Испытания любимого кота фюрера в Сибири - Михаил Башкиров

Сибирская дама мысленно благодарила соратников по экологии: кажется, вырисовывается любопытный кандидат в семейные любимцы.

Эксперт же приступил к самой эпатирующей и скандальной части, утверждая, что после Второй мировой войны имидж тевтонских гулонов резко ухудшился – и совсем не из-за длины хвоста, формы ушей, цвета глаз и шерстистости. Кошачья история не хуже человеческой и тоже горазда закладывать умопомрачительные виражи с замысловатыми сюжетами.

Эксперт замолчал – то ли для нагнетания драматургии, то ли залюбовавшись картиной в изящной янтарной раме.

Сибирская дама не торопила консультанта: информация о питомнике «Асгард» полностью окупила затраты на аванс и семичасовой перелет по маршруту Иркутск – Санкт-Петербург.

Эксперт, не найдя в картине ничего имеющего отношения к редким кошкам, вернулся к теме разговора и продолжил монолог о тевтонских гулонах. В тридцатых годах двадцатого века мифические полузабытые коты неожиданно вновь явились на авансцену мировой истории. О мистической оккультной породе вспомнили нацисты. И начался у тевтонских гулонов самый мрачный период, окончательно испортивший репутацию уникального кошачьего вида. Когда национал-социалистическая рабочая партия, организовав поджог рейхстага, узурпировала власть, на политическую арену выдвинулись и тевтонские гулоны. Среди фашистских бонз возникла мода на черно-белых красавцев. Кот масти под стать эсэсовской парадной форме: черная с белыми вкраплениями, кот с ясными оранжевыми глазами чистокровной бестии, кот с нордической родословной полностью совпадал с нацистской идеологией. Каждый из правящей верхушки верил, что коты с врожденной экстрасенсностью предохраняют от покушений. Тевтонские гулоны находились при всех семи засекреченных и укрепленных ставках на постоянном дежурстве. В Фельзеннесте (Гнездо в скалах), в Танненберге (Еловая гора), в Вольфшлюхте (Волчье ущелье), в Рере (Тоннель), в Вервольфе (Оборотень), в Беренхалле (Медвежья берлога) и Вольфсшанце (Волчье логово).

Сибирская дама слушала с нарастающим вниманием.

Эксперт продолжал вещать о том, что именно эзотерическая репутация превратила древнейшую уникальную породу в изгоев с преступным и отвратным прошлым. В послевоенной истории пристрастие нацистских вождей отразилось – и весьма негативно – на судьбе привилегированных гулонов. Нет, тевтонских котов не вешали на рояльных струнах, не сажали в тюрьмы и даже не подвергали люстрации как рьяных пособников тоталитарного режима. Все произошло само собой – из-за послушного немецкого менталитета. Ведь сразу после освобождения Германии были проведены самими немцами, без чьей-либо указки, мероприятия по уничтожению всего, что напоминало о великом злодее с маленькими усиками. Многочисленные портреты сожжены, как и тиражи «Майн кампфа». Бюсты разбиты. Кинопленка отослана в заграничные архивы. Дубы, посаженные фюрером, вырублены все до одного. И даже купленный нацистским режимом жираф для Берлинского зоосада был отправлен под нож. Уцелели только привечаемые верхушкой Третьего рейха коты. Тевтонские гулоны фактически превратились в изгоев, так как остались живым и неизменным – по сути и духу – вечным спутником коричневого морока. Добропорядочный бюргер не рискнул бы взять в дом кошку с такой испорченной характеристикой. Это было бы вызовом обществу. Все равно что выходить утром на балкон в голом виде и приветствовать соседей правой вскинутой рукой. Богеме, интеллектуалам, ученым тоже не хотелось способствовать реваншистским настроениям. Политики и левого, и правого, и консервативного толка чурались коллаборационистской, зачумленной породы.

Эксперт, спохватившись, осведомился у ценной клиентки насчет возникших, пусть и острых вопросов.

Сибирская дама охотно поинтересовалась, как же удалось в тот сложный период сохранить питомник в замке.

Эксперт вывел простую формулу: повезло, что советские войска дошли только до Эльбы, а не до Рейна.

А потом вознес хвалу везению, которое сопутствовало монопородному питомнику «Асгард». Разве не везение, что замок уцелел при англо-американских бомбометаниях и артобстрелах? Разве не везение, что старинный неприступный замок с эсэсовской обслугой и отборными питомцами оккупировали не русские варвары, а беспечные, разбитные, вечно жующие американцы? Пока советские войска осаждали рейхстаг, звездно-полосатые освободители штурмовали белокурых девственниц. Разве не везение, что вышколенные фройляйн в черных мундирах стойко и безропотно перенесли сексуальное насилие от черных курчавых и губастых вояк, чем и спасли черных с белыми пятнами кошек, котов и котят? Разве не везение, что вскоре баловников негров сменили вальяжные французы, приохотившие изнасилованных фройляйн к минету, а кошек – к утренним круассанам и заплесневелому сыру? Разве не везение, что раскаявшаяся нация вырубила все дубы, посаженные в честь фюрера, но совсем не тронула питомник оккультных кошек? Ни обитателей, ни персонал. Разве не везение, что у воинствующих барышень, неохотно переодевшихся в штатское белье, прорезалась коммерческая жилка и отлаженный механизм воспроизводства тевтонских гулонов заработал в прежнем, но сугубо частном режиме? Котята, вопреки пугающим условностям и надуманным страхам, успешно продавались все эти годы по бешеным ценам и, конечно, исключительно за границу, и как можно дальше от немецких земель. И спрос на запрещенных, нелегальных кошек всегда опережал предложение. Стоимость мурлыкающих рудиментов нацистского режима неуклонно росла – как у любого достойного раритета, годного к реализации через аукцион. Порой цена одиозных котят превосходила стоимость полотна многих импрессионистов и актуальных шедевров.

Сибирская дама, прочувствовав кульминационный момент консультации, предложила эксперту передохнуть и вдоволь налюбоваться Янтарной комнатой.

Австриец, довольный произведенным эффектом, согласился на короткий перерыв, но при этом пообещал, что дальше будет еще интересней.

Сибирская дама между тем пыталась высчитать, какую сумму готов супруг выложить за немецкого котенка, если, конечно, вообще согласится на такую неординарную покупку.

А кот Аристократ, доставивший когда-то столько переживаний хозяйке, по-прежнему отдыхал под фотографией рейнского замка.

13. Наметка рубежей

Членам Глобального Координационного Совета было пока не до отдыха.

Компьютер на одиннадцати экранах заменил яростный лозунг «Бей кошек!» на строгую надпись «Совершенно секретно», которая в шутку была многократно повторена на всех распространенных языках мира.

Но фиолетовые высокопоставленные функционеры общались строго на английском – кто с акцентом, кто без.

– Леди и джентльмены, прошу высказать соображения по тактике и стратегии.

– Одними ритуальными жертвоприношениями нам не обойтись.

– Верно, верно. Количество жертвоприношений из-за ограниченности состава нашей организации, даже с подключением всех сочувствующих, вряд ли можно существенно форсировать, да и увеличение масштаба жертвоприношения в сотни, двести, триста раз вряд ли существенно поколеблет численность тварюг!

– И крупнокалиберного пулемета будет явно маловато – с миллиардом одними пулями не справиться. Впрочем, огнеметом – тоже.