Операция "Немезида" - Константин Утолин

— Она — единственная! — не согласился Гасымов. — Э, одни десятки, везде! По всем тестам!

— Я видела результаты тестов. Это она у тебя единственная, а по России есть еще такие же дети. И не только в России мы их находили… — Алферьева вздохнула. — Конечно, настоящих магов мало… Но нельзя сказать, что их ничтожно мало — наша программа развивается даже лучше, чем мы полагали. Илларион считает, что это реакция общечеловеческого архетипа, эгрегора на приближение чего-то… Чего-то неприятного. Крайне неприятного!

— Новый Потоп, наверное, —хмыкнул Гасымов, не замечая, как при этом слове побледнела Алферьева. — Я тоже думаю, что наше коллективное бессознательное чувствует усиление влияния своих, хм… Конкурентов.

— Нельзя допустить Потопа! Да и не знаем мы толком, что тогда произошло… Неужели тысячи лет нас ничему не научили?! Есть силы, которые должны остаться под контролем, иначе катастрофа сотрет с лица земли и нашу цивилизацию.

— Не в нас дело. Нелюдей Потоп ничему не научил, вот что! Ну ничего, мы тоже не лыком шиты, подумаем и за себя, и за них… — Гасымов прошелся по номеру провинциальной гостиницы, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокоившись с помощью простейшего дыхательного упражнения. — Таня, я тебя прошу: не тяни с этой девочкой! Она просто клад. Но ситуация складывается так, что…

— Понимаю, Артур. Я все понимаю. Оставайся рядом, следи за ней — все будет в порядке. А пока прощай, мне пора.

— До встречи…

Когда Алферьева закрыла за собой дверь, Гасымов подошел к окну. Улицу освещали тусклые фонари, медленно, почти отвесно падали крупные снежинки. Нужно было ждать, но именно этого так не любил Гасымов.

— Конечно, ты права… — прошептал Артур, словно продолжал беседу. Татьяна показалась внизу, махнула рукой.

— Конечно, ты права, нельзя пороть горячку. Но я боюсь за нее, понимаешь, э? Просто боюсь.

Девочку нашли во время вполне официального мероприятия: теста для проверки уровня интеллекта у старшеклассников. Гасымов считал такие тесты совершенно бессмысленными, никому не нужными, но мнение это держал при себе. Чем бы ни занималось Министерство образования, главное — что в разработке теста поучаствовали члены Братства. В результате задания и вопросы почти не изменились, а вот результаты теста…

Очень грубо и приближенно тест указывал на способности испытуемого к магии или, конечно же, на отсутствие таковых. Как чаще всего и бывало… Скрепя сердце Гасымов — один из разработчиков теста — вынужден был признать, что Творец отчего-то не допускает широкого распространения магии среди людей, оставляя их единственной «немагической» расой. А ведь именно в последние десятилетия магов стало больше, и Артур надеялся, что геном человека просыпается… Хотя не совсем так — маги рождаются прежде всего для зашиты расы. Исчезнет угроза — и они перестанут рождаться. Проанализировав опыт Инквизиции, Братство решило, что больше так продолжаться не может. Люди не должны и дальше жить по принципу «пока гром не грянет, мужик не перекрестится» и реагировать, «когда жареный петух в задницу клюнет»! Требовалось радикально, необратимо и навсегда изменить ситуацию. И Братство придумало как.

«Немезида», так называлась задуманная специалистами Братства операция. Асимметричный ответ нелюдям, удар, которого они не ждут. Если все пройдет по плану, то сама история Земли начнется с чистого листа.

Вздохнув, Гасымов медленно начал одеваться. Еще рано было идти, но ждать, просто сидя на месте, — невыносимо. Настя, вот как звали девочку, результаты тестирования которой оказались просто запредельными. Алферьева считала, что она — просто большой талант… Но Гасымов для себя уже понял: Настя больше чем талант. Она гениальный маг. Она — лучшая. И не подозревает о своих способностях, не знает, что каждый день убивает свою бабушку, забирая у нее энергию… Что, если вдруг поймет?! Такой шок может привести к чему угодно, даже к гибели ребенка. Или к гибели мага — если потрясенная психика просто заблокирует энергетические каналы. Но вероятнее всего, Настя озлобится, осознав несправедливость происходящего, займет круговую оборону против всего мира, так уже бывало. Маги-преступники, одновременно жертвы и убийцы. Таких в Братство не примешь, им нельзя доверять ни в чем.

Бригада, возглавляемая Гасымовым, вела за Настей скрытое наблюдение уже несколько недель. Время тянулось, а санкции Братства на вступление в контакт все не было. Прилетела Алферьева, согласилась, что с девочкой надо работать… И улетела.

— Как же все долго! — нахлобучив большущую шапку, теплолюбивый Гасымов тщательно застегнул дубленку и вышел в коридор.

— Уже пора?.. — В холле сидел, листая старый журнал, высоченный крепкий парень. — А Чиркин отошел на минутку, Артур Мамедович!

— Подождем… — рассеянно кивнул Гасымов. — Как же все долго!

— Он на минуточку… — неверно понял его Сергей, выполнявший при маге функции телохранителя. — Двигатель уже прогрет. Можем ехать, только вот он…

— Да ладно! — остановил его Гасымов, зачем-то забрал журнал, начал бездумно перелистывать страницы.

Он впервые собирался выйти на контакт с магом в качестве руководителя бригады, впервые принимал на себя такую ответственность. И надо же, чтобы этим магом оказалась девочка. Да еще каким сильным магом! После теста, давшего лишь приблизительную информацию об испытуемой, Гасымов проверил Настю неоднократно. Она была не просто сильной — она была опасной! И для окружающих, и, что беспокоило Гасымова больше всего, для себя самой.

Настя забирала энергию у людей. Совершенно непроизвольно, не чувствуя этого. В ее школе чаще болели ученики, а те учителя, кто подсознательно ощущал исходящую от девочки опасность, увольнялись. Счастье, что Настя не попалась на глаза какой-нибудь бабке-колдунье, которая рассказала бы всем, чем может обернуться общение с этой девочкой. А уж чем грозит ссора… Окажись Настя слабым, не приспособленным к Жизни в коллективе ребенком, начни кто-нибудь в классе ее травить — дело могло кончиться для обидчика не просто болезнью, а смертью. Как бы сумел Гасымов объяснить это девочке? Каково было бы ей узнать о себе правду, почувствовать себя убийцей?

А ведь действительность тоже не радовала. Многого плохого не служилось, но совсем без последствий Настины таланты развиваться не могли. Отец, офицер спецназа ГРУ, погиб на Кавказе, мать вскоре начала встречаться с другим мужчиной. Гасымов легко мог себе представить, как тяжело женщине было возвращаться домой, — ведь Настя наверняка ревновала, тянула из матери энергию все сильней… Счастье, что она все-таки добрая девочка, не возненавидела мать. А та наконец ушла насовсем, перестав даже вспоминать о ребенке… Жестокий поступок, плохой, но ведь только он мать Насти и спас. Зато обреченной оказалась бабушка.

Теперь у Насти остался только один объект любви. Только к бабушке она тянулась — и одновременно забирала из нее энергию. Девочка и не подозревала, что это она сама за несколько месяцев довела старушку до ракового заболевания. Теперь бабушка находилась в больнице, медленно умирая и радуясь каждому визиту внучки. И каждый ее приход приближал смерть… Маг. не контролирующий себя, не знающий своей силы, почти всегда становится убийцей.