Апостолы Феникса - Линн Шоулз

— Ты сказала о других возможностях, которые я мог бы испробовать. Придя сюда, я делаю именно это.

— Поздно. Уходи.

— Ты неправа. Ты не знаешь всего.

1881, Ногалес, территория Аризона

— Джентльмены, это Чарли Пайкс, мой партнер и генеральный управляющий компании «Земля и недра Калабасас».

Гровс стоял под усеянной дрожащими желтыми цветами паркинсонией, внутри крепких стен его ранчо. Десятикомнатная постройка была возведена из необожженного кирпича и имела стены в двадцать пять дюймов толщиной. Ранчо стояло на холме; все окрестности великолепно просматривались. Построенное у слияния Потреро Крик и реки Санта-Крус, оно представляло собой впечатляющее зрелище для тех, кто осмелился бы появиться поблизости. Но появившиеся там скорее всего встретились бы с кем-нибудь из пятидесяти вакерос Гровса — людей, одинаково привычных к ружью и лассо. Вакерос охраняли Гровса и его стадо в пять тысяч голов от скотокрадов и апачей. Не зная того, вакерос охраняли и подвал ранчо, наполненный сокровищами из пещеры апачей. При помощи Чарли Пайкса, пробирщика, с которым Гровс познакомился, продавая первые испанские золотые монеты, он обменял большую часть золота и серебра из горного клада на деньги и поместил их на банковские счета в Сан-Франциско, Сент-Луисе и Чикаго. Часть денег он потратил, купив сотни тысяч акров земли на юге Аризоны. Пайкс неоднократно объяснял ему, что в его положении самое лучшее — делать правильные инвестиции.

Гровс смотрел, как Пайкс вышел вперед и пожимает руки Леланду Симпсону и Мэтью Хопкинсу.

— Рад вас видеть, — Пайкс учтиво кивнул каждому.

Симпсон и Хопкинс были предпринимателями, которые обеспечивали финансирование строительства Южной тихоокеанской железной дороги. Симпсон был директором-распорядителем, а Хопкинс служил юридическим советником.

Они уселись в деревянные кресла под желтым деревом, и слуга-мексиканец принес им лимонаду. Наблюдая, как они берут стаканы, Гровс почувствовал секундную неуверенность. Эти двое были самыми богатыми людьми в регионе, они субсидировали пересекающую Аризону железную дорогу. Он собирался сделать им безумное предложение, которое должно было обеспечить его деньгами надолго. А по мере того как дни шли за днями, Гровс, глядя в зеркало, мучительно чувствовал, что инвестиции потребуются очень и очень долгосрочные.

— Ваше предложение несколько необычно, мистер Гровс. — Симпсон отпил глоток лимонада.

— Думаю, мое предложение сэкономит вашей железной дороге кучу денег, а заодно принесет некоторую выгоду мне и моей ферме.

— В чем именно будет состоять некоторая выгода? — поинтересовался Хопкинс. — Вы предоставляете аренду земли под дорогу за половину цены, которую запрашивают ваши соседи-фермеры. И просите только десять центов за каждый вагон, проходящий через вашу землю?

— Мистер Гровс человек нежадный, — сказал Пайкс. — Вы же понимаете выгоду этого.

— Кто-то может подумать, что мы вас грабим, мистер Гровс. — Симпсон осушил стакан. — Сдается мне, чтобы получить заметную прибыль, вам нужно прожить еще лет пятьдесят или больше.

Гровс улыбнулся.

— Единственное условие — я против ограничения сроков нашей сделки. Как ты это назвал, Чарли?

— Бессрочное отчисление, мистер Гровс.

— Именно так. Отчисление навсегда. Чтобы моим детям и их детям было на что рассчитывать.

— Хорошо, сэр, — сказал Симпсон. — Если вы хотите именно этого, то документы на подпись у нас уже готовы. Мистер Хопкинс любезно составил их заранее. Хотите, чтобы ваш юрисконсульт проверил их?

— Вы честный человек, мистер Симпсон? — Гровс посмотрел ему в глаза.

— Мне бы хотелось так думать.

Хопкинс вытащил документы из внутреннего кармана.

— Тогда нет нужды звать законника, — Гровс взял бумаги и повернулся к Пайксу, который протянул ему вечное перо. — Понимаете, джентльмены, я только учусь читать и писать. Но пока хватит и моего значка. Мой партнер засвидетельствует.

— Для меня вполне достаточно, — Симпсон ухмыльнулся.

Гровс поставил крестик на пунктирной линии.

— Тогда по рукам.

2012, Багамы

Скэрроу наблюдал на большом плазменном мониторе за тем, что происходит в генетической лаборатории. На экране было видно, как доктор Раймонд Блэкли и его люди в белых лабораторных халатах открывают коробку с образцом десять-восемьдесят. Несмотря на то, что их лица скрывали капюшоны и хирургические маски, он узнавал каждого. Три года назад Скэрроу лично набирал их из крупнейших университетов и исследовательских центров. Он давал каждому эксперту возможность проводить спорные эксперименты, которые в их собственных странах были нарушением закона. Блэкли раньше руководил исследованиями стволовых клеток в институте Фримена в Ла-Хойе. Рядом с ним стояли эксперты по пластической и реконструктивной хирургии, генетике, ускоренной регенерации тканей и молекулярной биологии. Здесь же стоял бывший исполнительный директор электронной фирмы, которая изобрела «Энгейдж» — первый беспроводной процессор, имплантируемый в мозг и запрограммированный так, чтобы пациент мог думать на своем родном языке, а говорить на другом. Вживленный имплант воспринимал импульсы нейронов, отвечающих за речь, и переводил мысли на английский. Также он работал как входной дешифровщик, переводя воспринимаемую речь на язык пациента.

Каждый из этих специалистов уволился или ушел в отпуск ради того, чтобы жить на территории Ацтеки. Им были предоставлены роскошные квартиры и оборудованные по последнему слову техники лаборатории. На их банковские счета поступало больше денег, чем они могли бы заработать за несколько жизней, и все это тайно финансировалось Миссией Феникса.

Выполнив свои задачи, врачи и ученые вернутся в свои страны, принеся с собой знания, приобретенные за время работы в Ацтеке. Скэрроу уверял, что в будущем их, без сомнения, ждут грандиозные гранты и престижное положение в научном и медицинском сообществах, возможно, даже Нобелевские премии по медицине, психологии и химии. Их задачей было создание совершенных методов восстановления тел и возвращение к жизни двенадцати определенных экземпляров. Какие бы ни потребовались ресурсы, он снабжал свою команду без лишних вопросов.

Конечным результатом проекта должно было стать создание его двенадцати апостолов-фениксов, получивших новую жизнь, новые тела и даже новые лица. Эти двенадцать избранных будут натренированы и отправлены в свои родные страны, чтобы совершить человеческие жертвоприношения, необходимые для возвращения вселенной к порядку. И когда придет день расплаты и его боги будут умиротворены, он даст этим двенадцати высшую награду.

Скэрроу уселся в кожаное кресло в своем театре наблюдений. Койотль, сидя рядом с ним, негромко говорил по сотовому со старшим директором-распорядителем Миссии Феникса в Москве. Он закрыл телефон.