Я у мамы зельевар. Держись, столица! - Марина Сергеевна Комарова

— А дальше кривой да глупый ухажёр в один прекрасный миг бросил Рауту и начал увиваться за Дзидрой. Ох и ходила она, задрав нос!

Мы с Кристапом переглянулись. Отбить парня у другой — это, конечно, не новость. Но, зная, до чего она опустилась с Ядвигой, может, и тут не обошлось без какого-то отвода глаз?

— Раута проревела неделю, хотя я считаю, что коль тебя бросили, то нет смысла убиваться. Такой оставит в самый тяжелый момент, — мрачно сказал Андрис.

— Согласен с вами, — кивнул я. — Что-то сложилось у них с кружевницей?

— Какое-то время ворковали, но потом он пропал, — хмыкнул он. — Совсем пропал. Раута успокоилась, потом поехала в Нойчланд учиться, мы решили, что ей некоторое время лучше побыть в другой стране.

Дзидра вроде тоже угомонилась. Рядом живут старики да такие, как мы. К кому уж тут приставать с язвительными словечками?

— М-да, — согласился Кристап, делая глоток. — То есть изначально Дзидра Межгинес обладала скверным характером? Или это проявлялось именно в отношениях с вашей дочерью?

— Больше никого не изводила, — признал Андрис. — Может, интерес потеряла, может, понимала, что тут сдачи дадут. Никого юных не осталось.

— А что… — начал я и умолк, подбирая слова: — Что было с принцем? Вообще со стороны было что-то заметно?

Андрис задумался, отхлебнул из чашки, поставил её на стол.

— Ну знаете, тут сложно что-либо сказать. Его высочество, разумеется, не разгуливался среди бела дня. Но вот все да заметили, что у Дзидры стали появляться платья и украшения, которые кружевница себе позволить не может.

Ага, уже очень интересно.

Возможно, это был не принц, а кто-то из аристократии? Хотя, чем бялт не шутит, кто принцу запретит?

— Она говорила, кто за ней приударяет? — уточнил Кристап.

Андрис покачал головой:

— Нет, только глаза подкатывала, мол, скоро покинет свой скромный домик и заживет панной из панн.

— Но явно что-то пошло не так, — задумчиво протянул я.

Больше ничего толкового мы не узнали, поэтому, допив чай, распрощались с рыбаком и отправились к работающей на месте группе.

— Любопытное дело получается, — протянул Кристап. — Дзидра была не из тех, кто пользовался любовью окружающих. Возможно, и правда, что впуталась в отношения с принцем, который рассматривал её только как временное развлечение.

Я молчал и шагал рядом. Сложил руки на груди, обдумывая сказанное. Кристап прав. Нужно, конечно, опросить остальных соседей. Но вот не помешает ещё взглянуть и на тело утопшей.

Поговорив с ребятами на месте, поняли, что ничего нового не узнаем, поэтому сразу направились в управление, а именно в алхимическую лабораторию. Там должны были уже сделать все анализы и заняться отчетами. Можно было, конечно, подождать, но я не хотел терять ни секунды.

Удача, кажется, услышала нас, потому что прямо в коридоре мы столкнулись с паном Ааделем.

— О, рад вас видеть, — искренне сказал он. — Это дело не такое простое, поэтому тут нужен серьёзный подход.

Я невольно вспомнил, что при знакомстве с ним испытал легкую неприязнь, посчитав слишком надменным. Но, поработав, понял, что это потрясающий специалист, который просто… так выглядит.

— Что можете сказать, пан Аадель? — поинтересовался я. — Дзидра Межгинес…

— Да-да, — кивнул он, — очень любопытный случай. Я бы даже сказал, экстраординарный.

— Что вы имеете в виду? — насторожился Кристап. — Это не самоубийство?

— Пока у меня нет доказательств для такого утверждения, — серьёзно сказал Ааадель, посмотрев на него поверх очков. — Но вот всё же один момент…

— И какой же? — Я сложил руки на груди.

— Панна Межгинес умерла не от воды. На момент попадания её тела в воду, она была уже мертва около шести часов.

Глава 6

/Ядвига Торба/

Сидела, никого не трогала, зелья варила.

Даже вот мыла решила наварить, пусть даже Муррис и сопротивлялся изо всех сил. В итоге я сижу в темнице. Королевской темнице.

Как. Такое. Произошло.

Поначалу я просто оторопела, не сопротивлялась и молча топала следом за сильными высокими и откровенно недружелюбно настроенными мужчинами в черной одежде с серебряными эмблемами волка, заглатывающего луну.

Потом пришла в себя и попыталась задавать вопросы. Самый старший только зыркнул так, что я тут же мудро заткнулась. Его сопровождающие никаких эмоций не проявили. Гады.

А ведь, если бы меня сейчас не конвоировали в темницу, то я определенно засмотрелась: все как на подбор. И фигуры, и лица, и держат себя так, что ух. Впрочем, девушки и оборачивались. Смотрели с восторгом на них и, как ни странно, озадаченно на меня. Всё же в Кошачьем переулке многие заходили в мою лавку, поэтому не могли понять, что же такого сделала ведьма-зельевар Торба.

Разве может сделать что-то плохое человек, у которого такой очаровательный котик, цветочек и масочки для сохранения молодости со скидочкой?

Камера нагоняла уныние. Конечно, вряд ли можно было рассчитывать на что-то в королевских подвалах, но почему-то вспомнилось темное местечко в доме ведьмы в Ельнясе, куда меня сунули по воле пана Дудоли. Эх, по сути, были прекрасные времена.

А тут стены, снова стены, всё время стены, тюфяк крайне печального вида и отверстие в углу для справления естественных нужд.

Разговаривать со мной никто не пожелал, как я ни пыталась.

— За что мне всё это? — пробормотала я под нос. — Матушка определенно будет не в восторге, что бы там не говорила. Сейчас бы моя бабуля сказала, что жить надо интересно, а не всякой бялтовщиной заниматься. Вот любопытно, попасть в тюрьму — подходит под «интересно»?

Насколько мне известно, бабушка была ещё той известной личностью в узких кругах. Ей совершенно не нравилось сидеть на одном месте и жить спокойно. Видимо, что-то мне-таки передалось через неё. И вот теперь… здравствуй, королевская тюрьма!

— Зато королевская, а не абы какая, — вздохнула я, плюхнувшись на тюфяк. — Вот будут меня спрашивать: «Где же вы, панна Торба, сиживали?». А я им, отбросив локоны назад, томно выдыхать: «В королевской».

Я мрачно вытянула рыжую прядь и посмотрела на неё. Да уж, уже вообще какой-то бред несу. Да и после нахождения здесь вряд ли смогу картинно откидывать локоны. Уж скорее будут выглядеть, как бялт, прибежавший с болот.

В коридоре раздались шаги. Я вскочила на ноги и подлетела к двери. Неужели поняли, что всё это ошибка?

Открылось маленькое окошко в двери, туда просунули миску с какой-то кашей и стакан воды.

— На основании чего меня обвиняют? — успела крикнуть я. — Мне нужен адвокат! Я — жертва!

Окошко с щелчком закрылось.

Так, диалог не получился.

— Козлы, — прошипела я. — А ещё