Мятежная красотка - Рейчел Хокинс

Управлять стало тяжело. Мы пролетели мимо женщины в ярко-розовых бриджах и рубашке с цветами. Она уронила поливальный шланг и уставилась на нас, раскрыв в изумлении рот. Я поежилась. Надеюсь, миссис Харрис меня не узнала!

Осталась позади и Академия. Какое счастье, что никто не топтался за воротами.

– Еще две мили, две мили, – бормотала я под нос.

«Додж» выдавал теперь только пятьдесят миль в час. Преследователи настигали. К шуму ветра и лязгу издыхающей машины добавился еще один звук: где-то звучала мелодия «Sexy back». Совсем рядом. Я заметила у Дэвида в ногах свою сумку.

– Ты захватил мою сумку?

Дэвид, вжимаясь в дверь, пялился на меня с неприкрытым ужасом. Он качнул головой, вроде бы не поняв вопрос, потом моргнул.

– А… м-м… да. Думал, понадобится.

– Почему ты следил за мной?

Дэвид обернулся на черную машину.

– А? Ну… Хотел расспросить, что за чертовщина с тобой творится. – Он вновь сел прямо и протер очки краем футболки. – Я-то думал, ты под наркотой. Не знал, что ты типа… убийца.

Врет, точно. Может, это тоже паладинское свойство, а может, я просто стала видеть его насквозь, как он меня.

– Чушь.

– Что? – Дэвид вытаращил глаза.

– Чушь, – повторила я. – Ты не собирался ни о чем расспрашивать. Зачем за мной следил?

– Я не вру! – заспорил он, снова поглядев назад.

– Врешь, – сказала я спокойно, хотя преследователи догоняли. – Зачем следил?

Черная машина двинула нас в бампер, но я не волновалась. Еще всего несколько домов.

– Потому что ты плакала! – крикнул Дэвид. Голос у него дрожал от страха и злости. – Ты расстроилась, и меня совесть замучила из-за этой дурацкой статьи, потом та странная херня с Райаном. Я не всегда поддерживаю то, что ты делаешь в школе, но ты стараешься, и ты не… – Он замолчал, откинулся на спинку и закрыл глаза. – Просто не люблю плачущих девушек, ясно?

Мы оба затихли на секунду, пока я переваривала информацию.

– Очень мило с твоей стороны, – наконец сказала я. – А теперь держись, я въезжаю в забор.

– Ага, хорошо. Давай. – Он распахнул глаза. – Погоди, что?!

Мой дом как раз был справа, и я развернула «Додж» на забор. Мы проломились с такой силой, что у меня кости встряхнулись, а лобовое стекло украсила паутина трещин.

Я крутанула руль вправо и удерживала, так что мы проскочили бассейн и помчались в дальний угол двора.

Преследователям не повезло. Они не просто въехали в бассейн, они грохнулись о воду, как о кирпичную стену. Раздался всплеск. Я глянула в зеркало. Из бассейна выплеснулось целое цунами.

«Додж» резко остановился, врезавшись во что-то твердое. Кажется, в мамину новую купальню для птиц. Упс.

Я выключила двигатель. Воцарилась тишина. Ну, не совсем тишина. Я тяжело дышала, а Дэвид все бормотал «пусть мы не умрем, пожалуйста, пусть мы не умрем».

– Дэвид, – позвала я и взяла его за руку.

– Босс? – произнес он, открывая глаза, ярко-голубые на бледном лице и круглые от испуга. – Мы не умерли, – проговорил он, словно сам себе. – Почему мы не умерли?

Я улыбнулась и сжала его руку:

– Потому что я клевая.

Дэвид расплылся в улыбке. Его страх постепенно уходил.

– Мы не умерли! – воскликнул он, словно до него дошло, что мы сидим в его отстойной – а теперь еще и раздолбанной – машине, а не на арфочках в раю играем.

Улыбка у меня, должно быть, смотрелась такой же сумасшедшей.

– Точно, точно!

Дэвид рассмеялся с облегчением, я просияла в ответ. И он схватил меня за затылок и притянул к себе.

Сперва я испугалась, что он меня поцелует. Не знаю, что бы я сделала. Понятно, это был бы поцелуй в духе «какое счастье, я жив, да я и мертвяка поцеловал бы, сиди он со мной рядом», а не «знаешь, я пишу подленькие статейки только потому, что влюблен в тебя».

Но он просто меня обнял. От него очень приятно пахло, да и сложен он получше, чем казалось на вид… Ну и что? В конце концов, у меня стресс после гонки и возможной гибели.

К счастью, объятия продлились недолго. Но отстранившись, я почувствовала, что у меня колотится сердце и по телу бегают мурашки. Мурашки. Нет. Это от стресса. И все.

Дэвид, такой же озадаченный, таращился в разбитое лобовое стекло.

Божечки, что со мной? Я еле нахожу в себе желание целоваться со своим суперпривлекательным парнем, а тут я… я что, покраснела? Фу. Фу-фу-фу. Ясно, от погони у меня совсем крыша поехала.

Я уже раскрыла рот, чтобы ляпнуть какую-нибудь гадость, ну, восстановить природное равновесие, но Дэвид снова округлил глаза и выпалил:

– Злодеи в бассейне!

А? Что он несет, когда… Ой! Точно! Я распахнула дверцу и выскочила наружу. Может, хоть прохладный воздух или зрелище, как в моем бассейне тонут люди, угомонит взрыв гормонов. Глубокий вдох…

Да, я таки опрокинула мамину ванночку для птиц. Развалившись на три части, она покоилась под бампером. В заборе – огромная дыра. Но это пустяки. Главная проблема – черный «Кадиллак» тонет у меня в бассейне. Из машины не доносилось ни звука, и вообще там никто не шевелился. Наверное, водитель и пассажиры (если были) от удара вырубились.

Дэвид стоял рядом и смотрел, как в воде поднимаются пузырьки.

– Так это… мы им не поможем?

Как хорошо, что он сказал «мы». Я убила доктора Дюпона, и мне не жаль. Он прикончил бы меня, не успей я загнать ему в шею шпильку. Однако те, в машине… я ведь не знаю, что им нужно. Чутье подсказывало, что они – злодеи. Только все равно топить их казалось неправильным.

Но как я это буду объяснять? Доказательства драки с доктором Дюпоном таинственно испарились. Сомневаюсь, что загадочный волшебник и тут все подчистит.

Дэвид тяжело вздохнул и пробежал пальцами по волосам.

– Ну и странности. И ужасы.

– Ага.

Юбка перекрутилась на бедрах, и я принялась усердно ее поправлять. Что угодно, лишь бы не смотреть на бассейн.

– Кто ты? – во второй раз за день спросил Дэвид. – Профессиональный киллер международного масштаба? Ниндзя? Истребительница вампиров?

Я подняла голову:

– Нет, я…

Со стороны бассейна раздался легкий хлопок. Мы одновременно повернулись к воде. А там уже было пусто. С громким треском пропала и дыра в заборе. Даже не пришлось оглядываться, чтобы понять: скрежет металла – это восстановилась машина Дэвида. За несколько секунд все доказательства гонки, аварии, всего – пропали. Тишину нарушало только пение птиц и шелест листвы.