Укрощение холостяка - Диана Палмер

— Уже собираешь вещи? — вывел ее из задумчивости знакомый голос. Она вздрогнула и, обернувшись, увидела стоящего в дверях Кинга.

— Как ты вошел?

— Китти впустила меня через черный ход. Она как раз убирает лестницу. — Глаза Кинга странно блестели. Он прикрыл за собой дверь и направился к Тиффани. — Что случилось? Раньше ты никогда не отказывалась от борьбы. Это на тебя не похоже.

— Возможно, я от нее устала, — пробормотала она. В горле у нее пересохло.

— Может быть, и я устал.

Кинг наступал на Тиффани, заставляя ее отходить к кровати, и внезапно слегка толкнул. Она упала на постель, а Кинг в мгновение ока оказался распростертым рядом. Приподнявшись на локте, он заглянул ей в глаза. Его лицо было так близко, что у нее перехватило дыхание.

— Марк вот-вот вернется, — пролепетала Тиффани.

— Да ну? А Китти сказала, что он у Лайзы Маккинли. Вчера все заметили, что он был ею просто очарован. — Кинг стал разглаживать лацканы ее жакета. Его рука задержалась на ее груди достаточно долго, чтобы он ощутил под тканью ее соски. Кинг усмехнулся. — Кое-что, по крайней мере, не меняется.

— Не знаю, о чем… О!

Тиффани изогнулась, как только Кинг коснулся губами ее груди. Даже через одежду это прикосновение вызвало волну наслаждения. Она закрыла глаза, сдаваясь без всякой борьбы.

Кинг просунул руку ей под блузку и расстегнул лифчик.

— Боже мой, такое ощущение, будто они шелковые, — прошептал он, лаская ее груди и не переставая следить за тем, как расширяются зрачки Тиффани, как с губ слетают тихие стоны, которые перешли почти в крик, когда он дотронулся большим пальцем до соска. — Дьявол побери, все эти тряпки, — буркнул Кинг, приподнимая Тиффани.

— Кинг… не надо…

— Я хочу прикоснуться к ним губами, — сказал он тихо, глядя в ее испуганные глаза и продолжая снимать с нее одежду.

От этих слов сжигавший ее огонь превратился в бушующий пожар. Тиффани не могла вымолвить ни слова, просто тяжело дышала, как бегун в конце дистанции, пока Кинг бросал на пол ее жакет, затем блузку и лифчик. Наконец он привлек ее к себе и прильнул губами к ее груди.

Не стало ни прошлого, ни настоящего. Одно лишь наслаждение от прикосновения жесткого рта Кинга к ее телу. От возбуждения перехватывало дыхание, но Тиффани возносилась все выше и выше на вершину блаженства. Он так давно не держал ее в своих объятиях! И теперь к ней вернулась жизнь!

— Тише, дорогая, тише, — шепнул он, когда с ее губ вдруг слетел громкий стон.

— Кинг… — срывающимся голосом умоляла Тиффани. Она задыхалась от страшного сердцебиения, которое вызывала его ласка.

— Бэби…

Глаза Кинга потемнели от страсти. Он нашел ее губы и стал нежно их целовать. Его руки гладили ее, как бы успокаивая, а на самом деле возбуждая все больше. Слезы текли у нее по щекам, жгли глаза.

— Ладно, детка, — шепнул он, — я дам тебе то, чего ты жаждешь. Хотя, может быть, это и слишком рано.

Его рука скользнула вниз. Тиффани напряглась, но Кинг не остановился. Он закрыл поцелуем ее рот, чтобы заглушить слетавшие с ее губ слова протеста.

Тиффани потеряла контроль над своим телом, а оно настаивало, оно требовало удовлетворения. Ее глаза оставались закрытыми, но она снова и снова выгибалась навстречу Кингу, задыхаясь, умоляя, повторяя его имя. Гордость ее была сломлена под натиском желания.

Внезапно она открыла глаза и застыла, когда жгучая вспышка наслаждения, словно молния, пронзила ее тело. Она взглянула на Кинга непонимающим взором и в то же мгновение как будто вознеслась к звездам.

Потом она, конечно, расплакалась. Потрясенная преподанным ей уроком страсти и физического удовлетворения, она спрятала лицо у него на груди.

— Я же говорил, что для этого время еще не настало, — нежно прошептал Кинг, прижимая ее к себе. — Мне хотелось только целовать тебя, но я не удержался. Не плачь. Нет причины расстраиваться.

— Никто… никогда… — Слова застревали у нее в горле.

— Я знаю. — Кинг прижал большой палец к распухшим губам Тиффани. А потом стал поцелуями стирать слезы с ее лица. — Это только начало. Тебе еще предстоит узнать, что чувствуешь на самом деле.

Он взял ее руку и провел ею по своему телу.

— Я хочу тебя.

Тиффани прижалась губами к его шее.

— Знаю. Я тоже хочу тебя.

Кинг с шумом втянул воздух.

— Тиффани, твой отец — мой деловой партнер. Мы не сможем скрыть от него свою связь. Если он узнает, это убьет его. Он человек старомодных взглядов.

— Знаю. Я, между прочим, тоже.

Кинг посмотрел на ее руку, лежавшую у него на груди, а потом с жадностью заглянул ей в глаза.

— Я сгораю.

Собравшись с духом, она сглотнула и пробормотала:

— Можно?…

— Нет. Нельзя, — вздохнул он, взяв ее руку в свою и крепко сжав. — В некотором смысле и я старомоден. Думаю, — добавил он с усмешкой, — нам следует завтра отправиться в город и купить тебе кольцо.

— Купить что? — У Тиффани задрожали ресницы.

— Обручальное кольцо.

— Ты же говорил, что не хочешь жениться.

— То было несколько месяцев назад, — подчеркнул он. — Я не из тех, для кого — как бы это помягче выразиться — воздержание естественно. Мне нужна женщина.

— Мне казалось, у тебя есть Карла, — заявила Тиффани обвиняющим тоном.

— Да, — сказал он со вздохом, — именно эту проблему я пытаюсь решить с тех пор, как ты уехала. Карла не умеет возбудить… мой интерес.

Тиффани широко раскрыла глаза от удивления. Это было что-то новое.

— Я думала, любая женщина способна возбудить мужчину.

— Вычитала в романах? Что бы там ни говорилось в книгах и учебниках, мое тело читать не умеет. Оно хочет лишь тебя. И притом безумно.

Все еще находясь под впечатлением случившегося, Тиффани усмехнулась.

— В чем дело? — недоуменно спросил Кинг.

— Я чувствую себя виноватой. Ты хотел доставить мне удовольствие, — смущенно промолвила она, — но тебе пришлось…

— За меня не беспокойся: пробегусь три раза вокруг дома и приму холодный душ, — сухо заверил Кинг.

Тиффани откинулась на подушки.

— Если хочешь, — прошептала она с вымученной улыбкой, — я разрешаю. — Никогда еще она не была так уверена в нем, как сейчас.

Между тем Кинг цепким взглядом оценивал ее нагое тело.

— Ты забыла: Китти знает, что я здесь, — напомнил он. Взглянув на часы, он насмешливо заключил: — В нашем распоряжении около двух минут.

— Почему ты так решил?