Девушка из другой эпохи - Фелиция Кингсли

перед которым я сегодня склонился, был бы занят тем, кто сейчас находится в ссылке на острове Святой Елены.

Королева цепенеет, затем что-то шепчет камергеру и снова обращается к Ноксу:

– Вы долго пробудете в городе?

– Только пока это необходимо, – лаконично отвечает он.

– В таком случае желаю, чтобы ваше пребывание было столь же приятным, сколь кратким, сэр Нокс, – сухо заключает она.

И не успевает Нокс отойти, как камергер объявляет о завершении приема.

– Это просто оскорбительно, – замечает леди Астрей. – Его дерзость настолько рассердила королеву, что она прервала аудиенцию!

Но только мы направляемся к выходу, как позади раздается голос:

– Маркиз Леннокс?

Обращается он к моему кузену: Арчи поворачивается, и я тоже.

И это не кто иной, как Ридлан Нокс.

Вблизи он производит еще более сильное впечатление. Арчи высок, но Ридлан превосходит его на добрую пядь, не говоря уже о фигуре. Хотя на нем такой же элегантный наряд в бруммелиановском духе, после стольких лет сражений и плаваний ткань рельефно обтягивает мускулы.

Но больше всего меня притягивает его лицо: эти четкие черты, будто высеченные из мрамора рукой скульптора.

Он смотрит на меня так, будто мы знакомы, и мне становится неуютно.

– Сэр Нокс, – приветствует его в ответ кузен.

– Мне наконец выпала возможность представиться своим соседям, – вдруг с теплом произносит он.

– О, так вы загадочный покупатель дома Фрэзеров! – восклицает Арчи.

– Судя по всему, когда получаешь рыцарский титул, без резиденции в Лондоне не обойтись.

– Не могу не согласиться. Позвольте выразить свое восхищение современными улучшениями, которые вы привнесли. Мне выдался шанс наблюдать за работами, и, не стану скрывать, некоторые ваши инициативы я повторил.

– Польщен, что вы их оценили, – отвечает Нокс, так и не отводя от меня взгляда. – Эта юная леди ваша сестра?

– Кузина, – поправляю его я.

– Только что состоялся ее дебют, – добавляет Арчи, а затем делает знак тете подойти к нам. – С нами также моя мать, позвольте представить вас. Матушка, мы узнали, кто наш таинственный сосед.

– В самом деле, милый?

– Сэр Ридлан Нокс, – снова представляется он, поклонившись.

– Моя мать, Кальпурния Шеридан Бельфор.

Тетя оглядывает его, моргнув несколько раз, тщательно контролируя свою реакцию.

– Вот как, эксцентричный новатор.

– Собственной персоной. И так как работы уже закончены, через неделю я стану полноправным владельцем. Вы – мои желанные гости и, надеюсь, не откажетесь прийти на чай, – продолжает он.

– С удовольствием, – тут же принимает приглашение Арчи, который ждет не дождется, когда же сможет осмотреть дом, и не обращает внимания на то, что тетя Кальпурния таким желанием вовсе не горит.

– Нам пора возвращаться, – торопит нас тетя. – День выдался утомительным.

Я изо всех сил стараюсь не отставать, семеня мелкими шажочками, чтобы удержать повязку.

– Леди Ребекка, – к моему удивлению, окликает меня Ридлан Нокс.

– Да, сэр? – отвечаю я, снова обернувшись к нему.

Нокс подходит ко мне, будто хочет сообщить что-то по секрету.

– Кажется, у меня есть кое-что ваше.

– Мое? – непонимающе переспрашиваю я.

Он достает из камзола нечто пепельно-розового цвета.

– Разве вы не теряли перчатку на маскараде у Мэндерли?

Конечно, теряла, но вопрос в том, откуда она у него? Я смотрю на него, тяжело сглотнув, и не знаю, что ответить.

– Ваше молчание означает согласие? – провокационно спрашивает он.

– Это не моя, – объявляю я. – Вы ошибаетесь.

Он выворачивает ее и показывает мне изнанку, испачканную чернилами.

– Вы уверены? Потому как это левая перчатка, и если рука, которая ее носила, оставила следы чернил, значит, владелица – левша, – рассуждает он. – Как и вы.

Я пытаюсь не выдать своего недоумения. Откуда он может знать?

– Вы просто говорите наугад.

– Это ваша преобладающая рука, ей вы держите веер, приподнимаете подол платья, и ей вы застегнули браслет, который носите на правом запястье, – заключает он.

– Вы очень наблюдательны, – замечаю я. – Однако это не моя перчатка.

– Но готов спорить, если бы я попросил вас снять ту, что на вас сейчас, на вашей руке оказались бы такие же чернильные следы, как и эти. Многие левши сталкиваются с этим неудобством при письме.

– Снять перчатку? – Для 1816 года это все равно что снять трусики – если бы они на мне еще были. – Вы просто наглец, и слухи на ваш счет не врут. Я не стану делать ничего подобного.

– Это и не требуется. Вы чешете руку, потому что чернила, которые вы используете, явно не лучшего качества и вызывают у вас аллергию. Они же не из чернильных орешков, как обычно? Полагаю, это дешевые чернила, разбавленные сульфатом меди, который используют при стирке белья. Посмотрите на пятно, – настаивает он, протягивая мне перчатку. – Оно не совсем черное. Есть синий оттенок, как раз цвет сульфата меди. Поэтому он так раздражает кожу, верно, Ребекка? Лучше бы вам купить чернила получше.

К сожалению, он прав: так как пишу я много, то прошу Люси покупать перья и чернила подешевле.

– Да, я левша и пользуюсь недорогими чернилами, и что из этого? – признаю я.

– Ничего. Мне лишь было интересно, понравилось ли вам наше с леди Селестой представление. Судя по тому, как вы неотрывно наблюдали, видимо, да.

О боже… это он.

– Так вы были… – судорожно ловлю ртом воздух и не могу больше и слова сказать.

– Я уже собирался спросить, не хотели бы вы присоединиться к нам, но вы так поспешно убежали, что я не успел.

На этот раз мое изумление таково, что Нокс негромко смеется, явно удовлетворенный.

– Не собираюсь слушать дальше, – объявляю я. – Я ухожу.

– Не хотите забрать свою перчатку?

– Оставьте себе.

– Как залог любви? И так скоро, – подначивает он. – Вы и правда торопитесь воспользоваться своим дебютом.

– Я не хочу касаться ничего, до чего уже дотронулись вы, – решительно заявляю я, оборачиваясь в поисках Арчи и тети Кальпурнии.

– У вас довольно странная походка, леди Ребекка, – негромко замечает он. – Обычно женщины так ходят после того, как я до них дотронулся, а не до.

– Вы меня никогда не коснетесь, будьте уверены.

– Увидимся за чаем, – насмешливо прерывает меня он.

– Возможно, правильно про вас говорили – что однажды вас повесят в Вэппинге.

– Возможно. – Тут Нокс довольно улыбается: – Но не сегодня.

Воскресенье, 19 мая, 1816 год

9

Три дня спустя после моего дебюта приходит приглашение на чай от Ридлана Нокса.

– У меня голова болит, – в качестве извинения говорю я Арчи, который уже держит в руках карточку с подтверждением приглашения.

Мне вовсе не хочется снова оказаться лицом к лицу с