Изучи меня по Фрейду - Кейт Ринка

опять ее долбанное профессиональное любопытство.

– Когда я переборщил с таблетками и алкоголем, в этот вечер по какой-то дурацкой случайности мой босс как раз проезжал мимо и решил меня навестить. Он знал, что я дома, поэтому, когда не достучался, дернул за ручку – дверь была открытой. Теперь даже не знаю, стоит ли благодарить его за такое упорство.

– Однозначно благодарить. Любая жизнь слишком ценный дар, мы не имеем права от нее отказываться добровольно. Это мое мнение. А твои проблемы, Денис, вполне решаемы. Они не должны быть причиной такого безразличия к самому себе.

– Какие громкие слова, Кристина Павловна. Даже странно, что кроме таблеток и вопросов у вас для меня больше ничего нет.

– Отчего же? Есть. Например, пару советов. Тебе бы сменить обстановку и хорошенько отдохнуть от всего привычного. И желательно сделать это на природе и в малолюдном месте – деревня, дача, легкий труд по хозяйству.

Надо же, она заставляет меня задуматься. И представить вполне приятную картинку, разве что со своим участием.

– С удовольствием, если ты поедешь со мной.

– Ты совсем запутался, Денис, – вдруг говорит мне.

– В чем же?

– Некоторое время назад ты меня прогонял, а сейчас приглашаешь составить тебе компанию.

Черт, поймала. Я даже не сдерживаю досадной улыбки.

– А ты ничего не ответила. Нет смысла, верно? Ведь мы оба знаем, что ты никуда со мной не поедешь. Муж и все такое.

– Дело не только в этом, и ты тоже хорошо это понимаешь, верно?

– Еще скажи, что я тебя не привлекаю.

Кажется, момент настает. Потому что Кристина поднимается и уходит, но всего лишь на кухню, после чего быстро возвращается и сует мне под нос свои таблетки на раскрытой ладони. И стакан воды.

– Выпей, пожалуйста. Только после этого никакого алкоголя.

Сначала я выражаю недовольство от ее навязчивости. Но потом решаю этим воспользоваться. Взяв ее руку, я подношу к своему рту и слизываю таблетки с ее кожи, глядя в глаза. И от меня не ускользает ее реакция, когда Кристина приоткрывает губы и резко втягивает воздух. Я все-таки ее волную. И это приятно осознавать. Но вот уже выдергивает руку из моей, пока я запиваю водой всю горечь.

– Это же не сложно, правда? – спрашивает у меня. – Могу я рассчитывать, что ты продолжишь пить эти таблетки?

– С твоих рук? Без проблем.

Начинает злиться. Наконец-то.

– Ты понимаешь, что ведешь себя, как ребенок?

Мне стоит только подняться, чтобы заставить ее понять она произносит лишнее.

– Могу включить мужчину, – говорю, шагая в ее сторону до тех пор, пока она не упирается ладонью в мой торс.

– Нет! – слышу почти панический протест. – Денис, мужчина измеряется не в этом.

– Ни в чем, не в этом?

Она упирается еще взглядом и в мои глаза.

– Не в степени своей сексуальности и в возможностях ее проявления. Мужчина измеряется своими поступками.

Странно, но она ставит меня в тупик. Когда женщина подо мной извивается в муках удовольствия, я обычно вполне чувствую себя мужчиной. Чем не поступок?

– И почему мне кажется, что ты сейчас меня унизила?

– Даже в мыслях не было. Ты очень привлекательный мужчина и потрясающий любовник…

Какие сладкие признания, да из ее вкусных уст. Только вот следом мажет их дегтем:

– Но в обычной жизни этого недостаточно. Мужчина – это еще и опора для любой женщины. Мы ждем от вас не только сумасшедшего секса, но еще и нежность, понимание, заботу, помощь в трудную минуту и наконец – любовь.

Такое чувство, что она говорит со мной на китайском языке. И вроде бы все понимаю. Но я настолько далек от того, о чем она говорит, что мне едва ли есть чем ответить. И вот это по-настоящему унижает. Хотя нет, это бросает в лицо всю грязь моей реальности. Это даже больно.

Мы смотрим друг другу в глаза. Слишком долго молчим. Но тут она убирает ладонь с моей кожи, и мгновенно пробирает холод. Он настолько невыносим, что я возвращаю ее ладонь на место, и зажимаю своими пальцами, чтобы не вырвалась. Я просто не хочу, чтобы она уходила. Но не знаю, как сказать ей об этом. Как выразить все то дерьмо, что скопилось у меня внутри. Чтоб коротко и ясно, без объяснений, без условной трепанации.

– Извини, но мне пора, – настаивает она.

Ухмыляюсь, не без горечи. Я знаю, что могу заставить ее остаться. Знаю, как сделать это красиво. Только вот – не хочу. Не так, чтобы потом смотреть в ее глаза, полные сожаления.

– Спешишь к своему рыцарю? Я понимаю. Конечно. Иди.

Я отпускаю ее, уже с нетерпением ожидая, когда она оставит меня одного. Что Кристина спешит сделать с такой резвостью, будто куда-то опаздывает… или чего-то боится. Например, не удержать себя в юбке и на расстоянии от меня – об этом слишком приятно думать, чтобы внушать себе иные мысли.

– Я позвоню где-то через час, – рассказывает по дороге в коридор. – Завтра жду тебя в три в своем кабинете. И пожалуйста, не забывай про таблетки.

– Да, мамочка.

Она резко поднимает ко мне внимательный взгляд. Но тут же спешит отвернуться, когда моя нагота явно не дает ей покоя.

– И, наконец, оденься. Только простудиться тебе и не хватает, – говорит перед тем, как выйти.

А я еще стою и, как дурак, не без досады ухмыляюсь на дверь. Нет, все-таки приятно, черт возьми, когда кто-то о тебе заботится.

Глава 3

Она попадает ключом в замок зажигания только с третьего раза. Трясутся руки, колотит все тело. Даже в пот бросило. Вот только стыдно признаваться, по каким причинам мокро между ног. Будто соскучилась, ей-Богу. Нет, она не справится. Противостоять Денису невозможно, тем более, когда она знает, на что он способен. Наглый, хитрый, самоуверенный самец. Сейчас она вспомнила, почему совершила с ним недопустимые ошибки. Рядом с этим мужчиной в ней слишком много женщины и мало специалиста. Ей еще повезло, что он спокойно ее отпустил. Теперь чувствовала себя так, будто побывала в клетке с тигром и осталась живой. И ведь не отдашь этого тигра кому-то другому, хотя такой вариант стоило бы обдумать вполне серьезно. Просто тигр слишком дикий, не приучен к чужим рукам. Если ей тяжело до него достучаться, других он и подавно не будет слушать. Ведь не слушал же. Теперь вся надежда на нее. Ну и, конечно же, чувство вины тоже не давало ей покоя. Если бы она не стала упрямиться