Всевидящее око фюрера. Дальняя разведка люфтваффе на Восточном фронте. 1941-1943 - Дмитрий Зубов

16—17 сентября авиаразведка на северном фланге Восточного фронта стала затрудненной из-за дождливой погоды. Тем временем немецкие войска заняли Полтаву, отрезали Крым и продолжали продвигаться в направлении Харькова и к Азовскому морю. Сплошной линии фронта на южном крыле больше не существовало.

18—19 сентября полеты осуществлялись в основном перед фронтом группы армий «Юг». Аэрофотосъемка установила «сооружение оперативного оборонительного укрепленного района северо-западнее Харькова», а также «прибытие эшелонов со стройматериалами для возведения оборонительного рубежа вдоль Дона» и эвакуацию промышленности из Харькова на восток. Кроме того, было зафиксировано подтягивание войск в район Брянска и интенсивное строительство оборонительных линий перед Москвой[27].

На следующий день Генштаб сухопутных войск получил донесения о выгрузке советских войск между Валдаем и рекой Волхов, а также большом скоплении переправочных средств на последнем. Из района Харькова по-прежнему шла масштабная эвакуация промышленного оборудования, продолжившаяся и 21 сентября.

23 сентября Гальдер писал в дневнике: «От Харькова по нескольким железным дорогам, через Елец и Воронеж, к Москве движутся поезда с эвакуируемым имуществом… Оживленное движение на участке Сухиничи, Ельня. Цель не ясна. Перед фронтом группы армий «Север» продолжают отмечаться железнодорожные перевозки противника от Рыбинска на Валдай… Усиленные железнодорожные перевозки отмечены также на участке железной дороги Тихвин – Вологда»[28].

В последующие дни самолеты-разведчики продолжали постоянно следить за передвижениями в тылу противника, особенно за железнодорожными перевозками. С учетом предстоящей операции «Тайфун» германское командование очень тщательно следило за всеми намерениями и действиями советского командования.

26 сентября генерал Богач докладывал об интенсивном движении русского эвакотранспорта на восток, а также о переброске войск с центрального участка фронта на юг и об усилении снабженческих перевозок с востока к линии фронта. Масштабы эвакуации были столь велики, что о них в Генштаб сухопутных войск докладывали буквально каждый день.

С 16 по 28 сентября, то есть в течение 12 дней, полеты дальних разведчиков люфтваффе над советским тылом проходили почти без потерь. Лишь 24 сентября в районе Тулы советскими истребителями был сбит Bf-110 «F6+PK» фельдфебеля Вуеска из 2-й эскадрильи дальней разведки Aufkl.Gr. 122[29].

Вероятно, это было связано с общим кризисом, в котором оказалась осенью 1941 г. Красная армия, ее ВВС и войска противовоздушной обороны. Из-за стремительного продвижения немецких войск и тяжелых поражений система наблюдения за воздушным пространством, оповещения, а также перехвата самолетов была дезорганизована, и многие районы остались вообще без какой-либо организованной ПВО. Сказывались также большие потери истребителей и другой материальной части.

В конце месяца была понесена лишь одна потеря. 28 сентября в ходе боевого вылета в полосе группы армий «Центр» пропал без вести Ju-88A-5 «7A+EL» фельдфебеля Шенкпиеля из 3-й эскадрильи Aufkl. Gr. 121.

30 сентября 2-я танковая группа генерал-оберста Гудериана досрочно начала наступление на Москву. Численность и группировка противостоящих ей сил Брянского фронта была своевременно выявлена авиационной разведкой, что намного облегчило нанесение первого удара. 1 октября перешли в наступление и остальные части группы армий «Центр». Создававшаяся почти два месяца оборона советских войск была сразу же прорвана на всех направлениях, после чего немецкие танки стремительно покатились вперед.

Самолеты дальней разведки внимательно отслеживали все передвижения и переброски войск в тылу противника. В частности, 4–6 октября были отмечены интенсивные железнодорожные перевозки от Валдайской возвышенности на Москву и от Ржева и Вязьмы в сторону Калуги.

Почти все вылеты проходили без потерь. Лишь 6 октября в районе Осташкова (190 км к западу от Калинина) пропал без вести Ju-88D «5F+KM» унтер-офицера Фухса из 4-й эскадрильи Aufkl.Gr. 14. На следующий день в этом же районе исчез еще один «Юнкере» из 3.(F)/33. 9 октября из боевого вылета в район Курск – Ахтырка не вернулся Ju-88 А-5 «4H+IK» фельдфебеля Хольцкама из 2-й эскадрильи Aufkl.Gr.22.

Между тем командование люфтваффе и вермахта в связи с ожидавшимся в скором времени захватом Москвы стало все больше интересоваться обширными районами, расположенными восточнее советской столицы, а также в Поволжье, на Урале и Кавказе. Группы дальней разведки получили приказ провести глубокую разведку, аэрофотосъемку всей этой территории.

Так, «Юнкерсы» Ju-88D из 4-й эскадрильи Aufkl. Gr. 11 в течение октября совершили несколько полетов на полный радиус действия, произведя аэрофотосъемку Ижевска и Перми. Самолеты со свастикой впервые увидели жители Казани, Кирова и Ульяновска. Разведка района Кавказа показала уже привычную картину эвакуации промышленности в восточные регионы страны. 10 октября Ju-88 из 4-й эскадрильи Aufkl.Gr.14 (штурман лейтенант Фярбер) сфотографировал Ярославль.

Все полеты над глубоким советским тылом происходили без помех со стороны противовоздушной обороны. Это и неудивительно, так как таковой в это время там практически и не было.

После начала войны против СССР группа Ровеля продолжала совершать дальние разведывательные рейды, в основном над важными стратегическими объектами.

Унтер-офицер Макс Лагода, служивший бортрадистом в составе экипажа Ju-88D-2 обер-лейтенанта Вальтера Фрошауэра, вспоминал:

«21.06.1941 г. мы узнали, что начинается война с Россией! Утром первые машины совершили вылеты на восток. Наш экипаж отправился на задание на второй день. Мы хорошо подготовились, и каждый знал свое дело. Приказ гласил: контролировать движение судов в Балтийское море с островов Эзель и Даго в Ревель, а также фотографировать все транспорты.

Первый вылет проходил над Ревелем. Здесь, в порту, находилась часть русского Балтийского флота… Мы сфотографировали гавань и город. Затем мы продолжили полет на высоте 7800 м, над окружающими базу аэродромами»[30].

Первый вылет Лагоды и его экипажа на Восточном фронте продолжался 245 минут. При этом почти на всем протяжении полета из-за большой высоты летчики дышали через кислородные маски.

Далее самолеты 2-й эскадрильи гауптмана Притцеля совершали регулярные вылеты в район Таллина, Ленинграда и Ладожского озера. Всякий раз разведчики старались подойти к цели незаметно для истребителей ПВО, поэтому летали преимущественно на большой высоте и над облаками. Однако это удавалось не всегда. Лагода продолжал свой рассказ: «Истребитель намного меньше, более маневреннее и быстрее, чем мы. Единственное, что мы могли противопоставить им, – это наша смелость. Как правило, бой выигрывал тот, кто первым увидел своего противника. Часто русские истребители оставались далеко позади только потому, что я или другой член экипажа первыми заметили их. Так нам удавалось избежать боя, хотя нередко можно было видеть их трассирующие очереди. Это не было каким-то выдающимся открытием, но факт. Бдительность составляла половину успеха»[31].