Спальня королевы - Жюльетта Бенцони

— А ведь и правда! И мы сидим тут и рассуждаем, не имея ни малейшего представления, где искать убийц… А не вернуться ли нам и не порасспросить ли еще жителей деревни? Нам, кстати, надо найти людей, чтобы вымыли дом, перед тем как его закроют. Пока герцогиня не примет решение… Давайте проедемся!

Трубки погасли. Мужчины вышли во двор, и на них обрушилась жара. Солнце в зените било прямо по головам, в тишине слышалось жужжание мух и слепней. Чтобы никто не потревожил спящую Жаннетту, пока они будут отсутствовать, Персеваль закрыл входную дверь и положил ключ в карман.

Деревенька, такая маленькая, что едва заслуживала этого названия, притаившись в овраге, наверняка спала в разгар непереносимого летнего зноя. Но когда Персеваль и Корантен миновали мост, шевалье заметил троих, видимо, местных жителей, бродивших в окрестностях. Они попытались скрыться в зарослях, когда их окликнули.

— Эй, вы, подойдите-ка сюда! Я приехал по поручению герцога Вандомского и не собираюсь вас съесть. Подходите, подходите!

Несмотря на эти слова, двое помоложе бросились бежать со всех ног в разные стороны. Только третий, мужчина в летах, с серой спутанной бородой, медленно двинулся навстречу Персевалю и Корантену. Он мял в руках и без того бесформенную шляпу, которую только что стащил с головы. И шел крестьянин не слишком уверенно…

— Ну, — обратился к нему конюший, — с чего бы это вам прятаться? И почему те двое разбежались, как зайцы? Вы хотели войти в замок?

— Нет! О нет, мой господин! Мы хотели только взглянуть…

— На что? Там никого не осталось, кроме дочери кормилицы. Она, вероятно, из вашей деревни? У нее есть здесь родственники?

— Нет. Ричарда была родом из Мусселя. Ее мужик помер, у малышки больше никого и нету.

— Ладно. Мы этим займемся. Но нам надо, чтобы пришли женщины, все убрали и навели порядок.

Крестьянин отшатнулся и замахал обеими руками:

— В замок? Да что вы! При всем моем уважении, вы никого и не сыщете. Все напугались до смерти, никак не опомнимся.

— Все уже в прошлом. Бандиты уехали и больше не вернутся. Им ведь больше нечего здесь делать, верно?

— Это вы так говорите, мой господин, но кто знает? Я видел, как они уезжали. И я вам расскажу. Я тут спрятался за камнем. Один из них сказал: «Раз уж мы ничего не нашли, почему было не поджечь замок?» А другой ответил, что такого не приказывали. И что можно вернуться, чтобы еще поискать…

— Они так сказали? Возможно ли вернуться после того, что натворили? Эти подонки ведь должны понимать, что герцог Сезар по меньшей мере прикажет охранять замок. И потом, откуда они вернутся? Если это только не банда бродяг, что поселились в лесу у Дре…

— Бродяги? На хороших-то лошадях, отлично вооруженные, все в черном и с перьями на шляпах? — съязвил Корантен. — Такие люди не живут в шалашах или в пещерах, верно?

— Ты прав, — согласился де Рагнель, — но как нам узнать, куда они исчезли, совершив преступление?

— Вот это я, пожалуй, смогу вам сказать. Эти парни глотнули лишнего, это уж точно. Они, знамо дело, развеселились, да и орали громко. Я слыхал, как один из них говорил, что Лимур это не так уж далеко.

Персеваль содрогнулся:

— Лимур? Ты уверен?

— Да почти… Ну, да, кажись, точно.

— Тогда больше никому не повторяй этого, если тебе жизнь дорога. А о замке вообще забудь!

— Ага! Понял, все понял. А туда меня и вовсе не заманишь! — крестьянин вздохнул и перекрестился. — Уж больно там кровищи много! Это приносит несчастье.

Персеваль наслушался предостаточно. Он развернулся и быстрым шагом направился в замок. Корантен шел за ним по пятам. Теперь шевалье не пошел в комнаты. Он собирался осмотреть старую башню, где Жан де Валэн разместил свой рабочий кабинет и библиотеку.

— Надо, по крайней мере, попытаться разыскать сборник хартий де Валэнов, чтобы подтвердить при надобности права маленькой Сильви. И книги немного привести в порядок. Барон так ими дорожил!

Работы в большой круглой комнате оказалось немало. Мерзавцы выбросили на пол все из огромных шкафов, многие из которых доходили до расписных, украшенных девизами потолочных балок. Груда книг громоздилась на плитках пола, а большой квадратный стол на массивных резных ножках утонул под лавиной бумаг. Грабители не забыли вспороть даже старое, потертое кожаное кресло. Из стоящего в углу хранилища хартий выливался водопад свитков, с которых свисали печати на выцветших лентах. От устойчивого запаха потревоженной пыли першило в горле.

Мужчины принялись за работу. Корантен складывал тома в стопки, даже не пытаясь их сортировать, а его хозяин занялся документами. Он перебирал их с какой-то холодной яростью, от которой его трясло. Его жесты стали от этого менее уверенными, появилась какая-то неловкость. Корантен, наблюдавший за своим господином уголком глаза, не выдержал и решился начать разговор:

— Как только мы сюда поднялись, вы пришли в непонятное возбуждение. Почему это вы велели простолюдину молчать, если он не хочет умереть?

— Потому что если этот человек верно расслышал, откуда прибыли убийцы, опасность, которую трудно переоценить, угрожает всем.

— Что это за место такое — Лимур?

— Этот замок принадлежит кардиналу. И я точно знаю, что в эти дни он был там! И все-таки мне с трудом верится, что его высокопреосвященство мог отдать такой чудовищный приказ!

Но, с другой стороны, все концы сходились. Нет ничего более естественного, чем желание министра короля завладеть перепиской, реально угрожающей его бывшей покровительнице, превратившейся теперь чуть ли не во врага. Толстая флорентийка упрекала кардинала за то, что он практически вернулся к политике Генриха IV, действовавшего с государственных позиций, вместо того чтобы помогать королеве-матери навязывать свое мнение королю. Глупая и мстительная, Мария Медичи становилась все более и более обременительной, но, завладев компрометирующими письмами, кардинал получил бы страшное оружие. Перед ним корыстной интриганке пришлось бы склониться.

Занимаясь поисками писем, министр-кардинал мог одновременно приступить к уничтожению своих самых ярых противников. А значит, становилось возможным все! Хотя главарю убийц наверняка поручили ограничиться обыском в Ла-Феррьер и простым, но действенным запугиванием баронессы и ее детей, он превратил эту миссию в акт личной мести. Палач осуществил свою давнюю мечту, утолив злобу, вынашиваемую много лет, но вряд ли он сообщил об этом монсеньору де Ришелье…

— Убийц следует искать в окружении кардинала, — заключил Персеваль, заканчивая свои размышления вслух. — Я намереваюсь поехать в Лимур и посмотреть, что там происходит.

— Это далеко?

— Нет. Около двенадцати лье.

— Отлично! Заканчиваем работу, все закрываем и отправляемся туда!