Жертвенная звезда - Фрэнк Герберт

– Да, хуже не бывает, – согласился Сайкер. – Надеюсь, вы не делали никаких официальных заявлений в ее адрес.

– Нет, я предупредил ее.

– Что вы сделали?

– Я сделал официальное заявление.

– Макки, вам было приказано вести это дело очень осто…

– Послушайте, мы же хотим, чтобы она начала действовать. Проконсультируйтесь с юристами. Она может предъявить встречный иск лично мне, но если она выступит против Бюро, то мы потребуем очной ставки. Впрочем, ее юристы наверняка предупредили ее о такой возможности. Нет, она попытается сделать по-другому…

– Она не может подать в суд на Бюро, – сказал Сайкер, – но она может спустить на нас своих собак. И это будет хуже всякого суда. Кстати, Билдун уже почти израсходовал время своего эго. Теперь он в любой момент может вернуться в колыбель клана. Вы же понимаете, что это значит.

– Борьба за кресло директора Бюро, – сказал Макки. – Я давно этого ждал.

– Но вы представляете, какая суматоха здесь начнется.

– Вы вполне можете претендовать на это место, Сайкер.

– Так же, как и вы, Макки.

– Я пас.

– Да, вот это будет денек! Больше всего меня беспокоит Билдун. Он просто выйдет из себя, когда узнает о пан-спекки с замороженным эго. Этого вполне может хватить…

– Ничего, с этим он как-нибудь справится, – произнес Макки с несколько преувеличенной уверенностью.

– Вы можете и ошибаться. Надеюсь, вы понимаете, что я-то не спасую.

– Мы все знаем, что вы хотите получить место шефа, – сказал Макки.

– Представляю эти сплетни.

– Стоит ли овчинка выделки?

– Вы узнаете об этом первый.

– Не сомневаюсь.

– Еще одно, – сказал Сайкер. – Как вы собираетесь обезопасить свой тыл от нападения Эбниз?

– Собираюсь стать школьным учителем.

– Я ждал иного объяснения, – ответил Сайкер и прервал контакт.

Макки осознал, что он по-прежнему сидит в пурпурном полумраке пляжного мячика. Он буквально купался в собственном поту. Было жарко, как в печке. Интересно, может ли от такой жары растопиться его лишний жир? Но воду он теряет, в этом-то нет никаких сомнений. Он сразу ощутил сухость во рту, как только вспомнил о воде.

– Ты все еще здесь? – прохрипел он.

Молчание.

– Фэнни Мэй?

– Я осталась в своем доме, – ответил калебан.

Раззадоренный гневином Макки вдруг почувствовал приступ едва сдерживаемой ярости – последней каплей стало то, что он слышит проклятого калебана каким-то непостижимым способом, а совсем не органом слуха. Этот чертов тупица со сверхъестественными способностями! В какую беду он нас тащит!

– Ты будешь сотрудничать с нами для того, чтобы прекратить эти бичевания? – спросил Макки.

– Да, насколько позволяет мой контракт.

– Хорошо. Тогда скажи Эбниз, что хочешь, чтобы я стал твоим учителем.

– Ты выполняешь работу учителя?

– Ты чему-нибудь у меня научилась? – спросил Макки.

– Все соединительные узлы чему-то учат.

– Соединительные узлы, – повторил Макки. – Да, должно быть, я становлюсь стариком.

– Объясни, что такое «старик», – попросил калебан.

– Не бери в голову. Для начала мы все же обсудим контракт. Может быть, найдется способ его разорвать. По каким законам он исполняется?

– Объясни, что такое «законы».

– Какова признанная система исполнения? – заорал Макки.

– Все исполняется по естественным правилам чести, принятым среди объединенных сознающих.

– Эбниз не имеет ни малейшего представления о чести.

– Но я понимаю, что такое честь.

Макки вздохнул:

– При заключении контракта были свидетели? Ты что-то подписывала?

– Все мои собратья-калебаны засвидетельствовали связи. Мне непонятно, что такое «подписи». Объясни.

Макки решил не углубляться в исследование сути подписи, вместо этого он спросил:

– При каких условиях ты откажешься честно соблюдать контракт с Эбниз?

Калебан ответил после длинной паузы:

– Изменение обстоятельств влечет перемены в отношениях. Если Эбниз нарушит свои связи или попытается изменить условия контракта в его сущностях, то откроется линейность, ведущая к моему выходу из контракта.

– Да, – согласился Макки, – это достойная причина.

Он тряхнул головой, посмотрев на пустое место над лопастью гигантской ложки. Калебаны! Их невозможно видеть, их невозможно слышать, их невозможно понимать.

– Я могу воспользоваться твоей S-системой? – спросил Макки.

– Ты – мой учитель.

– Это означает «да»?

– Это утвердительный ответ.

– Утвердительный ответ, – эхом отозвался Макки. – Отлично. Ты можешь транспортировать ко мне предметы или посылать их туда, куда я укажу?

– Да, если связи останутся очевидными.

– Надеюсь, что то, что мне нужно, их не нарушит, – сказал Макки. – Ты осознаешь, что здесь находится рука паленки и бич? Они лежат здесь, на полу.

– Да, осознаю.

– Я хочу отправить их в определенный кабинет в Главном Центре. Ты сможешь это сделать?

– Подумай об этом кабинете, – сказал калебан.

Макки подчинился.

– Связь доступна, – сказал калебан. – Ты хочешь послать это в кабинет для исследования.

– Да, верно.

– Отправить надо сейчас?

– Да, сразу.

– Конечно, сразу. Наши способности ограниченны, мы не можем отправлять вещи в одно место по очереди.

– Итак?

– Предметы отправляются.

Макки едва успел моргнуть, а рука и бич, издав резкий щелчок, уже исчезли.

– Тапризиоты делают то же самое, что и ты, когда транспортируешь предметы? – спросил Макки.

– Отправка сообщений требует энергии более низкого уровня, – ответил калебан. – А мастера красоты потребляют энергию еще более низкого порядка.

– Я почему-то так и думал, – сказал Макки. – Но хорошо. Есть одна небольшая проблема с моим другом, Аличино Фурунео. Я правильно понял, что ты отправила его домой?

– Правильно.

– Ты отправила его не в тот дом.

– У существ может быть только один дом.

– У нас, сознающих, может быть больше одного дома.

– Но я вижу связующие элементы!