Влюбленный мститель - Джоанна Линдсей

Мальчик молча пожал плечами, что побудило Винсента к дальнейшим расспросам.

— Вы, случайно, не знаете, где она может быть?

— Возможно, отправилась за нашими елочными украшениями. Боюсь, я так приставал к ней…

— Нет, — отмахнулся Винсент. — я пообещал, что пошлю за ними.

— А контора моего отца?

— Клерк заверил, что она не появлялась.

— Значит, вы ее уже разыскивали? — осведомился Томас с высоко поднятыми бровями, что для десятилетнего мальчика выглядело более чем странно. Очевидно, он уже успел сделать какие-то, пусть и явно неверные, выводы из того, что узнал.

— Кажется, я упоминал об ответственности? — проворчал Винсент. — Разумеется, я счел необходимым отправиться на поиски, тем более что ее нет целых полдня, черт бы все это побрал!

— Вы даже не представляете, как расстроены, лорд Эверетг, во всяком случае, судя по тону. Неужели все свои обязанности вы воспринимаете столь серьезно? Или только те, что касаются моей сестры?

Винсент с тяжелым вздохом поспешил ретироваться. Он не привык иметь дело с детьми, и уж тем более с умудренными жизнью взрослыми в детском облике. Глупый мальчишка, пытающийся наделить Винсента несуществующими чувствами!

Он сбежал вниз как раз вовремя, чтобы увидеть входившую Лариссу. Девушка донельзя замерзла и, казалось, едва держалась на ногах от усталости. Выбившиеся из-под капора волосы промокли от снега. Но даже с нахлестанными ветром щеками она казалась неотразимой.

Беспокойство мгновенно сменилась гневом, особенно потому, что с ней ничего страшного не случилось. Подумать только, он весь извелся, а ей хоть бы что!

— Не смейте никогда выходить из дома без лакея! — обрушился он на нее. — Неужели вам не хватило здравого смысла сообразить, что может стрястись с беззащитной девушкой на чертовых улицах?

Измученная Ларисса молча уставилась на него и, выслушав, тихо обронила:

— Я не имею права приказывать чужим лакеям.

— Тогда считайте, что вся прислуга в полном вашем распоряжении, — прогремел он, но девушка непреклонно покачала головой.

— Выбора все равно не было. Я должна была уйти… по делам.

— Никаких «должна»! — взорвался Винсент. — В такую холодную погоду не следует носа высовывать на улицу!

— Тогда я не нашла бы ни ювелира, готового дать справедливую цену за мои жемчуга, ни аукционный зал, владелец которого интересуется картинами и другими предметами искусства и согласится выставить на продажу все то, что я ему предложу, — сообщила она.

Винсент встревожился не на шутку. Он уже заверил ее, что продавать вещи нет нужды. Значит, есть причина, по которой она рисковала собственной безопасностью и здоровьем в лютую стужу. Либо он отпугнул ее, либо она бежит от чувств, которых не понимает.

Ларисса невинна и не может представить, что на свете существуют такие естественные веши, как чувственное влечение. Однако если он попытается объяснить, она в обморок упадет от страха!

Но и причин для излишнего беспокойства тоже нет. Как раз сегодня он собирался сообщить ей о том, что ее ценности украдены и, следовательно, надежда продать их утеряна. Винсент предпочел бы не лгать, но и особого раскаяния по этому поводу не испытывал. Все средства хороши для того, чтобы удержать добычу под этой крышей, даже если придется запереть ее на замок.

— По-моему, я уже говорил о том, что буду рад приютить вас у себя, пока не вернется мистер Аскот.

— А если он не вернется? — дрожащим голоском прошептала она. — Нет, лорд Эверетт, мы не можем и дальше зависеть от вашей щедрости и великодушия. Вы хотели знать наш адрес, и я заверяю, что оставлю его вам, перед тем как переехать, как только найду квартиру.

— Вздор, — возразил он. — Подождите хотя бы до Нового года. Ваш отец наверняка вернется к тому времени. Или хотите испортить брату, который еще не оправился от болезни, Рождество? И это после того, как мы решили украшать елку?

Ларисса нерешительно прикусила нижнюю губку, и напрасно, потому что его так и подмывало сделать то же самое. Разумеется, с ее губами. Какой прелестный рот! Неужели она не сознает, что делает с ним?

— Думаю, еще недели две-три…

И тут Винсент не выдержал. Он намеревался действовать более осторожно, исподволь, приведя обольщение к неизбежному концу. Но зачем ждать так долго? Как только он затащит ее в постель, все разговоры о переезде прекратятся, а разве не это самое главное? И чем скорее это произойдет, тем больше у него времени останется наслаждаться ею, пока не объявится папаша.

Он и сам не ожидал, что придуманная им сказка так его захватит. Он, разумеется, не отнес бы ее в спальню сейчас, среди бела дня, на глазах у слуг. Зато хотел попросить ее оставить дверь открытой. Главное, так распалить ее желание, чтобы иного решения просто не могло быть. И уж конечно, не собирался свести Лариссу с ума единственным поцелуем и в один ослепительный миг заставить ее покориться. Безоглядно. Беззаветно. И все-таки он сделал это.

А ей ничего подобного не доводилось испытывать раньше. Оба воспламенились, словно сухие веточки от лесного пожара. Тела слились, чувственный восторг кружил голову, лишал разума. И когда он разомкнул объятия, именно ее затуманенный ошеломленный взгляд побудил Винсента подхватить ее на руки и взлететь по лестнице. Ларисса не успела опомниться. Она все еще льнула к нему, когда он распахнул дверь комнаты. К сожалению, он и сам не успел прийти в себя и только при виде негодующего лица экономки пожалел о собственной поспешности.

Ах, не так и не при таких обстоятельствах мечтал он овладеть ею! Он даже намекнул ей, что за несколькими минутами исступленного наслаждения ее ждет целая жизнь позора и раскаяния.

Винсент бережно поставил ее на пол и поцеловал, на этот раз едва коснувшись губ. И подождал, пока ее взгляд снова станет осмысленным.

Только потом, сжав ее лицо в ладонях, прошептал:

— Вы слишком устали сегодня. Отдохните перед ужином. Меня скорее всего не будет. Я за себя не ручаюсь. Стоит вам появиться, и я теряю голову. Но если ночью оставите дверь открытой, я приду. Прислушайтесь к своему сердцу, Ларисса. Обещаю вам несказанное наслаждение.

И хотя ноги не слушались, Винсент, терзаемый угрызениями совести, нашел в себе волю покинуть ее. Не посчитай он себя полным и окончательным дураком, наверняка гордился бы собой…

Но зато барон постарался, чтобы экономка видела, как он спускается вниз.

Ларисса и в самом деле легла и немного вздремнула. Сон освежил ее, хотя не помог прояснить голову. И не избавил от мучительных мыслей о последней встрече с бароном.

Она не совсем понимала, что произошло, и на какое наслаждение он намекал. Стоило ей вернуться, как он повел себя как рассерженный отец или муж; по крайней мере так же грозно распекал ее за беспечность и неосторожность. Но ведь он ей никто! Что же она должна подумать?