Я наблюдаю за тобой - Лайза Джуэлл

– Ну, вы довольны, юные леди? – спросил он, оглядывая комнату.

– О да, – ответила Бесс. – Спасибо огромное, мистер Фицуильям, мы очень вам благодарны. Вы лучший!

– Приятно слышать, Бесс, но я просто делал свою работу. И весьма доволен результатом. Увидимся в лобби через… – он взглянул на часы – старомодные, со стальным ободком и красно-желтым тканевым ремешком, – …шесть с половиной минут.

– До встречи, мистер Фицуильям! – Бесс закрыла дверь и тут же в изнеможении опустилась на пол. – Господи боже мой, он знает мое имя. Мистер Фицуильям знает мое имя!

– Он всех знает по имени, Бесс.

– Ну да, конечно, но он произнес его вслух!

Однако Дженна не вслушивалась в излияния подруги: ей не давала покоя какая-то мелочь. Часы мистера Фицуильяма с красно-белым ремешком. Она уже видела этот ремешок раньше.

И тут до нее дошло: Озерный край.

Ей было десять, а Итану шесть.

Родители пока не развелись, мама еще в здравом уме. Они поселились в симпатичной гостинице: все кровати там были с балдахинами, а у хозяина жили шесть бассет-хаундов, которые трусцой носились по лужайке. На улице пекло – тридцать градусов, самый жаркий день в году. Они поехали на автобусную экскурсию и остановились на берегу озера, чтобы купить мороженое. В этот момент неизвестно откуда выбежала незнакомая женщина в майке на лямках, льняных шортах и ярко-розовых шлепанцах.

«Ты! – кричала она. – Ты!»

Из толпы туристов появился мужчина, высокий и властный, с ним – молодая жена и маленький сын. Он подошел к кричащей женщине и положил руки ей на плечи, а она все твердила: «Ты! Ты! Как тебя земля носит!» Мужчина заговорил с ней тихо, но сурово, а затем решительно увел подальше от зевак. У него были такие же часы. Дженна хорошо их запомнила, потому что ремешок подходил к его полосатой рубашке. Мама права: это был он, мистер Фицуильям.

Дженна и ее родители так и не узнали, почему та женщина кричала на него и что случилось потом. Это событие, несколько омрачившее их поездку, осталось для них загадкой. «Помните того человека и странную женщину? – говорили они друг другу после возвращения. – Как она набросилась на него! Интересно, в чем там дело…»

До сих пор Дженна считала мамину убежденность, что директор школы и есть тот человек с озера, одним из симптомов ее безумия. Мама вечно так: увидит кого-нибудь – и тут же утверждает, что видела его раньше. Если этот человек выше, тогда она говорит, у него просто ботинки на толстой подошве, если волосы светлее – значит, покрасился, а если он моложе – сделал подтяжку. Не стоит даже пытаться искать сходство: мамин бред иррационален, разумные доводы не работают.

Но на этот раз она права.

Они уже видели Тома Фицуильяма раньше.

Он и есть тот человек с озера, на которого напала неизвестная женщина.

По спине у Дженны пробежал холодок.

Вдверь позвонили. До Фредди донесся незнакомый мужской голос. Он выглянул в окно и тут же отпрянул: на пороге стоял здоровенный рыжий парень с татуировками, муж Красных Сапог. Зачем он пришел? Может, узнал, что я тайком фотографирую его жену?

Судя по голосу, рыжий был настроен дружелюбно. Раздался смех.

– Заходите, заходите, – сказала мама. – Хотите чаю?

– Нет, спасибо, – вежливо ответил здоровяк, тщательно вытирая дорогие ботинки о потрепанный дверной коврик.

Фредди на цыпочках вышел на лестницу, прислушался к голосам, доносящимся снизу. Оказывается, рыжий амбал будет красить гостиную и кухню.

– В традиционные цвета, – попросила мама. – Какие-нибудь пастельные.

– Обои будете клеить?

– Нет-нет, никаких обоев. Люблю простые крашеные стены.

Фредди вернулся в комнату, дождался, когда хлопнула входная дверь и мама сказала: «Спасибо вам большое, будем на связи», и только затем спустился на кухню.

– Что этот тип тут делал?

– Я увидела его, когда возвращалась с пробежки, – ответила мама. – Он был в комбинезоне, заляпанном краской, и я подумала: «Ага, в соседнем доме живет маляр». Я как раз собиралась найти кого-нибудь, потому что этот дом… – она удрученно развела руками, – не совсем в нашем вкусе, верно?

Фредди нравились синие стены, панели из красного дерева и потемневшие обои с цветочным узором. Обстановка малость обшарпанная, зато с характером, в отличие от многих других домов, где семейству Фицуильямов приходилось жить последние годы.

– Мою комнату не трогать, меня все там устраивает.

– Ладно. В любом случае нужно получить смету и обсудить ремонт с твоим отцом.

Фредди присел на скамейку в холле.

– И что он за человек?

– Кто? Маляр?

– Ты хотя бы знаешь, как его зовут?

– Я не спрашивала. Сейчас посмотрим… – Мама взяла с полки визитку. – Альфи Баттер[5]. Забавное имя. – Она вернула карточку на место. – Очень симпатичный. Правда, как бы это сказать… явно звезд с неба не хватает.

Мама взглянула на Фредди, будто вспомнила нечто важное.

– Ты голодный? Что тебе приготовить?

– А что у нас есть?

Каверзный вопрос. Мама не ходила в магазин. Она покупает продукты, только когда отец дома. Все ее заботы лишь о нем.

– Э-э… не так уж много. Паста, хлеб. Хочешь яичницу на тосте?

Яичница на тосте – папино любимое блюдо. Фредди кивнул. Все равно ничего иного ждать не приходится.

После чая, выпитого в одиночестве (мама ушла в душ), Фредди вернулся в свою комнату. Сегодня он шел домой длинной дорогой, мимо школы Святой Милдред, частного заведения для девочек, чтобы взглянуть на Ромолу Брук, новенькую, о которой в его школе ходило множество разговоров.

Фредди сделал несколько снимков: как Ромола беседует с каким-то старшеклассником, убирает волосы со лба, касается пальцами губ, глядя на мостовую… Затем проводил ее до дома. Она живет в крошечном таунхаусе в новом квартале на окраине. Во дворе – статуя будды, в окошке подпрыгивает от нетерпения длинношерстный чихуа-хуа. Фредди сфотографировал, как Ромола заходит в дом и гладит собачку.

Он загрузил фотографии и видео в компьютер, отредактировал, сохранил изменения и открыл журнал безопасности, как делал каждый вечер, чтобы убедиться, что систему не взломали.

У него екнуло сердце.

Пять попыток войти под неверным паролем.

Затаив дыхание, Фредди кликнул «Быстрый доступ» в поисках последних открытых файлов и тяжело откинулся на стул, не в силах вздохнуть.