Опасное сходство - Кэрол Мортимер

Опять эти проклятые розы!

В ее ясных голубых глазах заплясали озорные огоньки.

— Оказывается, главный секрет успеха — в изобилии… конского навоза!

Натаньел неожиданно для себя так громко расхохотался, что в их сторону повернулись любопытные головы. Впрочем, Натаньел никого вокруг не замечал; он смотрел только на Элизабет.

— Он в самом деле настоящий неотесанный мужлан! — заметил он, недоверчиво качая головой.

Элизабет немного виновато покосилась на сэра Руфуса, который мрачно смотрел на них, сидя в углу.

— Какие мы недобрые…

— По-моему, невозможно быть недобрым к человеку, который провел два часа в обществе красивой девушки и не придумал ничего лучше, как обсуждать с ней достоинства конского навоза, — заметил Натаньел.

Румянец, появившийся на ее щеках, был вызван не только самим танцем. Граф Осборн, по которому втайне вздыхают все присутствующие на званом вечере женщины, только что назвал ее красивой… Ну и что? Пусть до сих пор она успела получить немного комплиментов, но граф, несомненно, повторял до нее то же самое десяткам… и даже сотням других красавиц!

— Не сомневаюсь, мисс Миллер и мисс Ратлидж не страдали от той же участи в вашем обществе, — язвительно парировала она, потому что, вежливо улыбаясь за столом под монотонный голос сэра Руфуса, она слышала, как две названные ею молодые леди то и дело хихикали.

— Будем надеяться, что нет, — поддразнил ее Натаньел, когда они снова сошлись в танце. — Мне, знаете ли, нужно поддерживать свою репутацию!

Конечно, напомнила себе Элизабет. Ему нужно поддерживать сомнительную репутацию дамского угодника, которая ему, несомненно, по душе. Она не сводила с него глаз все время, пока они танцевали, и чувствовала тепло его руки под перчаткой, жаркую мужественность его тела, когда они прижимались друг к другу, и таяла в огне его карих глаз, когда он смотрел на нее.

Она опустила темные ресницы и присела в реверансе.

— Милорд, наверное, на следующую кадриль вы пригласите Летицию?

Натаньелу и в голову не приходило пригласить на танец тетину кузину, разменявшую шестой десяток, которая к тому же терпеть не могла привлекать к себе внимание.

— Зачем мне ее приглашать?

Элизабет озабоченно наморщила лоб:

— Мне показалось, что миссис Уилсон была недовольна, когда мы приготовились к первой фигуре кадрили.

— А! — Натаньел покосился на свою тетку, сидевшую вместе с несколькими другими пожилыми дамами. По натянутой улыбке на лице тети Гертруды он угадал, что она вовсе не слушает, что ей говорят гостьи. Ее стальной взгляд был прикован к племяннику и Элизабет, хотя сейчас они уже не танцевали. — По-моему, будет… благоразумнее пригласить не Летицию, а саму тетю!

Элизабет благосклонно кивнула:

— Не сомневаюсь, ваша тетушка очень обрадуется.

Натаньел поклонился:

— Как и вы — ведь следующую кадриль вы обещали Теннанту! Может быть, он даже расскажет вам, как выращивать тюльпаны или нарциссы.

— Ах, как остроумно, милорд! — хмыкнула Элизабет и ласково улыбнулась подошедшему к ней сэру Руфусу.

— Осборн… — отрывисто произнес тот.

Натаньел надменно поднял брови, поняв, что его откровенно прогоняют. В тот миг он выглядел до кончиков ногтей высокомерным графом Осборном. Его суровый взгляд безжалостно сверлил соперника.

— Берегитесь, Теннант! — негромко проворчал он.

Сэр Руфус даже вздрогнул от неожиданности:

— Что, простите?

Граф расправил плечи и расплылся в очаровательной улыбке:

— Я советовал бы вам поберечься ножек мисс Томпсон; каюсь, во время последней фигуры я нечаянно споткнулся об одну из них.

Мужчины продолжали смотреть друг на друга в упор, глаза в глаза: одни — бледно-голубые и тусклые, другие — карие, лучистые… Казалось, ни один не собирался уступать в этой безмолвной схватке.

— Сэр Руфус, мне хочется пить, может быть, перед танцами выпьем прохладительного? — Рассудительный тон Элизабет немного разрядил обстановку. Она повернулась к Натаньелу и решительно продолжала: — А вы, милорд, кажется, собирались на следующий танец пригласить свою тетушку?

О да, Натаньел многое собирался сделать и многого хотел. Например, у него руки чесались врезать правым хуком в напыщенный подбородок одного из тетиных гостей!

Вместо этого он обернулся к Элизабет и взял ее руку в свои.

— Мы с вами еще увидимся позже, — обещал он, поднося ее руку к губам и целуя ее в ладонь.

С напускным равнодушием Элизабет выдернула руку, но при этом продолжала искоса следить за графом. Отойдя от них, Натаньел тут же направился к своей тетушке. Рука под кружевной перчаткой горела в том месте, где ее коснулись его губы; он словно обжег ее огнем! Элизабет понимала: граф нарочно хотел подразнить сэра Руфуса. Но почему же она так трепещет? Натаньел Торн — опытный сердцеед и дамский угодник; он флиртует просто по привычке. Она не должна, не имеет права так реагировать на его прикосновения!

Девушка улыбнулась своему мрачному поклоннику:

— До чего же граф назойлив!

От этих слов сэр Руфус заметно повеселел:

— Рад слышать, что вы разделяете мое мнение по этому вопросу.

Они направились туда, где в просторном коридоре были накрыты столы с закусками и напитками. Элизабет взяла у своего кавалера бокал с пуншем и отпила глоток. Затем она попросила:

— Пожалуйста, повторите, как вам удалось вырастить такой красивый сорт белых роз, который вы назвали «Чистота».

— Ага! — Сэр Руфус просиял. — Итак…

Элизабет еще раз мысленно поблагодарила свою сестру Каролину за полезный совет, а сэр Руфус углубился в пространные объяснения. Оказывается, давняя любовь к розам побудила его вырастить совершенно новый сорт. Во время его рассказа Элизабет могла улыбаться и время от времени кивать, потому что слушала повествование о розах уже во второй раз за вечер.

Жаль, но избежать танца с сэром Руфусом ей не удалось, и они присоединились к другим дамам и кавалерам в третьей фигуре кадрили. Сэр Руфус оказался опытным, хотя и не слишком ловким танцором. Элизабет совсем не становилось легче оттого, что кавалеры менялись, потому что время от времени ей приходилось оказываться напротив элегантного и грациозного лорда Торна. Она с облегчением вздохнула, когда танец закончился, но на следующий ее тут же пригласил мистер Эймори, за которым последовал виконт Ратлидж, необычайно обаятельный вдовец, разменявший шестой десяток. Виконт весьма увлекательно рассказывал ей о Девоншире и о своей должности магистрата. Рассказы из судебной практики Элизабет казались куда интереснее, чем повествование о розах сэра Руфуса. И еще больше Элизабет обрадовалась, заметив, что Натаньел Торн пригласил мисс Ратлидж, а сэр Руфус — миссис Уилсон. К счастью, в последней фигуре дамы и кавалеры почти не менялись. Элизабет решила, что для одного вечера хватит с нее общества и графа, и сэра Руфуса!