Полная история Руси - Михаил Погодин

Они без промедления пошли к Чернигову. Олег бежал и затворился в Стародубе. Братья погнались за ним, осадили город, и начались сечи. Тридцать три дня стояло войско около города, и вышел, наконец, Олег, прося мира. Братья дали ему мир на условии: «Ступай Смоленску к брату Давыду, и приходи вместе в Киев к столу отцов и дедов наших, — то есть старейший город в земле во всей; там достойно есть снятися, и поряд о всем положити». Олег обещал и поцеловал крест, от нужды, но не то было у него на уме.

Половцы, между тем, беспрерывно набегали с разных сторон, в отмщение ли за поход Святополка и Владимира, или узнав об усобице.

Под Переяславлем появился сам Тугоркан, тесть Святополка, и осадил город, в котором затворились переяславцы. Святополк и Владимир выступили против него по своей стороне Днепра, под Зарубом переправились, не замеченные половцами, и подошли к самому Переяславлю. Граждане обрадовались, увидя своих, и вышли к ним навстречу. Они перешли Трубеж, за которым стояли половцы, и бросились на ненавистных врагов, хотя Владимир и советовал построить полк. Те, однако же, не устояли и побежали. Наши за ними, «секуще и полоняще». Множество половцев было убито, несколько князей, сын Тугоркана, и сам он. Поутру нашли его тело, и Святополк похоронил его на Берестове.

Но на другой же день, 20 числа, Боняк, что приходил недавно и сжег двор княжий на Берестове, внезапно появился под Киевом и чуть не въехал было в город. Половцы зажгли дома по болонью, монастыри Стефанечь и Германечь, а потом напали на Печерский, выбили ворота и бросились в церковь. Монахи после заутрени спали по кельям. Услышав крик, они побежали, кто за монастырь, кто на полати. Половцы убивали встречных, брали, что могли, и, наконец, зажгли церковь. Тогда же сожгли они и двор красный, что поставил Всеволод на Выдубиче.

А Олег вместо того, чтобы по обещанию звать брата и идти с ним вместе на совет в Киев, пустился в другую сторону — в дальние Черниговские волости. Там Изяслав, сын Владимира, захватил его Муром.

Олег одолел его (Изяслав пал в битве), взял Ростов, Суздаль и всю страну, решил идти на Новгород, но был, в свою очередь, побежден подоспевшим оттуда Мстиславом, крестником своим, и должен был, при его посредстве, согласиться, наконец, на Киевский сейм.

В следующем году собрались все русские князья в Любече на берегу Днепра на совет, — Святополк, Владимир, Давыд Игоревич, Василько Ростиславич; пришел и строптивый Олег с братом своим Давыдом. Все они сидели на одном ковре и думали: «За что мы губим Русскую землю, сами на себя котору деюще? А половцам то и любо, и рвут они землю нашу по частям. Имеем же отныне едино сердце, и будем блюсти ее сообща; пусть каждый держит свою вотчину: Святополк — Киев; Владимир — Переяславль; Давыд, Олег и Ярослав — Чернигов, Новгород. А кому раздал города Всеволод, у тех они и останутся: у Давыда — Владимир, у Ростиславичей — у Володаря Перемышль, у Василька Теребовль».

Бояре смутили Давыда, прежде даже, нежели расстались князья. Проводив Святополка из Любеча в Киев, он начал наговаривать ему на Ростиславичей: «Кто убил брата твоего Ярополка? Ростиславичи. У кого скрылся его убийца? У Ростиславичей. А ныне Василько мыслит на меня и на тебя, сговорившись с Владимиром; я узнал это точно: подумай о своей голове».

Святополк смутился умом, сомневаясь, правда это или ложь. Ему жаль было брата, да жаль было и себя. Они стали думать вместе: что же делать с Васильком? «Надо взять его, сказал Давыд. Пока он не будет в наших руках, ни тебе княжить в Киеве, ни мне во Владимире».

А между тем Василько, которому, равно как и Владимиру, и в голову не приходило никакого худа, переехал на Выдубичи — поклониться святому Михаилу. Он отужинал в монастыре и на ночь возвратился в дом свой на Рудице.

Утром 4 ноября, Святополк присылает звать его на именины. Святополк, по христианскому имени Михаил, именинником был 8 ноября. Василько отвечал, что не может дожидаться так долго, опасался дома рати от ляхов. Святополк вновь послал за Васильком: «Если не хочешь дожидаться именин моих, то приходи хоть ныне поздороваться со мною, и посидим все вместе с Давыдом». Василько обещал и, сев на коня, поехал.

Он приехал с малой дружиной на княжий двор. Там люди Святополка бросились на Василька и сковали по рукам и по ногам. Сопротивляться возможности не было; он был один. Потом его заперли и на ночь приставили к нему сторожей.

Наутро созвал Святополк бояр и киевлян и поведал им, что слышал от Давыда, будто Василько убил его брата, а на него сговаривался с Владимиром и хочет также убить и занять его города. Бояре и люди отвечали: «Голову свою, князь, надо тебе беречь; если Давыд говорит правду, Василько должен принять казнь; если он говорить ложь, то даст ответ Богу и примет месть».

Между тем, слух разнесся по Киеву, что происходит на княжем дворе. Проведали игумены и пришли к князю молиться о Васильке. Святополк ссылался на Давыда; он уже сжалился, и ему хотелось отпустить Василька.

А Давыд, боясь теперь Василька еще больше, настаивал на ослепленье: «Если ты пустишь Василька, твердил он, то ни тебе не княжить, ни мне…» И слабый Святополк уступил: «Делай, что хочешь».

Той же ночью скованного Василька отвезли на колах в Звенигород, верстах в 20 от Киева, и посадили в темницу. Он еще не понимал, куда его везут и что с ним будет. Вдруг видит он, что торчин точит нож; только тогда догадался он, что хотят его ослепить. Подступил к нему торчин, именем Беренди, овчюх Святополка, с ножом в руке, и хотел ткнуть в глаз, — но не попал, а только порезал лицо, рубец видел после на Васильке сам летописец, — он ткнул еще и оторвал зеницу; ткнул в другой раз и оторвал другую зеницу. Василько уже был без чувств. Его вынесли на ковре, положили на телегу замертво и повезли во Владимир.

А что делалось в Киеве?

Владимир Мономах, услышав об ослеплении Василька, ужаснулся. Он тотчас послал к Давыду и Олегу Святославичам звать их в Городец (против Киева, близ устья Десны).

Давыд и Олег огорчились не меньше Владимира и, собрав войско, пришли в Городец, где уже стоял в бору Владимир. Все князья вместе послали мужей своих сказать Святополку: «За что ослепил ты брата своего? Если б была какая вина за ним, ты должен был бы обличить его пред нами, — говори, чем он виноват?» Святополк отвечал: «Поведал мне Давыд Игоревич, что Василько убил брата моего Ярополка и хотел убить меня, занять мои волости — Туров, Пинск, Берестье и Погорину; он договорился будто бы с Владимиром, чтобы сесть тому в Киеве, а ему во Владимире; неволя мне была беречь свою голову. Слепил же его Давыд, а не я, и увел к себе». Посланцы возразили на то: «Не оправдывайся тем, что Давыд ослепил его; не в Давыдовом городе он взят и ослеплен, а взят и ослеплен в твоем городе».

Наутро князья собрались переправляться через Днепр, и Святополк уже хотел бежать из Киева, но киевляне не пустили его; им пришла мысль отправить посольство к Владимиру. Всеволожая, его мачеха, и митрополит Никола пришли к нему с такими словами: «Молимся, князь, тебе и братьям твоим; не погубите Русской земли. Если вы начнете рать между собою, поганые обрадуются и возьмут землю нашу, что отцы и деды ваши добыли трудом великим. Они искали чужих земель, а вы хотите потерять свою! Смилуйтесь».