Обжигающий след. Потерянные - Анна Невер

– Ах, прохиндеи! Исподне отродье! Вы еще пожалеете! Я подам жалобу в Крассбургский суд! Знали б, на кого разевают рты, свиньи! На род Отрубиных! Всех до единого засажу в острог! Я заставлю их выполнить уговор!

– Па, прекратите же!

– Левушка, оставь мальчика в покое!

Неизвестно, как долго продолжалось бы сие безобразие, если бы не чудодейственная сила дородной дамы. Марья Станиславовна решила дело, рванув на себя подол мужниного халата вместе с супругом. Этого короткого момента «козлику» хватило, чтобы вывернуться из лап разъяренного «льва», и он понесся по лестнице со всей моченьки. В спину беглецу полетел тапок, затем стул. Следом осыпалась осколками фарфоровая ваза в розочках.

– Знатно стрекача задал гонец, – шепнула Фонька на ухо постоялице. – Пора ноги уносить, покамест и нам не перепало.

Слуги, толпившиеся вокруг зеваками, тут же вспомнили об обязанностях и не мешкая вышмыгнули один за другим из коридора. Тиса не стала испытывать судьбу и последовала их примеру. Служебным выходом она покинула дом, слава Единому, живой и невредимой.

Шагая вдоль балясин канала, девушка то и дело качала головой, с коротким смешком вспоминая минувшую сцену. Фонька ничуть не преувеличивала – Лев Леонидович действительно в гневе скор на руку. Крепко же досталось тому пареньку из торжка. Странно, все же богатое и именитое семейство, а не гнушается рукоприкладства. Или же в таких вот как раз и в ходу обычай лупить слуг хозяйской дланью? Тиса вспомнила отца. Тот, как бы ни был зол, всегда сохранял трезвость ума и никогда не распускал руки на подчиненных. В этом и необходимости не было. Батюшка и без того имел талант подчинять словом.

Мысли об отце переметнулись к письмам, которые уже должен был доставить голубь. Отец, наверное, вздохнет облегченно, узнав, что с ней все в порядке. А Ганна, если получила ее послание, выйдет в воскресенье на зеркальную беседу. Так они меж собой назвали придуманный ими способ общения. Пользоваться же для этого почтовой имперской службой Тиса остереглась. Если вэйну взбредет в голову ее искать, то облегчать ему задачу она не желала, скорее наоборот.

У чугунной птицы Евсифоны Войнова оказалась раньше назначенного времени. Серебряные часики, что скрывались под манжетой, показали, что до начала урока оставалось не менее получаса. Ничего другого не оставалось, кроме как слоняться на территории школы в ожидании. У старого учительского общежития девушка снова остановилась, прикидывая мощь былого землетрясения, что разломила здание пополам, словно пирожок. Воистину чудовищная сила. Чем дольше она глядела на забитые окна, обрушенную кладку и черный зияющий проем трещины, тем настойчивее проявлялось желание войти внутрь заброшенного здания. Чахлый частокол, преграждающий путь, нисколько не смущал. Не моргая, Тиса сделала пару шагов, сойдя с дорожки в жухлую мокрую траву.

– Здравствуйте, с-сударыня! – на сей раз от созерцания ее отвлек отнюдь не учитель.

Тиса обернулась. К ней приближался юноша в очках. Конец его длинного полосатого шарфа так и грозил угодить в лужу. Завсегдатай Увлеченного клуба, как помнится. Имя еще у него необычное какое-то.

– Простите покорно. Вы меня не п-помните? Я – лаборант и помощник Климентия Петрониевича по клубу. Клим в прошлый раз не потрудился нас представить, но я вас знаю. Вы его ученица. – Он коротко поклонился. – Виталий Романович Стручков, с вашего разрешения.

Интересно, как можно быть таким словоохотливым и при этом заикаться? Но, судя по всему, парень совершенно не стесняется собственного произношения и чувствует себя свободно в общении.

– Тиса Лазаровна Войнова, – кивнула в ответ девушка, ступив обратно на твердь дорожки.

– Вы, должно быть, на урок пришли?

– Да, только вот раньше времени.

– Главное, не п-позже, – усмехнулся Виталий, легко забросив официальный тон. – У Петрониевича к пунктуальности невероятная слабость. Стоит раз опоздать, и он будет весь день зудеть на ухо, как комар. «Как можно терять время, когда столько накопившихся дел простаивает! Вопиющ-щая небрежность!» – смешно передразнил он друга. – Кровушки он все равно выпьет, будьте уверены!

Тиса невольно улыбнулась.

– Так что хотите спокойно заниматься, приходите вовремя, – подмигнул нечаянный собеседник. – П-простите за любопытство. Я слышал, что вы из искунов, как и Клим?

Глаза паренька за круглыми окулярами очков восхищенно блеснули.

– Отчасти, – промямлила Тиса. – Дар мне пока не совсем подчиняется, – с сожалением призналась она.

– Не волнуйтесь, Климентий вас научит! – махнул рукой Виталий. – Уж если Ложкин за что берется, то с пути не собьешь, хоть волами тащи. Вот взять наш клуб. Без Клима его уже давно бы прикрыли, ей-богу. Противщиков – пруд пруди. Но Петрониевич каждый раз на собрании школы отстаивает наши археологические потуги. Добрый день, Карп Соломонович, – Стручков поздоровался, пропустив на дорожке проходящего мимо старичка-преподавателя.

Его полосатый шарф все же замочил бахрому в луже. Заметив это, юноша оттянул лямку от шеи.

– Да я, наверное, вас совсем заговорил, – виновато произнес Виталий. – Простите, пожалуйста. Правду Клара говорит: мой язык с в-версту длиной. Клим не простит мне вашей задержки. Пойдемте от старого корпуса, Тиса Лазаровна, а то Манила утащит в трещину и с крыши сбросит.

Они двинулись по дорожке к клубу.

– Манила? – Тиса поняла, что уже как-то слышала это слово.

– Вы еще не знаете? – удивился собеседник, счастливый оттого, что может рассказать нечто интересное. – Это местное п-привидение. Многие считают, что его придумали специально для острастки, чтобы дети в развалюху не лазали. Тут – звонки, шум, гам, а ведь призраки предпочитают уединение. Какой рискнет здесь поселиться? Однако Г-гаврилыч божится, что кто-то в прошлом веке и впрямь тут убился. Манила, стало быть, сбросила. Упаси Единый! – Стручков быстрым смазанным движением руки наложил на себя святое знамение и тут же задорно хихикнул. – Дворник еще тот басенник, его россказни слушать – себя не уважать! А вот нашей Люсеньке я как себе верю. И она, з-знаете ли, видела фигуру в белом саване в одном из незабитых окон. Во-он в тех!

Тиса бесстрастно подняла глаза к окнам четвертого этажа. Еще пару месяцев назад наверняка слушала бы о привидении, прикрыв ладонью рот от испуга. А сейчас – ничего. Впрочем, «ничего» – это ее обычное состояние в последнее время. Но лучше такое, чем…

– Люсенька – тоже из нашего клуба, – пояснил Виталий, отвлекая девушку от дурных мыслей. – У нее особый дар, она видит скрытое от обычных глаз.

«Бедняжка», – посочувствовала незнакомке.

– Я ж не нагнал на вас страху? – спохватился Виталий. – Поверьте, если Манила и существует, то она большая домоседка и обычно никого не трогает.

Тиса снисходительно улыбнулась шутке. Они зашагали дальше, обходя лужи.

– О! Петрониевич! – воскликнул Виталий, когда дорожка сделала поворот.