Кольца духов - Лоис МакМастер Буджолд

Парус был небольшим, лодка не слишком быстрой, ветер слабым. Упрямый всадник или двое, скача по белой дороге вдоль восточного берега, вполне могли их опередить. Воды у них сколько угодно, и уж конечно, в пище они не нуждаются – ее желудок все еще был переполнен после пира. Но рано или поздно им придется пристать к берегу. Где будут ждать, мужчины с жестокими лицами… Зеленая полоса берега затуманилась – на глаза ей навернулись слезы и заструились по щекам влажными противными змейками. Она нагнула голову и утерла их рукавом. На красном бархате запеклись темные пятнышки. Кровь капитана Окса. Она ничего не могла с собой поделать и разрыдалась всерьез. И все-таки продолжала править веслом, чтобы лодка плыла прямо между двух берегов. Как ни странно, мастер Бенефорте не потребовал, чтобы она перестала распускать нюни, не то он ее выдерет, а только тихо лежал и смотрел на нее, пока она не справилась с собой.

– Что ты успела увидеть в замке, Фьяметта? – спросил он немного погодя, даже не подняв головы. Голос у него теперь был усталым, медленным, и если не смысл, то тон вопроса ее чуть-чуть успокоил. Дрожащим голосом она перечислила людей, слова и удары, какие запомнила.

– Хм… – Он задумчиво пожевал губами. – Сначала я подумал, что сеньор Ферранте давно замыслил это коварство: убить герцога на пиру, забрать его дочь и герцогство… Но это было бы глупо, потому что дочь он уже получил, а убить мог бы тайком, выбрав подходящую минуту, если таково было его намерение. Но если, как думаешь ты, эти двое привезли такие черные вести, что герцог решил разорвать помолвку, вот тогда сеньору Ферранте пришлось поспешить с исполнением своего коварного замысла. Дальнейшее докажет, насколько находчив он оказался… или наоборот. Теперь уж он должен довести дело до конца. Как печальна судьба Монтефольи! – Он вздохнул, но Фьяметта не поняла, имел он в виду герцога или герцогство.

– Но что нам делать, батюшка? Как добраться домой?

Его лицо сморщилось от страдания, смешанного со злостью.

– Мои начатые работы… драгоценности, деньги – все пропало! Мой великий Персей! О злополучный день! Если бы я из глупого тщеславия не пожелал вручить солонку прямо на пиру, мы могли бы затаиться, и пусть власть имущие сами решают свои дела. Фортуна крутит свое смертоносное колесо, растаптывая одного герцога, вознося другого. Может, если бы Ферранте утвердился правителем Монтефольи, он бы подтвердил мои заказы. Ну а теперь… теперь он меня знает. Я обжог его. Боюсь, это было опасной ошибкой!

– Может, – с робкой надеждой сказала Фьяметта, – может, сеньор Ферранте будет побежден. Вдруг его уже сразили?

– Хм. Или Монреале удастся забрать из замка маленького Асканио. Я бы не стал сбрасывать Монреале со счетов. Но в таком случае начнется усобица. Избави меня, Господи, от дел власть имущих! Но ведь только их покровительство открывает возможность для создания великих произведений. Мой бедный Персей! Венец моей жизни!

– Но Руберта и Тесео?

– Они-то сбегут. А моя статуя этого не может. – Он мрачно задумался.

– Но… если солдаты войдут в наш дом… может, они не заметят Персея, – предположила Фьяметта, напуганная тем, как волнение ухудшило его и без того плохое состояние.

– В нем семь футов, Фьяметта! Не заметить его довольно-таки трудно!

– Вовсе нет. Он же сейчас облеплен глиной и стоит во дворе глыба глыбой. А такого большого не унести. Уж конечно, солдаты будут искать золото и драгоценности, которые могут припрятать на себе.

Но вдруг они возьмут… бронзовую маску? Она маленькая, ее унести нетрудно.

– А потом поищут вина, – простонал мастер Бенефорте. – И тогда напьются. И начнут все крушить. Глина и мой гений – они так хрупки! – Казалось, он тоже вот-вот заплачет.

– Вы спасли солонку.

– Проклятое изделие! Так бы и швырнул ее в озеро. Пусть накликает беду на рыб. – Однако он этого не сделал и только крепче прижал к себе узел.

Фьяметта зачерпнула озерной воды для них обоих оловянной кружкой рыбака, которую нашла под скамьей. Мастер Бенефорте попил, зажмурился от яркого света и потер морщинистый лоб скрюченными пальцами.

– Вас беспокоит солнце, батюшка. Почему бы вам не надеть эту соломенную шляпу, чтобы защитить глаза.

Он взял шляпу, перевернул и брезгливо фыркнул. «Воняет!» Но все-таки надел, и его могучий нос укрыла тень. Он потер грудь. В ней все еще таилась боль. Глубокая, щемящая, решила Фьяметта, заметив с каким трудом он перевернулся на бок, а потом опять на спину в поисках облегчения.

– Почему, батюшка, вы не прибегли к магии, чтобы спастись из замка? – Она вспомнила, как сеньор Ферранте поднял сверкающее кольцо на сжатой в кулак руке. – Или… вы к ней прибегли?

«Будь я ученым магом, я бы попробовала спасти храброго капитана!» Но попробовала ли бы? В ту минуту она себя не помнила от ужаса и смятения. И еле-еле спаслась вопреки собственной предательской юбке.

– Магия на службе насилия губительна. – Мастер Бенефорте вздохнул. – Но я прибегал к магии, и, Господи помилуй меня, творил насилие, даже убийства. Я ведь рассказывал тебе, как отомстил капралу Баргелло за смерть моего брата. Мне тогда только двадцать исполнилось. Я был горяч и глуп, но грех я совершил великий, хотя папа и даровал мне прощение. Но с помощью магии я насилия не творил никогда. Даже в двадцать я не был настолько глуп. И пустил в ход кинжал.

– Но кольцо сеньора Ферранте? Я дважды видела, как он творил им насилие.

– Но один раз оно прожгло его и другой службы не сослужило. – Мастер Бенефорте улыбнулся в бороду, но тут же его улыбка угасла. – Это кольцо оказалось полно зла даже больше, чем я думал.

– А что такое кольцо духов, батюшка? Вы говорили, что видели такое кольцо у владетеля Флоренции, и это не было грехом.

– Кольцо духов, ныне на пальце Лоренцо Медичи, дитя, сделано мной! – с тихим вздохом признался мастер Бенефорте и с тревогой взглянул на дочь из-под полей шляпы. – Церковь запретила эти кольца, и по веской причине, но я счел, что то, как мы взялись за него, даст мне возможность создать сильный талисман, но остаться чистым. Не знаю… Видишь ли, если сохранять труп умершего без покаяния и не погребенного (что есть нарушение святого закона), то, только что отлетевши, дух остается возле тела. И если сделать все надлежащим образом, этого духа можно подчинить чьей-то воле.

– Обратить в рабство? – Фьяметта нахмурилась: это слово оставило на ее языке неприятный привкус железа.

– Да… или… в кабалу. А во Флоренции дело обстояло так: у сеньора Лоренцо был друг, который запутался в долгах, а потом смертельно заболел. И сеньор Лоренцо заключил с ним договор. За службу его души в кольце после его естественной кончины Лоренцо обещал содержать его семью. И клятву эту, насколько мне известно, сеньор Лоренцо свято блюдет по сей день. И еще он поклялся освободить дух покойного, когда почувствует приближение собственной смерти. Магия духов чрезвычайно сильна. Мне кажется, в том, что мы сделали, греха не было. Но реши какой-нибудь узколобый инквизитор иначе, гореть бы Лоренцо и мне спина к спине на одном костре. А потому сохрани мой рассказ в тайне, дитя. – Мастер Бенефорте добавил, вспоминая: