Кровь – не водица - Аида Янг

Шок, сковал мое тело. Все будет решено без моего согласия. Теперь я никто!

– Живо собирай свои вещи. Мы возвращаемся домой.

– Позволь поехать с ней, – со слезами на глазах умоляла бабуля.

– Нет, ты будешь здесь одна, в ожидании решения, – резко ответил ей.

– Через два дня суд. Приедут старейшины нашей общины, и там определится ваша судьба. Даю пять минут на сборы, – сердито сказал он, усаживаясь на свободный стул, делая знак мужчинам, чтобы отпустили бабушку.

Смутно соображая, встала с пола, шатаясь, побрела в свою комнату.

Теперь это моя жизнь и моя реальность, которую остается принять с покорством. Таков удел наших женщин, особенно если она в чем-то повинна.

– Будь сильной, девочка моя. Ты все выдержишь, – послышался за спиной голос бабушки.

Обернулась. В два шага подлетела к ней, зарываясь в объятиях. Рыдание сотрясали мое тело.

– Родная моя, не убивайся так, не надо, все будет хорошо, – гладя меня по спине.

Хорошо уже никогда не будет, это всего лишь слова, чтобы меня утешить. Отныне моя жизнь будет сплошной ад, как и говорил Ратмир.

– Бабуля, как он узнал? – придя в себя, вытирая слезы с лица.

– Семья твоего жениха ему обо всем рассказала. Ты с ним уже знакома? – спросила она.

– Да. Он мой начальник. Он узнал меня, и жаждет мести, – всхлипывая, объяснила ей.

– О, милая, мне так жаль… Ну, ничего, все наладится, – уговаривала меня.

– Мне уже все равно, что будет со мной, я очень переживаю за тебя. Что же теперь будет? – волновалась я.

– За меня не беспокойся, я свое пожила и мне не страшно, даже если придется отдать свою жизнь, – печально улыбнулась она, гладя меня по щеке.

– Бабушка, не говори так, пожалуйста. Я не переживу если… , – снова заплакала я.

– Вы долго там еще? – прорычал за дверью отец.

– Давай, детка, поторопись…, – отпуская меня. – Тебе нужно поспешить.

На скорую руку закинула вещи в спортивную сумку. Сменила свою одежду на более комфортные для дороги джинсы и вышла в коридор.

Напоследок, обнявшись с бабушкой, в сопровождении отца и мужчин вышла из родного дома, в котором провела столько радостных и беззаботных дней.

Где по-настоящему была счастлива и любима. Эти дни навсегда останутся в моей памяти, как самые лучшие.

Выйдя на улицу, меня усадили в дорогой тонированный автомобиль. Пристегнувшись, сразу отвернулась к окну, стараясь не смотреть на отца, сидевшего рядом, от вида которого мое тело пребывало в постоянном напряжении.

Трудно было соображать, хотелось укрыться от него, отдалиться, стать невидимой, но это невозможно, остается только стиснуть зубы и смириться.

И смысл о чем-то думать? Теперь у меня нет выбора, будет так, как хотят другие… но не я.

Безвольной игрушкой, просто сидела и смотрела на дорогу, которая вела меня в дом, где я родилась. В дом, где теперь мне предстояло принять наказание за то, что я сделала несколько лет назад.

Ратмир.

– Все в сборе, – сказал Марик, в который раз обводя своим взглядом большой зал ресторана, в котором собрались все авторитетные лица нашей общины.

– Да, я вижу, – ответил я, останавливая свой взгляд на Михаиле Юсупове.

За круглым большим столом сидело много мужчин, половину из которых я видел впервые, стол ломился от разнообразной еды, а официанты услужливо сновали, разнося в высоких бокалах напитки.

Романо крис (цыганский суд) проходил за закрытыми дверями дорого ресторана в центре Москвы, который принадлежал одному из наших людей.

Наконец вся суета закончилась и все заняли свои места.

– Стороны, инициирующие разбирательство на месте? – спросил уважаемый пожилой мужчина, которому предстояло вести “крис”.

– Да, все в сборе, – ответил Марик, как старший нашего рода.

– Тогда приступим, – смотря на нас. – Цель нашей сегодняшней встречи – прийти к консенсусу. Решается дело о защите чести и достоинства семьи Кемаловых, – произнес, обводя взглядом всех собравшихся.

– Все присутствующие помнят ту историю, что произошла четыре года назад и лишний раз напоминать не нужно, но сейчас ситуация изменилась, так как невеста нашлась. А нашел ее сам жених, который и обратился к нам за тем, чтобы мы смогли вынести решение, руководствуясь нашими обычаями.

– Сторона жениха не отказывается от свадьбы? – посмотрел на меня старик, из-под густых седых бровей.

–Нет, мы готовы выполнить обещанное. Свадьба будет, – ответил за меня Марк.

У меня же внутри все клокотало в протесте. Если бы не мать с братом, я бы никогда не согласился на эту свадьбу.

– Сторона невесты не отказывается от свадьбы? – повернувшись к отцу невесты, спросил старейшина.

– Нет, мы не отказываемся, – смотря на меня своими темными, словно ночь, глазами, ответил Михаил Юсупов.

– Ну в таком случае, нужно соблюсти определенные ритуалы, – сказал, советуясь с остальными “ромалэ” в возрасте.

– Сторона невесты готова поклясться на иконе, что не нарушит обещание, данное много лет назад? – снова обратился старейшина к семье Юсуповых.

– Готова, – покрываясь пятнами. Видно было, что очень зол и едва сдерживает себя, но все же пытался замаскироваться под безразличие. Этот человек был очень влиятельным и пользовался большим уважением, а теперь ему приходилась, так же как и мне проходить через весь этот кошмар.

В зал внесли золотую икону, усыпанную драгоценными камнями. Передали ее в руки Михаилу, для прочтения клятвы.

– Пусть поразит меня Бог, если я нарушу данное обещание…, – взяв ее в свои руки, стал читать клятву перед всеми собравшимися “ромалэ”. Закончив клятву, вернул икону и присел на свое место.

– Сторона жениха, какое наказание выберите для невесты и ее бабушки? – снова обратились к нам с братом.

Нет, так легко им не сойдет все с рук, я позабочусь, чтобы они свое наказание запомнили на всю жизнь.

– Прошу суд, оставить право за мной решать каким образом они должны быть наказаны, и не оглашать его перед присутствующими, – произнес я, глядя на старейшину.

– Кхм, думаю это возможно, если только данное наказание не окажется смертью.

– Нет, это не смерть, – ответил я. Смерть – слишком просто. Они будут мучиться, вымаливая у меня прощения день за днем.

– Сторона невесты не возражает? – поинтересовался старейшина.

– Не возражает, – опуская свои глаза, ответил Михаил.

– Какой штраф в качестве причиненного морального ущерба желает получить сторона жениха?