Ой, мамочки - Дороти Кэннелл

Жать на тормоза времени не было. Я крутанула руль влево — или надо было вправо? А у меня отличная реакция, наверное, не всякая беременная может такой похвастать. Пот на моем челе мгновенно высыхает. Может, если я действительно не буду ни на что нажимать…

— Ну как, полегчало? — Бен похлопал меня по плечу. — Говорил же тебе, ничего страшного.

Укусить его за здоровую руку я не имела возможности — надо было следить за дорогой. Черт, натыкали тут светофоры, как фонарные столбы!

— Любовь моя, я же делаю это ради тебя, — продолжался бубнеж над ухом. — Что бы ты стала делать, случись со мной что?

— Вышла бы замуж за шофера! — прорычала я.

Светофоры продолжали атаковать нас. Проклятые твари! И в довершение всех бед, зарядил дождь — медленный, ленивый. Его едва хватило бы, чтобы опрыскать белье для утюжки, но «мало» — понятие растяжимое, когда речь идет об автомобиле с откидным верхом… Из-за своей клаустрофобии Бен ненавидит закрытые машины.

— Хочешь, я закрою?.. — Он великодушно поднял вверх палец — боже, тот самый, поврежденный! И тотчас бережно опустил руку на колени, словно приболевшего и горячо любимого щеночка.

— Нет! — Когда мы будем сидеть по пояс в воде, возможно, этот человек поймет, что за сокровище ему досталось. Идиотка патентованная!

Решив насладиться сполна, я притворилась, будто играю в одну из компьютерных игр. Знаете, такие, где вас могут прикончить, причем не раз — и без всяких побочных эффектов. С головокружительной скоростью мелькали машины, пешеходы, дома…

— И куда же мы направляемся?

— Солнышко, следи за знаками.

Что-то голос у него какой-то придушенный. Может, еще и пневмонию подцепил? Ладно, бог с ним. Интересно, получу я когда-нибудь прямой ответ хоть на один вопрос? "Неподалеку от Бостона", — сказал он, когда уговаривал меня поехать к Кулинарам. Но правда всегда вылезет наружу, какой бы гнусной она ни была. Вот и показалась ее мерзкое рыльце. Итак, мне предстоит провести несколько дней в сотне миль отсюда, в какой-то богом забытой дыре.

Впрочем, выбивать из законного супруга признание нет времени. И что они все так гудят вокруг? Эта дама в «вольво», она что, машет рукой подружке? Или же грозит мне кулаком? Чувствуя себя нежеланной гостьей в своем ряду, я перестроилась, ухитрившись сохранить равновесие. Бен делал вид, что спит. А я между тем вспоминала все по порядку: как он позеленел в аэропорту, когда я спросила, не встречают ли нас Кулинары; как прошел наш осмотр достопримечательностей — будто на видеокассете в режиме быстрой перемотки.

Пальчик повредил, бедный мальчик — так я и поверила! Усадил меня за руль, чтобы руки оказались заняты, когда правда всплывет наружу! Даже его занятия любовью прошлой ночью теперь обрели зловещий привкус.

Я размазала по лицу дождевую влагу, пронзила мужа яростным взглядом — и тут сердце мое предательски екнуло. С мокрыми, взъерошенными волосами, Бен казался таким невинным. Может, это все из-за меня, из-за моего сложного отношения к этой поездке? Когда я призналась, что не прочь побывать в Бостоне, он, должно быть, так обрадовался, что встреча с Кулинарами назначена в тех же краях.

Задумавшись, я совершенно отвлеклась от дороги, небрежно руля одной рукой, как вдруг передо мной вырос грузовик. Я рискнула вновь перескочить в другой ряд. Вот странно! На капоте мчавшейся прямо передо мной машины развевался маленький белый флажок. И на той, что перед ней. Так, пора глянуть в зеркальце заднего обзора. На ехавшей позади меня машине тоже торчал флажок. Меня преследовала целая вереница флажков. Мои липкие ладони соскользнули с руля. Вспомнился один американский фильм, который я недавно смотрела. Начальная сцена — похороны. Эти машины направлялись на кладбище, и я оказалась среди скорбящих — даже без венка в руке! К окошку ехавшей перед нами машины прижались удивленные лица. В соседнем ряду на целую милю плюнуть было некуда.

— Бен! — хныкнула я.

— Что такое? — Он выпрямился.

— Ничего. — Дождь лил как из ведра, сочувственно всхлипывая. Вдруг перед моими глазами возник огромный бело-зеленый плакат.

Разделительный щит между штатами. Бен достал из кармана клочок бумаги.

— Элли, собственно говоря, здесь и заканчивается… то есть начинается… наше путешествие.

— Спасибо, что предупредил заранее. — Вытерев лицо рукавом, я вцепилась в руль, втянула побольше воздуха и метнулась в сторону, к съезду с автомагистрали.

Поскольку «дворники» не поспевали за дождем, не могу сказать вам, с какой скоростью мне следовало ехать — тридцать пять или пятьдесят пять миль в час. Навстречу мчался плакат с надписью «Развилка». Кто-то таким манером шутит? Слева от меня текла целая река из грузовиков, каждый из которых выше среднего коттеджа, и все они покачивались на ветру. Руки мои продолжали соскальзывать с руля. Дорога сузилась до размеров замочной скважины. Ноги свело судорогой.

— Сворачивай! — проорал Бен.

Я закрыла глаза и сделала, как мне велели.

И покой снизошел на мою душу. Передо мною черной блестящей лентой расстилалось пустое шоссе, а дождь разом прекратился, будто Господь Бог щелкнул пальцами. На смену Бостону явились холмы и поля, проплывая мимо, словно роспись на длинной стене. А что это над головой — неужели радуга? Я начала проникаться симпатией к Североамериканским колониям. Настроив радио на мелодичное мурлыканье, я улыбнулась Бену.

— Куда теперь, мистер Хаскелл?

Волосы его мокрыми прядями свисали на лоб, прямо как у Брута. А Брут был достойным человеком.

— Милая… — он предпринял героическую попытку мобилизовать все свое обаяние, — пожалуй, я несколько неверно выразился, или же следует сказать…

— Соврал?

— Вот-вот.

Я похлопала его по плечу.

— Я не сержусь, честное слово. В каждом месте свое очарование.

Руки мои обессиленно упали с руля. Неужели я неблагодарно и совершенно превратно истолковала его молчание? А он-то, наверное, всю дорогу готовил для меня замечательный сюрприз?

Я снова ухватилась за руль.

— Так что же это за место? Укромное селение, вдали от больших дорог? Окутанное колдовскими чарами, с целой сокровищницей из антикварных лавок и маленькой белой церквушкой на холме?

Раздался вздох, напоминавший предсмертный хрип.

— Солнышко, я уверен, что жители Грязного Ручья в штате Иллинойс считают именно так.

Если бы Христофор Колумб добрался до Иллинойса, он бы понял, что погорячился, объявив Землю круглой. Земля здесь была площе и ровнее, чем океан в полный штиль. Широкая дорога прорезала бескрайние кукурузные поля. Казалось, с минуты на минуту мистер и миссис Бентли Т. Хаскелл в шикарном авто доберутся до указателя с надписью «Тупик» и ухнут в вечность.