Строго между нами - Кэти Келли

— Это не совсем так, — сказала она. — Мы работаем командой. Кроме меня есть много других сценаристов, занимающихся основной сюжетной линией. Когда создаются проекты такого масштаба, необходима слаженная совместная работа, иначе неизбежны конфликты и провал.

— Очень скромно, — прокомментировал Майк. — Мы можем как-нибудь встретиться за ленчем?

Он извлек из внутреннего кармана карточку и записал на ней номер.

— Вот мой сотовый. Я на несколько месяцев уезжаю в США, но, скажем, в марте вы могли бы мне позвонить. Мы обсудим предстоящие проекты или просто пообщаемся.

— Хорошо, — сказала Тара, принимая карточку.

— Привет, Майки, — неожиданно раздался голос. Высокая стройная темнокожая женщина подошла и положила руку на плечо знаменитости.

— Привет, Кристал, — ответил Майк, поворачиваясь к ней.

Тара поспешно ушла, едва веря в то, что с ней происходит. С ней хотел встретиться сам Майк Хаммонд. Сериал, в котором она работала, только что выиграл престижную премию. Она сама была замужем за самым замечательным человеком в мире. Чего еще она могла желать?

Уже минули сутки, как Тара узнала о том, что их «Национальный госпиталь» был удостоен номинации «Сериал года». Но она все еще ходила переполненная радостью и с большим удовольствием любовалась букетом цветов, который ей наутро прислала Холли. Тара пыталась работать и в этот день, но не смогла, потому что была слишком взволнована. Отметить такое событие они с Финном решили вечером в их любимом ресторане, о чем Тара и рассказала Холли по телефону.

— То есть ты решила не смотреть себя по телевизору? — немного язвительно спросила Холли.

В ответ она услышала стон сестры:

— Никогда! Я еле пережила съемку, а теперь, может быть, когда-нибудь найду в себе силы посмотреть, что они наснимали.

— Я также буду гулять, но запишу церемонию на видеомагнитофон, — сказала Холли. — Так что когда-нибудь покажу своим гостям на этой ленте свою знаменитую сестру, которая обеспечила победу «Национальному госпиталю».

Холли опаздывала. Она бросилась назад в спальню, чтобы подкрасить ногти. Присев на край кровати, она дула на пальцы, ожидая, когда высохнет лак — красивый сиреневый лак с блестками. Еще предстояло влезть в неудобные полусапожки, которые ей пришлось приобрести к своим новым черным брюкам. Вещи были красивыми, но оказались неудобными. Особенно когда нужно было наклоняться, чтобы застегнуть молнию на полусапожках. Корсет от «Дольче и Габбана» Холли одолжила Габриэла из Международного дома моды, хотя у нее и были сомнения, подойдет ли он. Корсет действительно подходил лишь условно, дышать в нем было трудно, не говоря уже о том, чтобы наклоняться.

— Его возвратили, поскольку он оказался слишком большим для одной из наших лучших клиенток, и планируют продать в январе, — говорила Габриэла. — Так что никаких сигарет и не потей в нем сильно!

— Она не будет, — пообещала Банни, подруга и коллега Холли из детского отдела. Это была ее идея — одолжить корсет, и именно она лестью смогла уговорить Габриэлу. С коротко стриженными светлыми волосами Банни напоминала напуганного мальчишку. В неизменной белой рубашке и черных брюках она смотрелась совсем как модель на подиуме, и Холли завидовала ее красоте. Она была убеждена, что, если бы не участие Банни, Габриэла никогда не одолжила бы ей такую модную вещь.

Хотя Банни и Холли удалось заполучить согласие Габриэлы, они обе понимали, что расслабляться было рано. Ведь с Холли порой случались фантастические и необъяснимые вещи, в результате чего часто страдала ее одежда. То кофе чудесным образом выпрыгивал из чашки прямо на нее, то на улице ее обдавала водой проезжавшая по луже машина, то на ровном месте вырастал камень, о который она спотыкалась. Любой несчастный случай мог обернуться тем, что ужасно изуродованную фирменную вещь пришлось бы латать и отбеливать. Вокруг Холли был какой-то Бермудский треугольник, однако Габриэле знать этого вовсе не полагалось.

Но прежде чем свершилась эта сделка, в универмаге «Ли», где работали подруги, состоялся разговор. Холли в примерочной боролась с корсетом, пытаясь в него втиснуться. Банни смотрела и вздыхала:

— Я знаю, что это двенадцатый размер, а у тебя четырнадцатый. Но зато корсет плотнее облегает тебя, и ты в нем выглядишь лучше. К тому же он идет тебе.

У большого зеркала Банни придирчиво рассматривала Холли. Корсет утягивал талию, придавая фигуре очертания песочных часов. Без специальных ухищрений Холли бы такого не достигла. Банни, ловко подтянув подвязки у нее на спине, поправила на плечах длинные каштановые волосы.

— Теперь ты выглядишь действительно замечательно, — произнесла она, радуясь результатам своих усилий. — Эти полуботинки зрительно удлиняют твои ноги. Не хватает только ожерелья.

— А я не выгляжу слишком толстой… полной? — тревожно спросила Холли.

Если бы рядом с ними тогда была Габриэла, Холли ни за что бы не высказала эту мысль вслух. Стройная, как прутик, ее подруга, кажется, начисто была лишена жировых отложений.

— Толстой? Не говори глупости, — энергично покачала головой Банни. — Холли, ты выглядишь замечательно. Ты готова к тому, чтобы очаровать нас всех завтра вечером?

Незаметно пробежали сутки. «И как эти встречи одноклассников еще не запретили?» — бормотала Холли, проверяя, высохли ли ногти. С тех пор как Донна позвонила ей с захватывающим предложением устроить встречу по поводу десятилетия окончания школы, Холли была не на шутку обеспокоена. Да она скорее бы прошла под планкой, установленной на высоте двух дюймов, чем захотела встретиться со школьными подругами. Воспоминание о школьных годах вызывали у нее дрожь.

Наверняка одноклассники захотят узнать что-нибудь интересненькое из жизни Холли — например, с какими невероятными мужчинами она выходила в свет. Ответы «ничего» и «никто» просто не принимались. Единственное, что изменилось в ее жизни после школы, — это то, что она похудела. Однако даже сейчас, глядя на нее, никто не назвал бы ее худой. И какой ей прок пытаться похудеть еще, если и стараться-то просто не для кого?

Донна, ее лучшая школьная подруга, была в восторге уже от самой идеи встречи. Как-то вечером, еще за пару месяцев до встречи, она взволнованно обсуждала с Холли, как это будет здорово — собрать всех вместе.

— Только представь себе наш класс после стольких лет. Я помню многих семнадцатилетними и не могу представить себе, как они выглядят сейчас, когда им уже по двадцать восемь. Естественно, Лилли и Кэролайн не в счет. Я встречаю их каждый день, когда высаживаю Эмилию у школы. На мой взгляд, они совершенно не изменились. А вот судьбу многих других я не знаю. Остались ли они здесь или уехали куда… Как это было бы здорово — увидеть их всех снова.

— Да, — только и могла выдавить Холли.

— Я слышала, что будет и Мишель Мартин. Кто бы мог подумать, что одна из нас станет телевизионной знаменитостью.