Неспособность любить - Евгения Горская

– Да, Данила, – вспомнила хозяйка. – Ника говорила, ты хочешь взять компьютер Кирюши. Возьми. Сейчас принесу.

Она прошла в комнату, вернулась с ноутбуком и тянущимся за ним зарядным устройством.

– Только если он вам не нужен… – Данила подхватил протянутый ноутбук.

– Бери, бери, – покивала Елена Сергеевна. – Зачем он мне?

Уля опять поцеловала женщину и, спускаясь вниз, недовольно показала глазами на ноутбук.

– Зачем он тебе?

Данила пожал плечами. Странный вопрос, от жены даже неожиданный.

– Как память о Кирилле.

Товарищеский долг можно было считать выполненным, и впереди был еще целый день с Улей. Друзей не стало, но его-то жизнь продолжается.

– Давай больше не думать о плохом. Мы ведь очень помогли Елене Сергеевне, правда, Дан?

Уля была довольна. Она любила делать добрые дела, а еще больше любила, когда другие это ценили. Елена Сергеевна, судя по всему, оценила.

– Правда, – кивнул Данила.

Ему тоже не хотелось думать о плохом. Это удалось ненадолго, на несколько часов.

С просьбой свекрови насчет вещей Кирилла Нике хотелось покончить как можно быстрее. Покончить и забыть и о бывшем муже, и о бывшей свекрови. Они-то о Нике не вспоминали все прошедшие три года.

Утром пришла простая и правильная мысль, Ника даже повеселела и только удивлялась, что мысль не пришла в голову сразу, еще вчера. Вещи нужно отдать папиному приятелю отцу Валерию. Отец Валерий служил настоятелем в каком-то храме недалеко от Бульварного кольца.

Дядя Валера Нике нравился. Он был веселый, смешливый и ничем не отличался от обычных мужчин, если не считать бороды и стянутых резинкой волос. В облачении Ника видела отца Валерия только на фотографиях, там он выглядел строгим, серьезным, но все равно сквозь строгость и серьезность проглядывали доброта и понимание.

– Мам, – позвонила родителям Ника. – Елена Сергеевна просит отдать вещи Кирилла в храм. Спроси у дяди Валеры, куда отвезти.

– Привози к нам, – сразу решила мама. – А Валерке папа позвонит. Много вещей-то?

– Большой чемодан и коробка.

– Привози. А хочешь, мы сами к Елене съездим и заберем?

Нике очень хотелось сказать, что именно этого и она хочет, никогда больше не встречаться со свекровью. Ей было очень плохо три года назад, а Елена Сергеевна ни разу ей не позвонила.

– Хочу, – решила Ника. – Но не надо. Сама привезу. По-моему, Елена Сергеевна обиделась, что я сразу вещи не забрала.

– Это правильно, – подтвердила мама. – Ты теперь для нее единственный близкий человек.

– Что? – опешила Ника. – Я близкий человек? Да она обо мне не вспомнила ни разу!

– Несчастье все поменяло, Ника.

– Что оно поменяло? – Нике показалось, что от обиды она сейчас расплачется. – Я заменю ей Кирилла?

– Перестань! – В мамином голосе послышался металл. Это папа всегда так говорил, когда мама злилась, – зазвенел металл в голосе. – Нельзя быть такой жестокой! Ты ей тоже не звонила три года!

– И еще тридцать лет звонить не хочу!

– Перестань, Ника. – Это мама сказала уже нормальным голосом, без металла. – Несчастная женщина, пожалей ее. Не хочешь к ней ехать, давай действительно мы с папой съездим.

– Не надо, я сама, – буркнула Ника. – Ты уверена, что она стала бы нам помогать, если бы – не дай бог – у нас случилось несчастье?

– Не уверена, – спокойно сказала мама. – Но она – это она, а мы – это мы. У нее своя совесть, у нас своя.

Ника помолчала и рассказала:

– Я ездила к Лизе. Отвезла ей платок, она платок на похоронах потеряла. Пуховый. Очень ее жалко, плачет все время и какая-то… потерянная.

– Очень жалко, – подтвердила мама. – Ты ей звони, вы же когда-то дружили.

– Да нет, сказать, что мы дружили, нельзя. Так… Она мне нравилась. И я ей вроде бы тоже. Но с тех пор много воды утекло.

– Все равно. Позвони ей, попробуй поддержать. В горе человеку нужны другие люди.

– Ладно. – Нике действительно было жаль Лизу, но набиваться в утешительницы она не собиралась.

Нику никто не утешал, когда ей не хотелось жить. Сама утешилась.

– А платок я видела, – вспомнила мама. – Данила на похоронах ко всем подходил, спрашивал, кто потерял. Кто-то сказал, что Лиза. Она ведь одна на поминки не осталась. Елена сразу платок взяла у Данилы и сунула в сумку. Я еще удивилась, Даниле-то проще передать Лизе.

– Елена Сергеевна решила, что проще всего будет, если передам я.

– Ну перестань, Ника, – упрекнула трубка. – Не старайся казаться хуже, чем ты есть на самом деле. Если Елена ищет повод лишний раз тебя увидеть, значит, ей просто очень плохо, вот и все. – Мама вздохнула. – Я Данилу и Сашу только по твоим рассказам помнила, а кажется, что умер кто-то близкий.

– Ты видела их на свадьбе…

Ника еще немного поговорила с мамой и позвонила свекрови. Елена Сергеевна ответила быстро, но таким усталым, старушечьим голосом, что Нике неожиданно стало стыдно неизвестно за что.

– Елена Сергеевна, – быстро предложила Ника. – Давайте я сейчас приеду, заберу вещи. У моих родителей есть знакомый священник, он все устроит.

– Данила с Улей только что забрали, – медленно сказала свекровь, как будто ей было тяжело произносить слова. – Они мне очень помогли.

– Ну… – Что еще сказать, Ника не знала. – Если что нужно, звоните, пожалуйста.

– Ты меня не забывай, Ника.

– Конечно. До свидания, Елена Сергеевна.

Ника положила трубку, пытаясь отделаться от неприятного осадка. Наверное, надо было спросить, как свекровь себя чувствует, а она не спросила. Впрочем, едва ли можно хорошо себя чувствовать, похоронив сына.

Разговоры со свекровью и раньше оставляли неприятный осадок. «Кирилл на работе», – объясняла Ника, когда Елена Сергеевна, позвонив, не заставала сына дома. «А он обедал?» – спрашивала свекровь, и Ника начинала чувствовать себя виноватой, потому что понятия об этом не имела. Единственное, что она могла предположить, это то, что Кирилл едва ли станет мучиться от голода, потому что любил комфорт во всем.

Еще свекровь очень переживала, что сын много работает, и Ника опять чувствовала себя виноватой, что не может уговорить мужа вести более размеренный образ жизни. Как будто кто-то в мире может себе позволить работать немного, а жить при этом хорошо.

Ника не любила свекровь, и сейчас ей было от этого стыдно.

Освободившийся день она решила использовать по полной. Запустила стиральную машину, пропылесосила квартиру, протерла пыль.

И занимаясь привычными домашними делами, неожиданно поняла, что ей очень хочется знать, отчего погиб ее бывший муж.