Ход конем - Василий Горъ

— Аналитическая записка? От Саши Тишкина?

— Не совсем, — ухмыльнулся Рамон. — Скорее, кое-какие выводы, сделанные на основе полученной от него информации.

Я проглядела еще абзаца четыре и снова не удержалась:

— Рейд? К Циклопам? А Вик уже в курсе?

— Орлова, ты сегодня невыносима! Прежде чем задавать вопросы, пожалуйста, дочитай текст до конца…

Пальцы, прикоснувшиеся к щеке, были холодными, как лед. А рывок за веко — настолько грубым и бесцеремонным, что рука, повинуясь вбитым в подкорку рефлексам, сжалась в кулак и… не сдвинулась с места даже на миллиметр. Впрочем, удивиться этому он не успел: одновременно с попыткой пошевелиться откуда-то сверху и сзади раздался хриплый и очень низкий рык:

— Он очнулся, босс!

— Отлично… Свободен… — отозвался неведомый «босс», а следом за этой фразой легонечко зашелестела сдвигающаяся дверь.

Механически отметив, что не услышал звуков шагов уходящего человека, Сеппо попробовал открыть глаза и мысленно сжался от ужаса: веко, только что приподнятое врачом, снова опустилось и напрочь отказалось двигаться!

— Последствия стазиса… — констатировали справа-сзади. — Пройдут через пару минут.

«Стазис?» — Мысль, появившаяся в голове, была медленной и какой-то тягучей. Настолько, что смысл, вложенный в это слово, он понял только через вечность. А среагировал на него только тогда, когда почувствовал покалывание в кончиках пальцев, першение в горле и легкий, но чертовски неприятный зуд под кожей лица.

— Для чего меня в него по… — начал было он. И замолчал, сообразив, что не узнает тембр своего голоса.

— Жить хотите? — проигнорировав заданный наполовину вопрос, хмыкнул «босс».

— Жить?

— Ага…

— А что, есть другие варианты? — ответил Сеппо и, услышав собственный голос, снова почувствовал себя не в своей тарелке: слова, выговариваемые непослушными губами, звучали так, как будто их произносила… женщина!

— Есть… — усмехнулся его собеседник. — Череда убийств тех, кто занимал сколько-нибудь значимые посты в руководстве КПС, продолжается: позавчера в Алькирате был убит экс-председатель КПС господин Джереми Мак-Грегор…

— Опять Моисей, сэр? — спросил Нюканен и наконец смог открыть глаза.

Правда, толку от этого оказалось немного: шея шевелиться не хотела, поэтому в поле его зрения оказались только порядком «размытые» потолочные панели и манипулятор системы жизнеобеспечения медблока.

— Он самый…

— Этот убийца — весьма последовательная и чрезвычайно находчивая личность… — вздохнул Сеппо. И, вспомнив, что так и не ответил на заданный ему вопрос, добавил: — Хочу. В смысле, жить. Вернее, не совсем так: я не хочу умирать так, как умирают жертвы Моисея.

— О-о-о! Вижу, начинаете приходить в себя, — невесть чему обрадовавшись, хохотнул «босс». — Это радует.

В отличие от него Сеппо было не до радости: он моргал, морщил нос, шевелил нижней челюстью и прикасался опухшим и не помещающимся во рту языком к собственным зубам. Ощущения, которые он при этом испытывал, были… странными. Вернее, не так: он их не узнавал. Следовательно, тело, в котором он находился, ему не принадлежало. Или… принадлежало, но над ним поработал очень хороший косметический хирург!

Придя к этому выводу, он заставил себя успокоиться и угрюмо поинтересовался:

— Это что, косметический морфинг, сэр?

— Угу… — отозвался его собеседник. — Он самый.

— Категория небось не ниже четвертой?

— Одиннадцатая, — усмехнулся «босс». — Как выражается один мой хороший знакомый, вам сделали «полную замену кузова».

— Здорово, — хмуро буркнул Сеппо, не испытывавший ни капли радости от потери внешности.

— Вас не удивляет номер категории?

Голова мотнулась сама собой. И в поле зрения Нюканена промелькнуло хрупкое женское плечо! Поэтому собственный ответ он услышал словно через слабенькое поле подавления акустического сигнала:

— Нет, сэр! Если существует восемь гражданских, то еще несколько должны использоваться силовыми структурами. Скажем, в той же ПЗС[59]…

— Вы уже в норме, — не дав ему договорить, хмыкнул «босс», и Сеппо, почувствовав смену тональности разговора, заставил себя отвлечься от мыслей о новом теле.

Первый настоящий вопрос прозвучал секунды через полторы-две:

— Скажите, Сеппо, кем вы видите себя в новом мире?

— Вы забыли добавить «в будущей жизни», сэр, — криво усмехнулся Нюканен. — Мне впаяли пожизненное, причем без права апелляции…

— Вы — в команде. И это налагает на вас ответственность, — чуть изменившимся голосом произнес «босс».

Намек был более чем прозрачен. Однако Сеппо предпочел перестраховаться:

— В том разговоре меня поздравляли с новым назначением. Вы не напомните[60]мне последнюю фразу?

— Когда Джереми вручил вам служебный комм и сообщил о том, что в Хантингтоне вас ждет линкор «Медичи», он пожелал вам счастливого пути…

Сеппо прикрыл глаза и мысленно усмехнулся: он поставил на зеро и выиграл! А значит, о пожизненном заключении можно было забыть!

— Вам нужны еще какие-то доказательства? — не дождавшись его реакции, раздраженно поинтересовался Александр Филиппович.

— Нет, сэр! Этого достаточно… Кстати, как мне к вам теперь обращаться?

Блохин ожидал другого вопроса. Поэтому хмыкнул. И довольно долго собирался с мыслями:

— На людях — Григорием. Или по фамилии — Гладышевым. В присутствии близких — Максимычем… В плохом настроении — Гриней…

— Железная Стелла? — кое-как справившись с паникой, вызванной пониманием того, что стоит за этими словами, выдохнул Сеппо.

— Она самая… — отозвался Блохин.

— Да, но она же…

— Она — подводка, — усмехнулся бывший заместитель председателя КПС. — Поэтому жить в ее образе вам будет предельно комфортно…

В одном-единственном слове «подводка» содержалось столько информации, требующей осмысления, что Сеппо на несколько мгновений впал в ступор. И не сразу врубился в смысл следующей фразы Блохина:

— Мне нужно месяцев восемь-десять. Потом я приведу к власти еще одну команду, и вы получите новое тело. Такое, какое вам заблагорассудится…

Как и предсказывали аналитики, служба дальнего обнаружения Дейр’Лос’Эри[61]ела свой хлеб не зря: не успели Шмакова с Краузе всплыть на окраине системы, как патрульная группа, двигавшаяся в плоскости эклиптики между орбитами третьей и четвертой планеты, окуталась защитными полями и, совершив разворот на пределе возможностей гравикомпенсаторов, рванула наперерез.