Ночной садовник - Джонатан Оксье

Когда он вернулся в конюшню, там никого не было. – Молли? – позвал Кип.

– Я здесь, – раздался голос откуда‐то сверху.

Кип вышел на улицу и задрал голову: сестра сидела на крыше, свесив вниз ноги, и махала ему рукой:

– Крыша – лучшее место для писем: на свежем воздухе слова вылетают, как птички.

Кип обошёл конюшню. У задней стены под водосточным жёлобом стояла большая дождевая бочка. Положив на землю костыль, Кип вскарабкался на бочку. А затем сначала встал на подоконник, потом уцепился за водосток и, наконец, подтянулся за руку Молли – и вот он тоже на крыше.

– Правда здесь гораздо лучше? – спросила Молли. Кип не стал спорить. Отсюда, с верхотуры, он мог наблюдать за лесом, как король за своими владениями. Он посмотрел на серебристые верхушки деревьев, на Молли, чья кожа и волосы отливали золотом в лучах закатного солнца. И улыбнулся. Сестра всегда знала, как сделать его капельку счастливее.

Молли развязала полотняный узелок, который принесла с собой.

– Я знаю, что ты уже поужинал, но лёгкий перекус нам не помешает.

Внутри были тёплые лепёшки с маслом. А ещё полкувшина свежих сливок, которые так любил Кип.

– Смотри не захлебнись! – шутливо предупредила она, когда Кип выпил все сливки в два глотка. Брат молча отставил пустой кувшин и принялся за лепёшки. – Но я принесла не только еду. Смотри, что нашлось в кабинете. – Из узелка была извлечена деревянная коробочка. – Это канцелярский прибор, чтобы писать письма, – пояснила Молли, прежде чем Кип успел спросить.

Мальчик вытер лицо от сливок и крошек и аккуратно открыл крышку. Внутри лежала стопка чуть желтоватой бумаги. Он взял верхний лист: тот был толще обычной бумаги и немного шероховатый.

– Дорогая, кажись…

Кипу очень хотелось приложить лист к щеке, но он сдержался.

– Думаю, это всё принадлежало отцу мистера Виндзора, – сказала Молли. – Я этот прибор нашла на прошлой неделе, когда вытирала пыль на бюро в кабинете. Хозяйка говорит, туда никто не заходит, так что, я думаю, пропажи они не заметят.

Кип положил лист на место:

– Ты взяла коробку без спроса?

Молли пожала плечами:

– Если Виндзорам это не понравится, пусть вычтут из нашей зарплаты.

Кип прекрасно знал, что они работают бесплатно. И теперь, по словам его сестры, выходило, что это даёт им право брать вещи без спроса. Но ведь на самом деле не даёт…

Кип посмотрел на желтоватый лист. И представил, как удивятся мама и папа, получив письмо на такой красивой бумаге. Да и кто заметит пропажу одного листа?

– Давай придумаем, как им заплатить за те вещи, что мы взяли, – предложил Кип.

Молли щёлкнула пальцами:

– Обязательно! Я буду работать больше, а ты нарвёшь несколько красивых букетов. Да вся бумага мира не стоит твоих великолепных букетов. Это факт.

Кип улыбнулся. Он понимал, что сестра хвалит его, чтобы порадовать. Но ему всё равно было очень приятно.

– Хорошо, – согласился Кип. – Давай писать письмо.

– Отлично!

Молли взяла лист, положила его на крышку ящичка, из складок одежды извлекла чернильницу и перо. Обмакнув его в чернила и приготовившись писать, спросила:

– С чего начнём?

– «Дорогие мама и папа…» – заговорил Кип, склонившись к сестре и наблюдая, как из‐под пера выходят слова.

Она остановилась и ждала дальнейших указаний. Кип задумался.

– «Мы… мы с Молли…» – снова остановился, почесал затылок. Он никогда раньше не писал писем и хотел, чтобы письмо выглядело серьёзно.

Молли задумчиво притронулась пером к верхней губе.

– А если мы напишем: «Надеемся, у вас всё хорошо»?

– Точно! Как в настоящем письме! – Кип прислонился к сестре и наблюдал, как она выводит буквы. – Теперь пиши: «Мы в этой ужасной Англии. А вы где?»

Дальше подбирать слова стало легче. Кип рассказал родителям о сиротском приюте, о бегстве из города, о старой ведьме Хестер, о Прокислом лесе, о бледной семейке, о доме, об огромном дереве, о человеке в тумане, а главное, о том, как они любят родителей и хотят, чтобы те скорее вернулись.

Когда письмо было окончено, Молли подписалась под ним и помогла Кипу сделать то же самое. Они аккуратно сложили лист и поместили в конверт, запечатав воском свечи, которую Молли принесла из кладовки. Кип откинулся назад, опершись на руки, и смотрел на луга перед домом. Солнце совсем зашло, и на небе появлялись первые звёзды. Он взял сестру за руку.

– Надеюсь, они его быстро найдут, – проговорил Кип, представляя, какие приключения ждут в море маленький конвертик.

Сестра смотрела на тёмный дом, где светилось одно-единственное окошко на втором этаже.

– Да, я тоже, – тихо ответила она.

Констанция Виндзор натягивала на фарфоровые пальчики перчатку.

– Я вернусь через полчаса. К этому времени подай чай.

Молли стояла в проёме двери, ведущей из кухни в сад.

– Конечно, мэм, – ответила она с поклоном.

Как только хозяйка ушла, девочка закрыла дверь и прислушалась. Алистер и Пенни играли в своих комнатах. Мистер Виндзор работал в кабинете. Молли сняла с плиты чайник и направилась в помещения для слуг. Проскользнула в свою комнату и тихонько заперла дверь. Наконец‐то ей удалось хоть ненадолго остаться одной! Она сунула руку в карман передника и достала конверт, на котором значились имена родителей. Посмотрела на выдуманный адрес, подписанный её собственным не очень‐то красивым почерком. Письмо не было тяжёлым, но вес его сложно было переоценить.

В момент слабости она поделилась страхами с Кипом, и вот им пришлось написать письмо, которое адресат никогда не получит – по многим причинам. Разумнее всего уничтожить письмо, но всякий раз, как ей представлялась возможность сжечь его или выбросить, Молли не могла решиться. Кип вложил в его строчки всю душу, и пренебречь этим было всё равно что сжечь молитву.

Молли вытащила из шкафа старый сундук и откинула крышку. Здесь хранились вещи, о которых она предпочитала не думать. Обноски, в которых они с Кипом приехали в дом Виндзоров. Высокий старый цилиндр, найденный в вестибюле. Изо всех сил Молли гнала из головы мысли о ночном госте. Это оказалось не так и сложно, ведь рассветные лучи обладают свойством делать вещи не такими страшными, как ночью. Но теперь, даже днём, девочка вздрогнула от одного только вида этого цилиндра, потому что сразу же загрохотала в голове тяжёлая поступь…

Резкий стук вырвал Молли из задумчивости. Он шёл откуда‐то с улицы. Но это были не шаги: молотили во входную дверь. Молли спрятала письмо в сундуке, захлопнула крышку и бросилась наверх.