Цена бесчестья - Чингиз Абдуллаев

— Конечно, нет. Кто-то из его бывших сослуживцев. Я незнаю точно, кто именно. Денис был достаточно закрытым человеком и не любил,когда кто-то вмешивался в его служебные дела. Он сразу не согласился, нопозднее его все-таки уговорили.

— Как вы думаете, он мог сам свалиться в реку врезультате этого несчастного случая?

— Не знаю, что и думать. Говорят, что экспертиза всепроверила и ничего подозрительного не нашла. Я никогда не слышала от него жалобна сердце. Хотя его отец умер от инфаркта достаточно молодым. Ему было подшестьдесят.

— Он поддерживал отношения со своей бывшей коллегой? Яимею в виду Веру Логутину?

Репникова пожала плечами, тяжело вздохнула:

— Наверное, поддерживал, если выяснилось, что онипереписывались через компьютер моего сына. Когда Костя мне подтвердил, чтополучал на свой электронный адрес её послания, я даже не поверила…

Она тяжело вздохнула, снова достала платок, вытирая глаза.

— Но это была лишь деловая переписка, — суходобавила она, — я думаю, вы понимаете, что любовниками они не были, еслиэто вас интересует. Вряд ли молодая женщина стала бы общаться с мужчиной черезИнтернет при посредстве его сына. Моему мужу нравились другие женщины, но онумел отделять флирт от служебных дел, в этом я абсолютно уверена.

— И вы не знаете, какие материалы искала Логутина длявашего супруга?

— Понятия не имею.

— Это может быть связано с их прежней работой вправительстве?

— Наверняка связано, — сразу согласиласьРепникова, — но ничего конкретного я не знаю.

Ас бывшим премьером ваш муж встречался после отставки?

— Только два раза. Один раз был банкет по случаюкакого-то юбилея, когда они встречались. И второй раз недавно, когда бывшийпремьер объявил о создании собственной партии.

— Репников вошёл в её состав? Может, он стал хотя быучредителем?

— Нет, нет и нет. Он вообще считал, что его бывшемушефу лучше не искать счастья в политике. Но его тогда никто не послушал. А онне стал давать советов. Считал неприличным говорить подобные вещи своемубывшему руководителю после его отставки.

— А с Логутиной они встречались?

— Один раз, видимо, встречались, если она прислалаписьмо и он потом её благодарил, — рассудительно ответила Ирина Сергеевна.Очевидно, её сын распечатал ей оба письма.

— И больше не встречались?

— На том самом банкете, о котором я вам говорю, онабыла. Я её раньше тоже видела. Она выделялась среди остальных сотрудниц…

— Как? — заинтересовался Дронго. — Чем онавыделялась?

Своим внешним видом, пояснила Репникова, — такойнезависимый, вызывающий вид. Нет, у неё не было навороченных бриллиантов иликолец, она была одета очень красиво, но подчёркнуто скромно. А вот её глаза,вся её осанка, манера поведения… Она словно подчёркивала, что она здесь толькопотому, что сама хочет здесь находиться. В общем, было видно, что онадостаточно независимый человек. Потом муж мне сказал, что она близкаяродственница самого Каплуновича, сестра его жены. Понятно, что, имея за спинойподобного олигарха, можно вести себя как угодно. Но ей нравилась работа вправительстве. А потом она ушла в «Баркер-групп».

— Предположим, что Логутина дала вашему мужукакие-нибудь документы. Может, в день смерти он взял с собой эти документы иони пропали?

— Мы ничего не нашли, — вздохнула ИринаСергеевна, — мы просмотрели все его бумаги.

— А отношения с бывшим премьером в последнее время уних были хорошие?

— Прекрасные. Тот очень доверял Денису, считал егоодним из лучших своих сотрудников. Это я точно знаю.

— Вы знаете, что вместе с нелепой гибелью вашего мужаисчез журналист Оглобин, который написал целый ряд громких статей противбывшего премьера? Такое непонятное совпадение.

— Я Оглобина не знала и статьи не читала. И сказать поправде, не хочу о нем даже слышать. Он все врал, высасывал факты из пальца ипридумывал небылицы. Иногда узнавал какой-то реальный факт и нагромождал нанего все свои выдумки. И муж мой считал его не очень порядочным человеком.

— Ваш муж был с ним знаком? Может, вы слышали этуфамилию?

— Один раз Денис прочёл какую-то статью и сказал, чтоОглобин все время подаёт факты неправильно. Очень тенденциозно.

— Логутина тоже исчезла. Как вы считаете, еёисчезновение могло быть связано с неожиданной смертью вашего мужа?

— Не знаю. Я много об этом думала. Но ничего для себяне решила. Может быть, все эти истории связаны друг с другом. Но я ничего незнаю.

— Она передала по электронной почте вашего сынасогласие на встречу с вашим супругом. И сообщила, что подготовила всематериалы. Очевидно, встреча состоялась и материалы ваш супруг получил, так какблагодарил Логутину за этот обзор.

— Меня об этом спрашивали, — вспомнилаРепникова, — но никаких материалов в доме не было. Мы уже все просмотрели.Если бы она передала обзор по электронной почте, он бы остался в памятикомпьютера моего сына. Но там ничего нет. И на работе тоже ничего не нашли.Может, Денис успел кому-то его передать? Но мы ничего не нашли. Даже в егосейфе.

— Понятно, — не скрывая своего разочарования,произнёс Дронго, поднимаясь со стула, — извините, что пришлось васпобеспокоить.

— Пожалуйста, — вздохнула вдова, — я до сихпор не пришла в себя после этой аварии. Все время думаю, почему я в то утроотпустила его одного. Если бы он поехал с водителем, возможно, ничего страшногобы не случилось. Уже почти месяц.

Дронго печально кивнул. Когда он снова проходил по двору,садовник опять зло посмотрел на незваного гостя. Дронго вышел на улицу, прошёлк своему автомобилю, где в салоне его терпеливо ждали водитель и ЭдгарВейдеманис.

— Эти ребята в «Мерседесе» даже не думаютуезжать, — показал на преследователей Эдгар, — и, кажется, совсем небоятся себя обнаружить.

— Завтра мне нужно лететь в Париж, — задумчивопроизнёс Дронго, — судя по всему, она все-таки успела улететь во Францию.Теперь искать её придётся там. А у тебя и здесь будет много работы, Эдгар.Нужно более внимательно изучить её записную книжку. Пройтись по всем адресам,по всем телефонам. Согласен, это тяжёлая работа, но другого выхода нет. И мнепонадобятся её фотографии. Несколько достаточно крупных фотографий. Нужнопредупредить Каплуновича. Поехали домой. А перед Парижем мне ещё придётся полететьв другой город. Завтра с утра мне нужно сделать визу. Хотя бы транзитную и наодин день. Но так, чтобы об этом не узнали мои преследователи. Очень похоже,что теперь у меня будет почти все время почётный эскорт.

Но на следующий день Дронго не улетел в Париж. Вечером онприехал в Шереметьево в сопровождении Эдгара. Ехавшие за ними преследователи немогли даже предположить, куда именно он собирается лететь. Все ожидали, чтоДронго вылетит в Париж, но вместо этого он неожиданно прошёл на посадку,предъявив билет на сто восемьдесят третий рейс. Один из его преследователейпрошёл вслед за ним пограничный контроль, показав свой паспорт пограничникам икупив билет на первый попавшийся рейс, чтобы пройти через границу. Но вылететьвместе с Дронго он не смог бы при всем желании. Дело в том, что, согласнообычной логике, Дронго обязан был лететь либо в Париж, либо в Берлин, и это влюбом случае была виза в Шенгенскую зону. У его преследователей уже былипроставлены такие визы, чтобы взять билет и сопровождать свой объект в любуюточку Европы.