Больше, чем футбол. Правдивая история: взгляд изнутри на спорт №1 - Владимир Алешин

Так, или примерно так, думал Сергей Васильевич Бухтеев, наблюдая за игрой одной из лучших европейских сборных и уже держа в голове будущие игры своего «Торпедо»…

Забегая вперед, скажу, что в 1938 году эта команда произведет действительно фурор! К «ногам» ее в первых же играх пали тогдашние футбольные гранды страны. А ведь у торпедовцев был далеко не выдающийся состав. Ну в самом деле, в какое сравнение, к примеру, центрфорвард заводской команды Александр Синяков мог идти с тогдашними мэтрами советского футбола того же амплуа – Пайчадзе, Федотовым, Николаем Старостиным, Ильиным? А вписанный в схему необычного для отечественного футбола построения, позаимствованную Бухтеевым у Европы, Синяков стал забивать и набирать для команды очки!

Впрочем, о голах и очках разговор впереди, а пока – еще несколько слов о самом тренере.

Достаточно успешно выступив в чемпионате страны 1938 года, «Торпедо» оказалось в центре внимания спортивной общественности. Был замечен и тренер. По окончании сезона в Тбилиси решили провести первый Всесоюзный тренерский сбор, и Бухтеева пригласили на него не только как участника: он рассказал коллегам о проблемах тактической и технической подготовки команд. Конечно же речь в его выступлении шла и о внедрении в практику отечественного футбола системы «дубль-вэ». Но не только. Тогда, в годы становления отечественного тренерского корпуса, Сергей Васильевич, может быть, был первым, кто заговорил не столько о тактике, сколько о стратегии развития как советского футбола, так и советской тренерской школы. Ведь посмотрите, кто называл его своим учителем и наставником: великие, не побоюсь этого слова, наши тренеры – Виктор Маслов, Николай Морозов, Валентин Николаев.

Даже «хоккейный бог» Анатолий Тарасов, не стесняясь, говорил, что, раздумывая о периодичности тренировок и физических нагрузках при их проведении, он многое брал из опыта Бухтеева. Пути их пересеклись в 1940 году в ЦДКА, куда Сергей Васильевич перешел из «Торпедо» на тренерскую работу. Тарасов в это самое время был зачислен в армейский клуб игроком основного состава.

В том же сороковом у Бухтеева выходит брошюра «Основы футбольной техники», которую и многие годы спустя можно было видеть на рабочих столах наших тренеров…

На короткое время Бухтеев становится тренером по футболу Московского городского комитета по делам физкультуры и спорта. Что произошло с ним потом – неизвестно, во всяком случае мне. Официальная версия такая: вскоре после Великой Отечественной войны Сергей Васильевич был репрессирован и погиб где-то в сибирских лагерях в 1948 году.

Как-то прочел в одной из статей, посвященных «Торпедо»: команда появилась на нашем небосклоне, как комета, совершенно неожиданно, тотчас и надолго заявила о себе, но, как и положено комете, улетела…

Красиво сказано, но не совсем точно. Об «улете» говорить будем еще много, однако есть уточнения и по «неожиданному появлению».

Мы касались уже вопроса реорганизации футбольного хозяйства страны, затеянной в 1923 году. Именно тогда «приказали долго жить» Замоскворецкий клуб спорта (ЗКС) и спортивный кружок «Замоскворечье» (СКЗ). Вместо них открылся Рабочий дворец «Пролетарская кузница» с футбольной секцией, куда принимались рабочие заводов «Динамо», «Парострой» и АМО. Стали играть за «Кузню» и футболисты вышеназванных расформированных клубов. На первенство Москвы РДПК заявил аж четыре команды, и надо сказать, играли они в целом неплохо. В 1930 году создается уже спортивный клуб при заводе АМО, и под этой аббревиатурой команда входит в класс «А» московского футбола. В 1933 – 1936 годах она меняет название на ЗиС (завод имени Сталина). А свое самое громкое имя – «Торпедо» – получает в 1936 году.

Почему именно «Торпедо»? Такое название команде дал легендарный спортсмен нашей страны Яков Мельников. Выше, когда речь шла о том, что восьми футболистам в 1934 году присвоили звание «заслуженный мастер спорта СССР» (см. главу «Смертельный удар»), мы уже говорили, что в том первом списке награжденных указывалось двадцать имен. И первым было именно имя Якова Федоровича Мельникова, нашего конькобежца, которого Европа называла некоронованным королем ледовых дорожек. Вообще, об этом человеке можно писать книги: как рос в многодетной семье (одиннадцать детей), каким чудесным образом стал заниматься спортом, что делал для развития его в нашей стране… Мы же скажем сейчас одно: когда началась Великая Отечественная, он, имея право на бронь, уходит добровольцем на фронт, командует авторотой в народном ополчении…

А в тридцать шестом Яков Федорович был директором стадиона автозавода ЗиС, вот потому и оказался на том самом совещании (в Центральном совете автотракторной промышленности), на котором заводской футбольной команде придумывали название.

Из каких соображений исходил Я. Мельников? Нынче вариантов ответов – хоть отбавляй. Вот некоторые из них.

Торпедо – так по-латыни звучит определение эффекта удара от электрического ската: он вызывает окоченение, оцепление у жертвы. Подходит ли это к футболу? А как же: грамотные острые атаки разве не введут в растерянность соперника?!

Торпедо – самодвижущееся устройство, направленное на определенную цель.

Торпедо – снаряд разрушительной цели. (Тут надо добавить, что вплоть до 1901 года правила русской грамматики предусматривали написание в конце этого слова именно буквы «о».)

И наконец, торпедо – передняя панель автомобиля, а она, как известно, должна быть и приятна глазу, и ясно «рассказывать» о самочувствии и проблемах самой машины. Какой именно вариант трактовки термина озвучил перед комиссией Мельников, мы не знаем, потому читатель сам его вправе выбирать и раздумывать, что для футбольной команды подходит лучше.

Итак, в мае 1936 года «Торпедо» оказалось среди команд группы «Б» – участников первого клубного первенства страны. Правда, поначалу это было еще не «Торпедо», а ЗиС (завод имени Сталина).

Чтобы понять, как в целом было организовано это первенство и кто в нем принял участие, обратимся к документу, который так и называется: