух. Она никогда не видела «домик» снаружи. Ночью было темно, к тому же Ева не разглядывала местность. Неслась прочь, не разбирая дороги.

Пока Дима, проверяя, обходит дом, Ева рассматривает его, держась чуть на расстоянии. Среднего размера, одноэтажный, с двускатной крышей. Наверху явно располагается крохотный чердак. То, что внизу находится подвал, Ева и так знает. Она приближается к входной двери, прикасается к деревянной поверхности, покрытой тёмным лаком, и принюхивается. Всё тот же запах: древесина, свежесть еловых веток и немного цитрусовых ноток. Аромат Еве нравится, но вот связанные с ним воспоминания — нет.

— Идём, — тихо произносит Дима, срывая ленту, которой опечатан вход.

— А можно?

— Криминалисты уже всё осмотрели, поэтому — да.

Внутри царит полумрак. Ева переступает порог, нервно озирается, прежде чем двинуться дальше. Она знает, что третья доска от входа скрипит, и перешагивает через неё. Ева слишком хорошо помнит этот скрип над своей головой. Всякий раз, слыша его, Ева понимала, что он пришёл и скоро спустится к ней в подвал. Хотя тогда она не знала, что находится в подвале. Поняла лишь при побеге, когда взбегала по лестнице.

Слева от входа расположена небольшая кухня. Чуть поодаль — дверь. Открыв её, Ева осматривает крохотную ванную комнату. Непохоже, чтобы кто-то жил здесь постоянно. Дом напоминает временное убежище. Например, для лесничего.

Главная комната тоже не впечатляет габаритами. У одной стены стоит раскладной диван, у другой — стол и два стула, а по центру находится спуск в подвал.

— Мне раньше не приходило в голову, — задумчиво произносит Ева. — Но откуда здесь электричество и вода?

— За домом генератор и бочок. Полностью автономная система. Сам дом оформлен на мертвеца.

— В смысле?

— Старик умер три года назад. Это его охотничий домик. Родственников нет, так что здание и земля отошли государству.

— Тогда почему дом стоит брошенным?

— Потому что иногда в системе случается бардак, — Дима усмехается. — Да и кому нужна эта ветхая изба?

— Маньяку вот пригодилась, — Ева поджимает губы. — А откуда ты всё это знаешь?

— С утра прислали инфу на почту.

— Ты же не работаешь над этим делом.

— Не работаю. Но связи-то у меня есть.

— Нам туда, — Ева указывает в сторону лестницы.

— Уверена, что хочешь спуститься?

— Не хочу. Но я пойду с тобой. Одна здесь я не останусь.

Они спускаются в подвал, и Дима проверяет каждую щель, рассматривает вещи, размышляет о чём-то. Ева старается ему не мешать, лишь отвечает на его редкие вопросы. Ей странно и жутко вновь оказаться здесь. И вроде всё знакомое, но ощущение, словно она находится тут впервые. Видно, что комнату обыскивали ещё до них. Наверное, это была полиция. Кое-каких вещей нет. А что-то, наоборот, появилось. Например, тёмные пятна на полу.