Только слушай - Елена Филон

Повернулась к судьям, именно такие были указания насчёт второго этапа конкурса: я должна играть для них.

– Эй, принцесса, – криво улыбаясь, протянул Шейн, – если облажаешься, а ты облажаешься, я позабочусь, чтобы твоё выступление показали по телеку первым и с самого начала до конца.

– Вырежьте это! – скомандовал мистер Вонг операторам. – Шейн, ты не должен так говорить с участниками шоу.

– Она не участник, – фыркнул Шейн, заведя руки за голову, принимая расслабленную позу, – она – сталкер.

– Это тоже вырежьте, – устало добавил куратор, массируя указательным пальцем висок.

– В профайл посмотри, – раздался жёсткий голос Калеба, обращённый к Шейну, – она прошла первый тур.

– Прошла, – нехотя согласился тот и заинтригованно вздёрнул брови, – но вот каким способом…

И я заиграла!

Мне не было страшно. Я больше не нервничала. Сердце вернулось к нормальному ритму, потому что теперь… им управляла музыка… Она была везде. Во всём теле. Музыка рождалась в моей голове, текла по венам до самых кончиков пальцев и била по струнам, рождая волшебство. Игра на гитаре – моё волшебство.

Я растворялась в её звуках, покидала этот мир, сама становилась музыкой. Это была эйфория. Это незабываемо. Это бесподобно и ни с чем не сравнимо. Музыка – моя жизнь. Моя гитара – моя жизнь. И сейчас моя «крошка» со мной, а значит, во мне не осталось места для сомнений и неуверенности. Я играю так, как умею, – неидеально, но вкладывая всю душу.

Начав с лёгкого перебора, невесомо задевала кончиками пальцев новёхонькие струны, закрыв глаза, не думая ни о чём. Пока не пришло время показать мощь настоящего рока! Рока легендарной группы!

Барабаны застучали в голове! Бас-гитара творила невероятное! Это слышала лишь я, но меня слышали все. И я играла! Играла, как всегда выкладываясь на полную, независимо от того, где это происходило: на репетиции, на улице, на концерте, или здесь – на прослушивании.

Ритм звучал безупречно! В нём я была уверена на все сто! А когда началось соло, я открыла глаза и сосредоточила взгляд на грифе. Это была самая сложная часть и никогда и ни за что не скажу, что играю её безупречно. Играю так, как чувствую. Так, как могу и умею это делать.

Гитара завывала. Кончики пальцев наполнялись огнём. Приятным огнём. Это была сама лучшая боль на свете. Барабаны по-прежнему звучали в голове, и ритм-гитара, которая стала фоном для моего соло. Ладони становились влажными, капельки пота сбегали по вискам и спине, я чувствовала, как к ней прилипает футболка. Но это всё было неважно, только не теперь, когда я и музыка стали одним целым!

Я ни на кого не смотрела, только на гриф моего Гибсона. Соло-партия закончилась, и я вновь вернулась к быстрому ритму. К очень быстрому! К такому, что хотелось сорваться с места, запрыгать, как сумасшедшая, и затрясти головой, как это бывает в клубах на концертах. Я играла всё быстрее и быстрее, ударяя по струнам со всей мощью, со всем усердием… Гибсон горел и плавился в моих руках, барабаны разрывали голову изнутри – это была наша совместная партия. И вот последние аккорды… резкие, мощные, я вложила в них всю себя без остатка и, напоследок ударив по струнам, резко подняла гитару в воздух.

И наступила тишина. Везде. В помещении. В моей голове.

Камеры продолжали снимать то, как часто я дышу, высоко вздымая грудь. То, как капельки пота рисуют дорожки по всему лицу, то как дрожат руки, но не от волнения, а от адреналина… Смогут ли зрители это понять?..

Смогут ли судьи это понять?

Не знаю, сколько длилась пауза. Тяжёлое рваное дыхание – всё, что слышала я. И я всё ещё была там – в эйфории, и улыбалась самой широкой, удовлетворённой улыбкой на свете. Это был миг счастья. Я всегда счастлива, когда играю.

Кто-то откашлялся. Мистер Вонг поднялся на ноги, твёрдо кивая головой:

– Что ж, мисс Миллер, это было… впечатляюще, должен признать.

Бородатый дядечка выглядел задумчиво. Он почёсывал бороду и пожёвывал нижнюю губу, глядя на мои дрожащие от восторга руки.

Судьи. Конечно же, здесь ведь ещё и судьи имеются.

Тяжело дыша, повернула голову к ним, всё ещё не в силах побороть улыбку.

Глаза Калеба были самыми странными… На этот раз они блестели больше обычного, но в них не было уже знакомой мне теплоты, они казались… такими пристальными, внимательными, заворожёнными…

Однажды я была на концерте Three Days Grace – одной из моих любимых групп, и вот примерно таким же взглядом, порядка десяти минут не двигаясь с места, я глядела на их вокалиста, не в силах поверить, что наконец увидела Адама собственными глазами. Понятия не имею, почему вдруг это сравнение родилось в моей голове… Наверное, адреналин по мозгу слишком больно ударил.

Парень-азиат и длинноволосый блондин многозначительно переглядывались, кивая друг другу и делая пометки в блокнотах. Судья с иссиня-чёрным хаером волос выглядел сдержанно удивлённым, словно пытается держать марку мировой знаменитости, но так, чтобы не казаться законченным скрягой.

Итак. Шейн.

Ноль эмоций. Вообще никаких. Пустое лицо. Пустые глаза. Как у куклы. Искусственный человек, манекен. Даже презрение к надоедливому сталкеру куда-то пропало, словно я и не играла только что перед ним и для него. Для всех них. Словно и нет меня на этом месте. Словно я и есть – пустое место.

Я долго и с вызовом смотрела ему в глаза, в то время как трое из участников группы, а также мистер Вонг и бородатый дядечка переговаривались. А Шейн смотрел на меня. Точнее – сквозь меня, так, пожалуй, будет правильнее. И этот его взгляд лучше всяких слов говорил о том, что пора бы мне уже двигать к выходу, ловить такси и покупать на последние деньги билет на самолёт.

– Тейт, – позвал мистер Вонг, и я наконец заставила себя отказаться от игры в гляделки с Шейном, – я могу к тебе так обращаться?

– Да, конечно.

– Отлично, – мистер Вонг подровнял стопку бумаг на столе, сцепил пальцы в замок и внимательно поглядел мне в лицо, – сейчас вам нужно будет ответить на несколько вопросов, прежде чем судьи и мистер Ларсен – наш многоуважаемый музыкальный критик – примут совместное решение о вашей дальнейшей судьбе на шоу. То есть о том, проходите вы в следующий тур или нет.

Не уверена, что мне это поможет, но всё же приятно осознавать, что кроме как кучке самовлюблённых идолов, судить участников доверили ещё и кому-то со здравым смыслом и многолетним опытом.

– Хорошо, – кивнула я.

– Хорошо, – повторил мистер Вонг. – Итак, Тейт, где вы обучались мастерству игры на гитаре?

Дыхание наконец пришло в норму, эйфория отступила и началась, на мой взгляд, самая сложная часть.

Камеры продолжали съёмку.

Глубоко вздохнула, облизала губы и коротко пожала плечами: