В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее - Дэвид Вонг

– Допустим, я пообещаю, что не буду смотреть информацию о пациентах. На самом деле я бы хотел посмотреть, какие сайты вы посещали в последнее время, историю. Что бы вы почувствовали?

– Вторжение в личную жизнь, конечно. У меня есть кредитные карточки, пароли и…

– Док, я говорю о порнухе. Найду ли я школьниц, занимающихся сексом? Или межрасовый секс? Инцест?

– Мне кажется, вы пытаетесь добиться от меня какой-нибудь реакции. Если вы чувствуете, что мы больше не можем беседовать, давайте продолжим в понедельник…

– Нет уж, послушайте. Несколько раз я просил Эми дать мне на время ее компьютер, и она тут же отдавала мне его. Без вопросов и колебаний. Она сидела, смотрела мне через плечо, видела каждый файл, каждое изображение и ни разу не вздрогнула. Ей нечего скрывать. Если бы у меня был прибор, через который я мог бы рассматривать ее мозг, – ее бы и это устроило. Ей удобно быть такой, какая она есть. Но, с другой стороны, а что если она попросит воспользоваться моим ноутом? Черт побери, там много всякого дерьма, и если она увидит его, то позвонит копам. И если бы она увидела мой мозг в тот момент, когда я смотрю на другую девчонку, она бы расплакалась.

Он кивнул.

– То есть вы чувствуете, что должны скрывать часть себя, а она нет.

– И так всегда. На планете Земля живут люди двух видов: Бэтмен и Железный Человек. Бэтмену есть что скрывать, верно? Каждую секунду каждого дня Брюс Уэйн знает, что если кто-нибудь обнаружит его тайну, то его семья погибнет, друзья умрут, а всех, кого он любит, замучают до смерти переодетые супернегодяи. И он должен жить с этой тайной, которая каждый день грызет его изнутри. Но не Тони Старк. Этот открыт настежь. Он говорит миру, что он Железный Человек, и ему насрать на все. Над ним не висит никакая тень, и он не тратит энергию, выстраивая вокруг себя стены из лжи. Каждый человек один из них: один прячет от всех свое настоящее «я», иначе, если станут известны его привычки, склонности или преступления, его жизнь полетит в тартарары; другой не такой. И эти группы живут в одной и той же вселенной.

– И вы считаете себя Бэтменом.

Я закрыл глаза.

– Сколько, как вы сказали, стоит час этого лечения?

– Я имею в виду, что вы принадлежите той категории людей, которая считает, что окружающие очень плохо отреагируют, если узнают их настоящие мысли и чувства.

– Но не потому, что они подумают, будто я псих. Они уже так думают. Но потому, что произойдет черт знает что, когда они узнают правду. Сами знаете, каковы они, эти люди. Вы об этом книги пишите, верно? Групповая паника, и все такое?

– То есть вы считаете, что правда вызовет массовую истерию.

Я пожал плечами и кивнул на окно.

– Посмотрите туда. Сами увидите.

– Это действительно так, и даже больше, чем вы думаете. Не говорите никому, но, похоже, меня попросят заняться этим случаем. Стрельбой в больнице, я хотел сказать.

– Как специалиста по психологии для поиска Фрэнки?

– О, нет, нет. Для работы с общественностью. Сейчас всех охватила паника, сами видите. Надо постараться, чтобы никто не нажал на курок, ведь некоторые уже дежурят у черного входа своего дома с винтовкой в руке, готовые стрелять по любой тени во дворе, то есть по соседям. Страх может убивать, а я, как вы можете видеть по моей книжной полке, гмм… что-то вроде эксперта.

«Было бы великолепно, – подумал я, – иметь такую работу, при которой страх – то, что случается с другими людьми».

Я в очередной раз поглядел в окно и сказал:

– Доктор Теннет, а вы сами когда-либо боялись?

– Да, конечно, но, как вы знаете, эти сеансы не для меня…

– И, кроме того, в вашем мире все имеет невинное объяснение, верно? Пчелы, всегда пчелы. Даже случай с Фрэнки. Вы будете стоять перед батареей микрофонов и убеждать публику, что все это – пчелы?

– Наверно, вы почувствовали, что я пренебрежительно отношусь к вашим страхам. Если так, я извиняюсь.

– И все-таки, доктор, вас что-нибудь пугает? Что-нибудь иррациональное?

– Конечно. Сейчас я расскажу вам самый смущающий меня пример. Мне кажется, я должен сделать это, чтобы компенсировать историю с пчелами. Вы любите научную фантастику?

– Не очень-то. Скорее, моя подруга.

– Хорошо, но сериал «Звёздный путь», в котором телепортируют людей, вы наверняка знаете. Помните: «Поднимай меня, Скотти»?

– Ага. Транспортеры.

– Вы знаете, как они работают?

– Ну… какие-нибудь специальные эффекты. Компьютерная графика или что они там используют.

– Нет, я имею в виду вселенную сериала. Там разбирают тело на молекулы, поднимают по лучу и собирают обратно в конце.

– Точно.

– Вот это и пугает меня. Я не могу на это смотреть. Меня это вгоняет в панику.

Я пожал плечами:

– А меня нет.

– И все-таки, подумайте. Тело сделано из разных атомов. Углерод, водород, кислород и так далее. Так что этому транспортеру нет смысла посылать твои атомы на тысячи миль. Один атом кислорода ничем не отличается от другого, так что достаточно передать по лучу план твоего тела. А в месте назначения тебя соберут из атомов, находящихся поблизости. Так что если на планете, куда тебя посылают, есть водород и углерод, тебя соберут из того, что под рукой, ведь результат все равно один.

– Точно.

– Итак, это больше похоже на посылку факса, чем письма. Транспортер – эта такая машина для посылки факсов, которая разрушает оригинал. Твое настоящее тело вместе с мозгом исчезает, тает. А это означает, что на другом конце вовсе не ты, а твоя точная копия, сделанная машиной. А сам ты – мертв, твои атомы свободно летают внутри корабля. Хотя во вселенной сериала никто этого не понимает.

И все-таки ты мертв. Мертв до скончания веков. Все твои воспоминания, эмоции и мысли закончились прямо здесь, на этой платформе, навсегда. Твоя жена, дети и друзья больше никогда не увидят тебя. Вместо тебя они увидят неестественную фотокопию, появившуюся на другом конце. И, поскольку эта технология используется постоянно, все люди, которых мы видим на корабле, являются копиями копий давно умерших людей, испарившихся членов экипажа. И никто этого не понимает. Они все продолжают беззаботно входить в машину, которая убивает сто процентов людей, использующих ее, но никто этого не понимает, потому что каждый раз с другого конца выходит совершенная копия жертвы.

Я уставился на него:

– Почему вы мне это рассказали?

Он пожал плечами:

– Вы сами спросили.

Его лицо ничего не выражало. Я вспомнил этого азиатского парня, время от времени исчезавшего в магической двери ларька с буррито, а потом появлявшегося неизвестно где. В это мгновение я почти спросил Теннета, что он знает и кто он такой.